Льюис Кэрролл - Нина Демурова Страница 45

В Оксфорде часто видели Чарлза с девочками Лидделл в сопровождении гувернантки, и вскоре прошел слух, что он неравнодушен к мисс Прикетт. 17 мая 1857 года Чарлз записал в дневнике: «Взял Гарри Лидделла с собой в церковь, а после службы прошелся вместе с детьми до дома ректора. К большому моему удивлению, обнаружил, что мое внимание к ним кое-кто из членов колледжа толкует как ухаживание за гувернанткой… Что до меня, то я не придаю значения столь необоснованным слухам; но я был бы невнимателен по отношению к гувернантке, если бы и в будущем дал повод для подобных замечаний. И потому буду впредь стараться не проявлять к ней внимание на публике, за исключением тех случаев, когда подобное толкование невозможно».

Мисс Прикетт вряд ли могла увлечь Доджсона: судя по сохранившемуся портрету, она не отличалась привлекательностью; к тому же ограниченность ее образования и положение в обществе говорили не в ее пользу. Доджсон, как все викторианцы, всегда знал, какое место в обществе занимают люди, с которыми его сводила судьба. Впрочем, он вовсе не был одним из снобов, которых так едко высмеивал Теккерей: не смотрел с презрением на тех, кто стоял на социальной лестнице ниже его, и с подобострастием и восхищением — на стоявших выше. Об этом свидетельствуют и вышеприведенная запись относительно гувернантки, и другие факты его биографии. Вспомним хотя бы о студенте-служителе, которому Доджсон предложил заниматься с ним математикой.

В обществе Чарлз держался сдержанно и с достоинством, как и подобает джентльмену, преподавателю Крайст Чёрч и священнослужителю. Его не смущали титулы и посты; среди его друзей и знакомых уже и в то время было немало людей, занимавших высокое положение. Впрочем, он нередко общался с людьми, которые в глазах викторианского общества стояли гораздо ниже, в частности, с бедными студентами и актерами, которым не удалось достигнуть всеобщего признания и славы.

Отношения с семейством ректора поначалу были самыми дружескими. Чарлз много времени проводил с детьми: совершал с ними прогулки, порой довольно далекие, знакомил с достопримечательностями Оксфорда и окрестностей. Однажды он повел их в Оксфордский музей, где среди прочих диковинок показал засохшую лапу дронта (крупной нелетающей птицы додо) с острова Святого Маврикия, истребленного европейскими колонистами к 1681 году. Он играл с детьми в ректорском саду в крокет и другие игры, зачастую придуманные им самим, ставил с ними шарады, показывал фокусы и, конечно, фотографировал их, следя при этом, чтобы им не было скучно.

Порой миссис Лидделл отправляла девочек в гости к «мистеру Доджсону», даже не спросив его согласия; иногда он сам посылал им записку с приглашением. При этих визитах, как полагалось в то время, присутствовала гувернантка или кто-то из его друзей. Дочери ректора с удовольствием бывали у «мистера Доджсона»: там было много удивительных игр и разнообразных заводных игрушек, вызывавших их восторги. Впоследствии юные друзья Кэрролла вспоминали, что он играл вместе с ними с неменьшим увлечением, чем они сами.

Девочки любили фотографироваться, переодеваясь в разные костюмы, и слушать удивительные истории, которые рассказывал им мистер Доджсон, — все «собственного сочинения»! Но, пожалуй, еще больше они любили посещать маленькую темную комнату, в которой он проявлял фотографии. Спустя много лет, когда «мистера Доджсона» уже не было в живых, Алиса Лидделл вспоминала: затаив дыхание, они следили за тем, как он мерно покачивал ванночки с погруженными в раствор отснятыми фотопластинами, на которых постепенно, словно в сказке, проступали лица: «Темная комната к тому же была так таинственна — там могло случиться любое приключение! Нас завораживали все эти приготовления, мы предвкушали чудесные результаты и от души радовались тому, что участвуем в таинствах, обычно доступных лишь взрослым!»

Сохранился снимок, на котором Чарлз запечатлел четверку юных Лидделлов — Гарри и трех сестер. Все четверо были хороши собой и фотогеничны (существовало ли это слово в те годы?), а миссис Лидделл следила за тем, чтобы дети были всегда одеты со вкусом. Она любила наряжать девочек в одинаковые платья, что всегда обращало на них внимание.

Когда лил дождь и прогулка была невозможна, Доджсон угощал своих маленьких приятельниц чаем. Чарлз всегда сам заваривал чай: аккуратно отмерив должное количество ложек, он брал чайник в руки и десять минут — по часам! — прохаживался по комнате, осторожно потряхивая чайник; так, по его словам, чай заваривался лучше. К чаю он заказывал обильное угощение — бутерброды, пирожки, печенье, пирожные, — и все от души веселились. К тому же хозяин, как правило, развлекал юных гостей всякими играми и историями, которые сочинял на ходу.

В апреле 1862 года мисс Прикетт повезла девочек погостить у бабушки в Карлтон Клнгз неподалеку от Челтнема (Челтенхема). Девочки скучали и с позволения бабушки написали Доджсону письмо, зовя его приехать. Чарлз, который собирался в эти края навестить родных, приехал в Челтнем, остановился в гостинице и каждый день проводил с сестрами Лидделл, чем весьма обрадовал и их, и бабушку. В Оксфорд они вернулись вместе. В одной из комнат в доме бабушки над камином висело большое зеркало, которое запомнилось Чарлзу. Возможно, именно оно стало прообразом зеркала, через которое прошла героиня «Алисы в Зазеркалье».

Чарлз то и дело встречал девочек Лидделл на улицах Оксфорда и на прогулках. Если он никуда не спешил, он присоединялся к ним. Иногда он сталкивался с ними на художественных выставках в Лондоне, куда их привозил отец, а в конце июня 1862 года он увидел их в Оксфорде на лужайке, где выступал известный французский канатоходец Шарль Блонден, прославившийся тем, что перешел по туго натянутому канату через Ниагарский водопад — это заняло всего пять минут! 30 июня 1862 года Оксфорд торжественно праздновал День поминовения, посвященный памяти основателей оксфордских колледжей. Блонден на этот раз прошел по «низко натянутому канату». Местная газета приветствовала «всемирно известного героя Ниагары» и радовалась тому, что публика могла наслаждаться замечательным представлением, которое давалось «не среди облаков». Чарлз, с детства любивший цирк, не мог, конечно, пропустить выступление знаменитого канатоходца.

За восемь недель летнего семестра, как вспоминала впоследствии миссис Харгривс, «мистер Доджсон» раза четыре, а то и пять отправлялся с ними на лодочную прогулку. По этому случаю он менял свою обычную черную пару на белые фланелевые брюки, а неизменный цилиндр — на соломенную шляпу с широкими твердыми полями. Он всегда захватывал на прогулку корзину с пирожками и чайником, а если поездка могла затянуться — корзину побольше с ланчем. С ними обычно отправлялся один из двух братьев Чарлза, учившихся в то время в Крайс Чёрч (старший брат внимательно следил за их успехами и всячески им помогал), или кто-то из его друзей. Часто компанию им составлял Робинсон Дакворт, преподаватель химии в Тринити-колледже, отличный гребец и обладатель прекрасного голоса. Нередко, возвращаясь после лодочной прогулки домой, он пел вместе с девочками популярную в то время песню «Звезда вечерняя»:

(Позже эта песня в шуточном варианте прозвучит в «Стране чудес», начинаясь словами «Еда вечерняя…» и заканчиваясь припевом «Еда вечерняя, блаженная еда!».)