Северные войны России - Александр Широкорад Страница 45

Как вспоминал чуть позже сам Петр: «по нарочитом бою взяли два фрегата, один „Гедан“ о десяти, другой „Астрильд“ о восьми пушках а окон 14. Понеже неприятеля пардон зело поздно закричали, того для солдат унять трудно было, которые, ворвався, едва не всех покололи; только осталось 13 живых. Смею и то писать, что истинно с восемь лодок только в самом деле было».

Далее царь писал: «Хоть и недостойны, однако ж от господ фельдмаршала и адмирала мы с господином поручиком (Меншиковым) учинены кавалерами Святого Андрея».

По случаю взятия шведских судов Петр приказал выбить медаль с лаконичной надписью: «Не бывалое бывает». Такую медаль получили все участники операции:

После овладения Ниеншанцем все течение Невы, от истоков, где стоял Шлиссельбург, до устья, оказалось в руках русских. Тем не менее, Петр понимал, что рано или поздно шведы попытаются вернуть утраченные земли. Ключом к обладанию Ингрией для шведов был Нотебург, а для русских – Невское устье. Поэтому Петр решил сразу же закрепиться в устье Невы.

В «Гистории Северной войны» записано: «По взятии Канец (Так русские называли крепость Ниеншанц) отправлен воинский совет, тот ли шанец крепить, или иное место удобнее искать (понеже оный мал, далеко от моря, и место не гораздо крепко от натуры), в котором положено искать нового места (остров), где 16-й день мая (в неделю пятидесятницы) крепость заложена и именована Санкт-Петербург».

Собственно крепость начали строить на небольшом Заячьем острове (Иенчсаари) длиной 750 метров и шириной 360 метров. Остров имел важное стратегическое значение, поскольку находился у разветвления Невы на три рукава. Зато в инженерном отношении место было выбрано крайне неудачно. Плоский Заячий остров невысоко поднимался над уровнем Невы и при большом подъеме воды затоплялся. Таким образом, прежде чем строить крепость, остров нужно было «поднять». По приказу свирепого царя тысячи солдат и принудительно согнанных местных жителей таскали землю на Заячий остров. Изнурительная работа и плохое питание привели к большой смертности строителей. Петропавловская крепость, да и весь Санкт-Петербург, не только в переносном, но и в буквальном смысле, построены на костях десятков тысяч мужиков и солдат.

Проект крепости составлял лично царь с помощью французского военного инженера Жозефа Ламберта. Немец Гюйсен, очевидец сооружения Петропавловской крепости, оставивший подробное описание Петербурга и Кроншлота в первые годы их существования, писал, что крепость построили «непостижимо скоро». В короткий срок – за полтора месяца – были засыпаны землей стены крепости, укреплены бастионы (раскаты), выступавшие за общую линию крепостных стен. Шесть бастионов, намного увеличивавшие площадь обстрела вокруг крепости, были названы в честь соратников Петра I – Меншикова, Нарышкина, Трубецкого, Головкина, Зотова. Один бастион был назван Царским или Государевым раскатом. К осени на бастионах уже стояли более 120 пушек. Позже, начиная с 30 мая 1706 года, земляные бастионы стали заменять каменными. В крепости возвели деревянную церковь во имя Петра и Павла, Рядом с церковью построили деревянный дом для царя (19х6,5 метров), с двумя комнатами, сенями и кухней, с холстинными выбеленными обоями, с простой мебелью и кроватью. Дом Петра в таком виде сохранился по сей день.

Комендантом крепости был назначен полковник Рен. Меншикову, как генерал-губернатору завоеванных городов и земель, царь поручил надзирать над строившимся городом. Были определены места для гостиного двора, пристани, присутственных мест, адмиралтейства, сада, государева дворца и домов знатных господ.

По неведомым причинам Петр решил разорить крепость Ниеншанц. Напротив этой крепости, за Охтой, был посад, состоявший из 400 деревянных изб. В посаде жили вепсы, финны и шведы. Петр велел уничтожить посад, а его население в принудительном порядке стало первыми жителями Санкт-Петербурга.

Кстати, в связи с началом строительства Санкт-Петербурга Петр отменил старый московский обычай падать на колени при встрече с царем, поскольку по берегам Невы была одна грязь да болота. Поскольку народ этого царевого указа не слушался, Петр запретил коленопреклонение под страхом жестокого наказания, дабы «народ ради него не марался в грязи».

В начале мая 1703 года фельдмаршал Шереметев осадил небольшой укрепленный город Копорье в 80 верстах от Санкт-Петербурга на пути к Нарве. 28 мая после интенсивной бомбардировки Копорье сдался. По сему поводу Шереметев писал царю: «Музыка твоя хорошо играет; шведы горазды танцевать и фортеции отдавать; а если бы не бомбы, Бог знает, что бы делать».

Еще через несколько дней Шереметев захватил город Ямбург (Ям). Петр приказал фельдмаршалу укрепить Ямбург, в том же письме было сказано: «Итак, при помощи Божьей, Ингрия в руках».

Пока Петр побаивался идти к Нарве, зато в конце августа 1703 года конница Шереметева переправилась через реку Нарову южнее крепости и пошла гулять по Эстляндии. Большей частью конница была иррегулярная – украинские казаки, татары, калмыки, башкиры. Шлиппенбах не имел сил противостоять им и благоразумно отвел войска в сильно укрепленные города. Зато неукрепленные города и мызы подверглись ужасающему разгрому.

Чтобы не быть обвиненным в русофобии, я процитирую крайне националистически настроенного историка С.М. Соловьева (1820-1879): «5 сентября Шереметев вошел беспрепятственно в Везенберг, знаменитый в древней Русской Истории Раковор, и кучи пепла остались на месте красивого города. Та же участь постигла Вейсенштейн, Феллин, Обер-Пален, Руин; довершено было и опустошение Ливонии. В конце сентября Борис Петрович возвратился домой из гостей: скота и лошадей, по его объявлению, было взято вдвое против прошлого года, но Чухонь меньше, потому что вести было трудно» [50].

Как видим, силы шведов в Эстляндии и Финляндии были столь ничтожны, что они не могли не только выбить Петра из невского устья, но даже защитить самих себя.

Небольшой отряд шведов под командованием генерала Крониорта закрывал путь на Выборг по рубежу реки Сестры. Под командованием Петра четыре конных полка и два пеших (Преображенский и Семеновский) атаковали Кротиорта. Шведы были разбиты и бежали к Выборгу. «Было побито неприятелей с тысячу человек (меж которыми зело много знатных офицеров); а подлинно знать невозможно, потому что многие раненые с тяжелыми раны, разбежався по лесам, мерли, а знатных увозили, о чем впредь время покажет. А с нашей стороны убито 32 да ранено 32 же человека» [51].

Любопытно, что позже царские и советские историки представляли этот эпизод как... большой поход шведов с целью уничтожения Санкт-Петербурга!

1 октября 1703 года Петр заключил третий договор с польским королем Августом П. Царь обязался послать в Польшу еще 12 тысяч пехотинцев и выслать 300 тысяч рублей золотом. Оба условия были немедленно выполнены.