Неизвестный Киров - Алла Кирилина Страница 45

В период борьбы с оппозицией проявилось великолепное ораторское искусство Кирова. Все, кто знал его, отмечали: он всегда выступ пал «без бумажки», высоко ценил шутку, умел удачно вставить в свою речь народную поговорку. Конечно, свои речи и доклады он тщательно готовил заранее. Киров часто повторял: главное — найти стержень выступления, ясно представить, какую цель преследуешь, что хочешь сказать. При подготовке к докладу или речи, он собирал большой фактический материал, составлял только ему одному понятный план. В архивах Ленинграда и Москвы хранятся планы многих кировских выступлений.

Бывая на заводах, фабриках, стройках, Киров разговаривал с рабочими, техниками, инженерами. Он умел слушать их, завязывать с ними отношения, принимать их советы и замечания. Этому же он учил и других руководителей Ленинграда.

Киров беспощадно критиковал тех бюрократов, которые дальше своего кресла ничего не видели, не знали местных условий, но с удовольствием давали «указания и советы». Он резко осуждал комчванство, зазнайство, высокомерие иных руководителей. Лучшим противоядием против этого Сергей Миронович считал критику и самокритику. «Преступником будет каждый из нас, — говорил Киров, — кто по тем или иным соображениям станет рассуждать, что вот, мол, неудобно говорить, я лучше помолчу, не буду критиковать. Надо по-честному, по-большевистски, прямо, глядя в товарищеские коммунистические очи, сказать: „Ты, милый человек, запоролся, запутался… Я сделаю все, чтобы тебя исправить… Но если ты не исправишься, то тебе придется посторониться”» [203].

Подчеркну еще раз: Киров, безусловно, глубоко верил тогда и в правильность курса, намеченного партией, и в творческие силы народа, не видел, да пожалуй и не мог видеть подводных камней, которые встретятся на пути. Эта вера была источником неиссякаемой энергии и оптимизма, располагавших к Кирову людей и позволивших ему оставить яркий след в истории Ленинграда и области.

Трудовые будни

«Настоящим взлетом в политической карьере Кирова, — пишет Н. А. Ефимов, — стал ленинградский период его жизни (1929–1934)» [204]. Если исключить «небольшую» неувязку со сроками (на самом деле Киров работал в Ленинграде без малого девять лет — с 1926 по 1934 год), Ефимов, безусловно, прав: это действительно был взлет в политической карьере Кирова, фундаментом которой являлось не столько его участие в борьбе с различного рода оппозицией, сколько успехи в экономической жизни города и области.

Киров знал каждое крупное предприятие, всех руководителей крупных заводов, фабрик, учреждений, многих ученых, рабочих, писателей. Здесь, в Ленинграде, все ему было дорого. Все силы души и сердца вкладывал он в организацию производства блюмингов, турбин, станков — карусельных, расточных, продольных. Осваивались первые отечественные автоматические телефонные станции, мощные масляные выключатели, налаживалось производство синтетического каучука, алюминия, появляются первые советские линотипы, фотоаппараты.

Интенсивно шла реконструкция действующих заводов и фабрик. В Ленинграде она имела свои особенности. Если по стране в целом большая часть инвестиций направлялась на новое строительство, то в городе на Неве на модернизацию и расширение промышленных предприятий, построенных еще в XIX веке. Шло переоборудование таких гигантов, как «Красный Путиловец», Ижорский завод, машиностроительный имени Карла Маркса, Невский им. Ленина, Металлический, Балтийский и другие. По первому слову тех лет были отстроены мясной, молочный, пищевой комбинаты. Возводился Хибиногорск, крупнейший горнодобывающий центр на Кольском полуострове. Основную рабочую силу при освоении Кольского полуострова составляли, наряду со спецпереселенцами (раскулаченными крестьянами), и заключенные. Интересовался ли Киров условиями их быта и труда? Несомненно. Имеется телеграмма Кирова, адресованная руководству треста «Апатит» 17 мая 1931 года с грифом «срочно» и «секретно». Она гласит: «4 июня бюро областкома будет заслушан доклад ЦКК-РКИ о результатах обследования треста „Апатит“. Вышлите основные моменты состояния работы и перспективы треста с таким расчетом, чтобы были получены нами не позднее 31 мая. В частности, необходимо, чтобы были освещены следующие моменты: а) Ход работ по выполнению промфинплана; б) строительство обогатительной фабрики и все вопросы, связанные с обогащением апатитов; в) перспективы экспорта апатитов; г) вопросы организации управления разработками (структура, хозрасчет и т. д.); г) состояние и перспективы механизации и использование рабочей силы; д) кадры рабочей силы и техперсонала; е) использование труда раскулаченных переселенцев» [205].

Бывая в Хибинах, Киров встречался как с заключенными, так и с различного рода переселенцами. Есть воспоминания, которые описывают беседы и встречи Сергея Мироновича. Киров считал, что производительность труда заключенных, переселенцев во многом определяется материальными и моральными поощрениями. Поэтому уделял большое внимание вопросам наведения элементарного порядка в коммунально-бытовом и медицинском обслуживании заключенных и переселенцев, установления контроля за их питанием и снабжением. По его настоянию были введены «Почетные трудовые книги», куда заносились фамилии отличившихся в труде осужденных, выдавались им грамоты с предоставлением определенных льгот. С 1931 года широкое распространение получила система зачетов рабочих дней в срок отбытого наказания. Однако ею могли воспользоваться только уголовные заключенные. Лица, осужденные по пресловутой «58», политической статье, не подлежали системе зачетов.

Тем не менее производительность труда на объектах, где работали заключенные, росла. Хибиногорский горнопромышленный район к началу второй пятилетки обеспечивал на 90 % всю фосфатно-туковую промышленность СССР. Уже в 1934 году экспорт апатитного сырья в Европу оценивался в 19,7 млн. рублей.

Отношения между гражданским руководством вновь строящихся на Кольском полуострове предприятий и управлением НКВД складывались непросто. И тогда, в случаях конфликтов, и те, и другое искали арбитра. В Ленинграде в такой роли чаще всего выступал Киров.

В Ленинградском партийном архиве хранится немало документов, повествующих об этом. Приведем лишь одно впервые публикуемое свидетельство сложных отношений тех лет.

«10 июля 1934 г.

Совершенно секретно.

Секретарю обкома Кирову

Согласно постановлению Президиума ЦИК СССР от 17/II-1933 г. дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так и вне ее, достигшие совершеннолетия восстанавливаются в избирательных правах районными исполкомами по месту жительства при условии, если они занимаются общественно-полезным трудом и добросовестно работают.