Из СМЕРШа в ГРУ. "Император спецслужб" - Анатолий Терещенко Страница 46

Как уже известно, возвратившегося с Украины в июне 1954 года Петра Ивановича Ивашутина назначают заместителем председателя КГБ при СМ СССР. В этой должности он становится куратором многих подразделений Комитета, в том числе отвечающих за контрразведывательное обеспечение особо важных государственных объектов и Вооруженных сил СССР.

О человечности Ивашутина вспоминал военный контрразведчик Борис Сыромятников:

«Вот один из эпизодов, характеризующих Петра Ивановича как руководителя и как человека. В бытность его заместителем руководителя 3-го главка (а я в то время был старшим оперуполномоченным в этом Главке), в один из дней он срочно вызывает меня в кабинет. По прибытии с ходу предлагает мне дать заключение по поступившему из Ленинграда делу, по которому следует, что он у министра обороны Н. А. Булганина должен получить санкцию на арест одного специалиста. Речь шла о крупном конструкторе надводных боевых кораблей.

Действительно, по замыслу Петр Иванович должен был получить санкцию на арест у Булганина.

Зная Булганина, можно не сомневаться, что такую санкцию он дал бы без промедления (арест был согласован: начальником отдела контрразведки Балтийского флота контр-адмиралом Мозговым, прокурором Ленинграда и первым секретарем Ленинградского горкома и обкома ВКП(б)). Очевидно, что это дело вызвало сомнение у Ивашутина. Дело было очень объемистое.

Ознакомившись с делом, я пришел к твердому убеждению, что никаких оснований для ареста этого конструктора нет. Никакой антисоветской агитацией, даже по меркам того времени, он не занимается. Он лишь высказывает в узком кругу нестандартные мысли…

Вместо того чтобы побеседовать с конструктором, руководство отдела контрразведки пошло по пути накапливания таких высказываний.

В тот же день я доложил Ивашутину свои соображения по этому делу:

„Арест талантливого конструктора не обоснован, он не способен нанести вред нашей оборонной промышленности. Что в наших интересах: сохранить крупного конструктора или получить непригодного к физическому труду заключенного?“

Я вынужден был ставить так вопрос, поскольку не мог не считаться с расширительным понятием „антисоветской агитации“, хотя я его взгляды не разделял.

Ивашутин с моей оценкой этого дела согласился и при мне лист с собранными основаниями на арест перечеркнул. Это было непростое решение. Ивашутин пошел против ленинградского прокурора, партийного руководства, конечно, с мнением Мозгова он мог не считаться. Мозгов был ему подчинен, решение это принял необоснованно и поспешно, поставив Ивашутина в затруднительное положение. Это был период торжества „рюминщины“.

Проявленный в данном случае взвешенный и смелый подход был весьма характерен для Ивашутина. Он являлся новатором в деле разумной и эффективной организации защиты секретов. Как зампред, он был в тягость карьеристам шелепиным, семичастным, циневым, занимавшим высокие посты при крайне ограниченном умственном багаже…»

В 1956 году Ивашутин становится уже первым заместителем председателя Комитета, а Серова в 1958 году направляют в армию — начальником ГРУ Генштаба. Председателем КГБ на заседании Президиума ЦК КПСС в декабре 1958 года назначается в прошлом комсомольский работник Александр Николаевич Шелепин. Говорят ветераны, что он не хотел идти на должность руководителя КГБ, всячески отказывался от такого «чекистского доверия». Кстати, с началом Великой Отечественной войны он занимался отбором комсомольцев для заброски в немецкий тыл. В их числе была легендарная Зоя Космодемьянская — Таня.

* * *

Серов прослужил в ГРУ до 1963 года, когда был отстранен от должности в связи с разоблачением шпиона Пеньковского. После своего смещения он находился некоторое время в тени. Его имя выпало из обоймы упоминаемых в советской печати руководителей отраслевых ведомств. Итак, бывшего шефа Ивашутина в КГБ генерала армии И. А. Серова не только сняли 2 февраля 1963 года с должности, но и понизили в воинском звании. Генерал-майором он стал уже через несколько дней — 7 марта. А 12 марта его лишили всех государственных наград, в том числе и Золотой Звезды Героя Советского Союза по стандартной в такой ситуации тех дней формулировке «…за притупление политической бдительности».

Пострадали и другие должностные лица, отвечавшие за работу с кадрами. Уволены были первый заместитель начальника ГРУ генерал А. Рогов и начальник управления кадров генерал А. Смоликов, которые являлись исполнителями изъятия компрометирующих материалов из личного дела Пеньковского.

Из Москвы Серову тоже пришлось выехать, — он был назначен на должность помощника командующего Туркестанским военным округом по учебным заведениям. Через два года опальный генерал был уволен из Вооруженных сил по состоянию здоровья.

Кроме этого, выяснилось, что именно Серов оказал содействие Пеньковскому вторично устроиться на службу в военную разведку. Более того, жена и дочь Серова при их посещении английской столицы постоянно находились под опекой уже шпиона Пеньковского и пользовались его услугами и… услугами английской разведки. Некоторые суммы денег на подарки, приобретаемые в магазинах Лондона, и угощения шефа и его семейства шпиону выдавала все та же английская разведка.

Такого пассажа с руководителем советских органов госбезопасности еще не было. Именно этим объясняется жесткая реакция на эту не придуманную историю в отношении Серова главы государства, отправившего генерала в Туркестанский военный округ. Провал с Пеньковским был ударом не только по ГРУ, но и по престижу самого Первого секретаря ЦК КПСС.

Вопрос об отношении к сталинской модели внутренней политики и судьбе ее жертв встал перед наследниками вождя сразу после его кончины. Восхваление Сталина, начиная с лета 1953 года, пошло постепенно на убыль, но все-таки инерция была.

Однако была еще одна проблема для нового старого руководства, — что делать с сотнями тысяч репрессированных в сталинские годы и содержавшихся в лагерях ГУЛАГа. Всем было понятно, в том числе и новым руководителям, что эти люди в большинстве случаев невиновны.

Но отпускать такую массу сразу было страшновато — могли всплыть неприятные вопросы. Кто ответственен за эти репрессии? Один только Сталин? А куда смотрело правительство? Какая вина самих членов «коллективного руководства»?

Более того, существовали опасность и угроза подрыва веры народа в партию и социализм. Поэтому вплоть до 1956 года процесс реабилитации был весьма незначительный. Освобождали лишь тех, кто был явно незаконно осужденным.

С 14 по 25 февраля 1956 года проходил XX съезд партии. В выступлениях Хрущева и других политических деятелей констатировалась виновность в нарушениях социалистической законности — репрессии, «дело врачей», «Ленинградское дело», «дело еврейского антифашистского комитета» и других делах — «банды Берии и его сообщников», а также бывшего министра госбезопасности Абакумова.

Утверждалось, что «банда Берия — Абакумова» втерлась в доверие к Сталину, клеветала на честных коммунистов и будто ни Сталин, ни члены Политбюро не представляли масштабов происходивших нарушений социалистической законности.