Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов Страница 45

В апреле 1943 года командование «Лотарингией» было передано подполковнику Анри де Ранкуру, тогда как капитаны Шарбонно и Ив Эзанно назначались командующими эскадрильями «Мец» и «Нанси». На опасные задания французы вылетали всё чаще.

Boston IV.

За час до вылета Boston с составом экипажей, перечисленных в вывешенном на стене приказе о боевых действиях, проводился инструктаж в отдельной комнате.

Каждый член экипажа получал точную информацию о характере задания, курсе, типе атакуемого объекта, составе боевой группы. Особенно подробные и сложные указания получали штурманы. Завершал всё общий сбор, на котором пилот ведущего самолета сообщал о цели операции, ее тактическом и стратегическом значении, указывая, как следует действовать в аварийной ситуации, уточнял время вылета, начала бомбардировки, а также возвращения на базу. Офицер-метеоролог давал прогноз погоды. И наконец последнее требование — на случай плена вынуть из карманов всё, даже завалявшийся билет в кино или жетончик метро.

Во всю стену в штабе висели карты и таблицы, на которых отмечались указания по ведению бомбардировок, пароли и так называемые «цвета дня» — «цвета ракет, которые необходимо выпустить, заходя в воздушное пространство Великобритании». Эти «цвета дня» дадут название роману Гари, вышедшему в свет в 1952 году.

На аэродроме одни авиаторы, встав лицом к колесу машины, принимали меры, чтобы во время операции «не намочить со страху штаны», другие ежесекундно смотрели на часы, а члены экипажа занимали свои места и проверяли правильность работы приборов. За несколько минут до взлета, когда уже заводился мотор, штурман, стараясь не показывать, что боится — на борту Boston основная опасность грозила именно ему, — выкуривал последнюю сигарет) и забирался в кабину. Сердце бешено колотилось, руки-ноги дрожали. Машины выруливали к взлетной полосе. Загорался зеленый свет — сигнал вылета.

Самолеты парами выкатывались на взлетную полосу с интервалом в 15 метров. Пока машины не поднимались в воздух, членам экипажа трудно было дышать. Пилот сообщал, что взлет произведен и он убирает шасси. Самолеты группировались по шесть и строились в «боевой ящик». Ведущий брал курс на цель. На задании было запрещено разговаривать, чтобы не быть обнаруженными вражескими радиолокаторами, которые по другую сторону Ла-Манша день и ночь отслеживали воздушные маневры над Великобританией. Стоило кому-то нарушить запрет, как из рации рявкал диспетчер: «Заткнитесь! Чтоб вас!..»

Соединения Boston — каждое крыло состояло из трех групп по 12 или 20 самолетов — выполняли тактические операции. Они атаковали танки, войсковые подразделения, склады боеприпасов, укрепления, железные дороги, автотрассы, вокзалы. О начале бомбардировки штурман ведущего самолета объявлял: «Внимание: три, два, один, пошли!»

Наиболее опасными были операции, осуществлявшиеся на небольшой высоте. Самолет, летевший в десяти метрах от земли, становился удобной мишенью. Он сбрасывал бомбу, и остальные машины подлетали к этому месту всего лишь через несколько секунд после взрыва. Личный состав «Лотарингии» умел также ставить дымовую завесу на случай высадки в Нормандии. На борту в отсеке вместо бомб помещались огромные дымовые снаряды. Чтобы ядовитый черный дым распространился вокруг, требовалось лететь, почти касаясь брюхом волн. В D-Day («День Д») дымовая завеса простиралась от Котантена до западных предместий Кана.

Приближаясь к французскому берегу, пилоту приходилось маневрировать, чтобы не попасть под удар черно-оранжевых шаров зенитной артиллерии, вражеской противовоздушной обороны. Штурман сообщал, в скольких минутах находится цель. Наконец он объявлял: «Люк открыт», — и давал пилоту указание лететь прямо по курсу. По окончании бомбардировки люк закрывался, самолеты разворачивались и возвращались на базу. Механики стояли у посадочной полосы и с тревогой вглядывались в небо. После приземления механик осматривал машину с помощью обычной лампы и, даже если обшивка в нескольких местах была прошита пулями, за несколько часов приводил в порядок, невзирая на погодные условия. Если экипаж не возвращался с задания, слез можно было не скрывать.

Журналы полетов погибших закрывались, койки в «ниссанках» пустовали, а вещи аккуратно складывались в мешки и возвращались на склады Королевских ВВС. Оставшиеся в живых пребывали в состоянии эйфории и охотно отвечали на вопросы Жанетты Масиас, intelligence officer [31] эскадрильи «Лотарингия»; перед каждым стояла a nice сир of tea [32] и — верх роскоши в голодные военные годы — яичница-глазунья. По случаю возвращения даже слагались стихи.

Если операция проходила успешно, англичане называли ее a piece of cake [33]. Некоторые, посадив самолет, набирали землю в пригоршни и начинали ее целовать, выражая этим радость, что остались живы. Переодевшись в парадную форму, все шли в столовую. В баре не умолкали разговоры: летчики анализировали каждый этап операции и в конце концов отправлялись отсыпаться. Только Гари и Кессель долго не ложились спать — они сидели и часами разговаривали. Теперь до следующего задания Ромен мог писать до изнеможения, отводя на сон всего три-четыре часа в сутки.

Летчик-наблюдатель эскадрильи «Лотарингия» Пьер Мендес-Франс [34] вспоминал, как однажды провел неприятный вечер в компании майора Горри (он же Мишель Фурке), Жарета, Столова, Ланже и Гари де Касева, который тогда только что прибыл на базу. Мендес-Франс недолюбливал Гари, а тот, в свою очередь, охотно всем рассказывал, как Мендес-Франс однажды безуспешно пытался соблазнить за завтраком хорошенькую девчонку.

Пьер Мендес-Франс в отличие от Гари не верил в сепаратный мир, но согласился с ним, что стабилизация положения на фронте была бы губительна. Гари заявлял, что «эта мысль не давала ему спокойно спать», и Мендес-Франс комментировал: «Тут я снова понимаю, что он говорит серьезно».

Двадцать пятого января 1944 года Пьер Мендес-Франс был направлен в Алжир. Заменявших его Гари и Ланже назначили главными в одном из «боевых ящиков» из шести Boston, летевших вместе с 12 самолетами королевских ВВС для выполнения боевой операции на территории Франции. Задача заключалась в бомбардировке военных объектов в лесном массиве Эскедр, в 10 км от Сент-Омера. По свидетельству очевидца событий Франсуа Броша, отряд должен был подлететь со стороны моря к Пикардии, взять курс на немецкие ракетнопусковые установки и уничтожить их.

Заметив ближе к правому краю большие дождевые облака, штурман объявил: «Мы пересечем Ла-Манш не там, где было объявлено на инструктаже, а у туке» — разница приблизительно 6,5 км.