Покорение Сибири. От Ермака до Беринга - Михаил Ципоруха Страница 45

Оставив на берегу 15 человек для охраны спасенных товаров и запасов, дьяк Григорий Теряев на своем коче с 70 спасшимися со всех судов направился в Мангазею. «И как де они будут против черных гор Столбовой реки, и тут встретил ветр север з боку. И тем ветром бросило коч на берег на сухой, и коча де снять с мели не могли. И стояли на том берегу 8 недель — обсадила самоядь. И с того розбою (морского, то есть после того кораблекрушения. — М.Ц.) пошли нартным ходом берегом в Мангазею до Филипова заговена за 10 дней. И учали де на них приходить самоядь, и учали де с ними дратце».

«И оттоле де они пошли вперед к Тазовскому устью, и шли до устья Тазовского от Черных гор 8 недель, и взял де их голод, потому что им самоядь ходу не дала и запасы отгромили, и стали служилые и промышленные люди з голоду помирать, и померло человек с 50, и у дьяка Григорья Теряева померло две дочери и племянник и люди его, Григорьевы, померли ж».

С устья р. Таз Теряеву удалось отправить в Мангазею с наиболее крепкими служилыми сообщение о бедственном положении спасшихся после кораблекрушения. Получив это сообщение от посланных дьяком служилых людей, которые «до города одва з голоду добрели», мангазейский воевода князь Петр Михайлович Ухтомский направил своего сына Федора с продовольствием навстречу Теряеву. Дьяка с женой и другими спутниками спасательная партия повезла в Мангазею на нартах. Всего в одном переходе до Мангазеи дьяк скончался. До города добрались лишь 20 человек, в том числе жена дьяка, которая через некоторое время скончалась от болезни и горя (24, с.80–82).

Бывало, что из-за задержки на один-два дня с выходом из Мангазеи приходилось прекращать плавание и возвращаться обратно. Например, 5 августа 1656 г. из Мангазеи отплыл на коче служилый Дементий Тишков с государевой соболиной казной. Но 11 сентября он возвратился обратно и донес воеводе Игнатию Корсакову: «а воротились де, государь, они затем: как они вышли на море, и стретил де их твой государев воевода Семен Ларионов (возвращавшийся морем из Мангазеи. — М.Ц.), и держал де их на море ночь и половину дня, а им де, государь, в ту пору был ветер пособный, а как де они тот ветер упустили, и после де того они на море стояли на стоях 3 недели, а пособных де ветров им за море от Черные кошки не было, а хлебных де запасов у них на море не стало, и коч на отстоях раздробило, и им де было дожидаться пособных ветров не зачем, и заморозу поблюлися (боялись вмерзнуть в лед. — М.Ц.)» (6, с.116).

Вот из-за таких и многих других трудностей и аварий постепенно путь из Березова в Мангазею по рекам и губам перестали использовать. В 1666 г. тобольские воеводы обратились в Москву с предложением прекратить поставки в Мангазею хлеба и соли на кочах по этому пути. Воеводы писали Сибирскому приказу, что уже ряд лет они направляли на Таз по семи и больше кочей с хлебом и солью, но часть их погибала в пути. Так в 1663 г. в пути были разбиты пять кочей, и при этом пропало 5260 пудов (84,16 т) хлеба и 24 пуда (384 кг) соли, находившихся на судах. Казна несла ущерб и оттого, что направляемые в Мангазею кочи не возвращались в Тобольск.

Воеводы указывали на то, что на Енисее в Туруханске было достаточно дешевого хлеба и соли и оттуда можно было снабжать продуктами военный гарнизон Мангазеи. В Туруханск хлеб доставлялся на речных судах из Енисейска на Среднем Енисее. Воеводы утверждали, что речной путь до Туруханска был значительно безопаснее, чем плавание по морю — по Обской и Тазовской губам. Поэтому они просили московские власти запретить подобные плавания.

Их просьба была удовлетворена. На основании указаний Сибирского приказа тобольский воевода, известный русский картограф, составитель Сибирского чертежа стольник Петр Иванович Годунов в 1667 г. отдал приказ о прекращении плаваний по Обской и Тазовской губам: «Впредь кочевого ходу не будет, а посылать через Енисейск» (10, с.125). А в 1672 г. по приказу царя Алексея Михайловича город Мангазея был покинут, его военный гарнизон перевели в Туруханск.

По поводу причин оставления города среди ученых единого мнения нет. Некоторые ученые довольно обоснованно считают, что главной причиной явилось оскуднение промыслов пушного зверя и трудности доставки хлебных запасов по Обской и Тазовской губам. Безусловно, свою роль в судьбе Мангазеи сыграло роль и похолодание, наступившее в Арктических районах во второй половине XVII в.

Д.и.н. М. И. Белов утверждал, что Мангазея была оставлена «из-за шатости юрацкой самояди», то есть из-за напора местных племен, возмущенных притеснениями царских воевод. На наш взгляд, никакие восстания и нападения местных племен не принудили бы царские власти согласиться с оставлением города, если бы пребывание в нем по-прежнему обеспечивало бы поступление больших таможенных сборов и большого ясака. Дело все же, видимо, в оскуднении промыслов и уменьшении поступлений «мягкой рухляди» в царскую казну. Думается, что в противном случае были бы посланы новые войска для приведения в покорность «юрацкой самояди».

Тем более что впоследствии на месте Мангазеи был поставлен небольшой, упоминаемый в документах 30-х г. XVIII в. острог (который смог существовать, несмотря на временами враждебное отношение окружающих ненецких племен). Его использовал в качестве прибежища один из отрядов Великой Северной экспедиции, изучавший путь морем из Обской губы в устье Енисея. В Мангазейском остроге размещался в XVIII в. отряд из нескольких десятков казаков, собиравший ясак с ненецких племен.

Так закончила свое существование Мангазея — «златокипящая государьская вотчина», город промышленников, торговцев, ремесленников и мореходов, свидетель героических полярных путешествий и географических открытий русских людей в те далекие годы.

В моей послушности крутятся

Там Лена, Обь и Енисей,

Где многие народы тщатся

Драгих мне в дар ловить зверей;

Едва покров себе имея,

Смеются лютости Борея,

Чудовищам дерзают в след,

Где верьх до облак простирает,

Угрюмы тучи раздирает

Поднявшись с дна морского лед.

Окуда произошло название второй великой сибирской реки Енисей? Историки И. П. Магидович и В. И. Магидович считают, что от хантов и манси, живших в бассейне Оби, русские узнали о существовании к востоку от Оби другой большой реки — «Большой воды» (Иоанесси, Ионесу). Отсюда и название этой реки Енисей (18, с.261). Уже в грамоте царя Ивана Грозного от 1583 г., в которой дан отрицательный ответ на просьбу английской королевы Елизаветы предоставить английским купцам исключительное право на посещение и торговлю в северных русских портах и на посылку кораблей в устье Мезени, Печоры и Оби, было указано: «А о реке Оби, да о Изленде реке, да о Печере реке о тех урочищах им отказать». В этой грамоте об Изленде, то есть об Енисее, говорится как о давно известной русским реке (5, с.264; 12, с.551).

Ранее уже упоминалось, что в поисках новых богатых пушным зверем мест мангазейские казаки и промышленники направились на восток и вышли на р. Турухан, левый приток Енисея, в устье которой в 1607 г. было основано Туруханское зимовье, названное позже «Новой Мангазеей», или Туруханском. В том же году на Нижнем Енисее было основано Енбатское (Инбацкое) зимовье.