Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская Страница 46

Египетское парусное судно

В квадратные скобки заключены фрагменты, отсутствующие в подлиннике и добавленные для лучшего понимания текста. Жирным, курсивом выделены фразы, которые в папирусе написаны красной краской. Светлым курсивом выделены две фразы, которые не написаны, но их смысл, по мнению переводчика, должен был возникать в сознании египтянина по ассоциации.

. . . . …Тогда проговорил бывалый спутник: «Возрадуй свое сердце, предводитель! Будь крепок сердцем, чтоб не билось в страхе! [93] Достигли мы подворья [фараона]; уже и молот взят, и кол вколочен, и носовой канат на землю брошен, и возданы хвалы во славу бога, и обнял всяк собрата своего. Команда наша в целости вернулась, не понесло урона наше войско, Уже достигли мы границ Вава́т, [пороги пред] Сенмутом [94] миновали, — и вот мы все счастливо возвратились, достигли мы ее, своей земли! Послушай же меня, о предводитель, — мне чуждо понапрасну пустословить: омойся и возлей на пальцы воду, чтоб пальцы не дрожали пред владыкой [95]. Когда тебя [потребуют] к ответу — ответствуй!.. Обращаясь к фараону, владей собой и молви без запинки. Уста ведь человеку — во спасенье: их речи позволяют лик закутать [96] ради него [и как бы не заметить его вины]… [А впрочем,] поступай-ка ты по веленью сердца своего, — [как знаешь]. Уговаривать тебя — такое утомительное дело!.. Я лучше расскажу, как приключилась подобная [история] со мной. Пустился в путь я к руднику владыки; [проплыл по Нилу] вниз [и вышел] в море в ладье. Ста двадцати локтей длиною и сорок в ширину она была! Сто двадцать корабельщиков в ней было отборных из Египта, повидавших и небеса, и землю. Их сердца отважней львов. Пророчили они, что буря, мол, не близится покуда, ненастье не сгущается покуда… И [плыли] мы [вперед] морским [простором], и, прежде чем мы берега достигли, [нагнала нас] и разразилась буря. Поднялся ветер; вновь и вновь вздымал он волну восьмилоктевой высоты. Бревном в моей ладье пробило днище, — тут ей и смерть. Из тех, кто был на ней, никто не уцелел — один лишь я: меня волною вынесло на остров. Три дня я в одиночестве провел, и только сердце было мне собратом. Я спал под кроной дерева, в обнимку с тенистою [прохладою]… И вот я, наконец, пошел, чтоб осмотреться и дать своим устам [вкусить съестного]. Нашел я там и виноград, и смоквы, отборный лук, и финики, и фиги, и огурцы — [подумать] можно было, что [кто-то] их выращивал, — и рыбы, и птицы были там… Не существует того, чего там не было!.. Наевшись, я побросал на землю [остальное] — столь много было у меня в руках! [Две] палочки найдя, огонь извлек я, принес богам я жертву всесожженья, — и тут [вдали] раздался голос грома. Подумал я [сперва], что то морская шумит волна… [К земле] деревья гнулись, земля тряслась… [И я, объятый страхом, ладонями закрыл свое лицо. Но, страх преодолев,] открыл лицо я — и вижу: это змей. Он приближался. Он тридцати локтей длиною был, а борода — два локтя, даже больше, а тело позолочено, а брови — из лазурита, да!.. Он извивался [и полз] вперед. И вот он надо мною разинул пасть. И пал я на живот свой, [ниц распластавшись]. И промолвил он: — Ничтожный! [97] Кто тебя сюда доставил? Кто?!. Если ты с ответом будешь медлить, не скажешь [сразу], кто тебя доставил на этот остров, — дам тебе изведать, что — пепел ты [и прах]! Ты превратишься в невидимое нечто [для людей]! [А я в ответ:] — Ты говоришь со мною, но я [от страха] ничего не слышу. Я — пред тобой, но сам себя не помню. Тогда меня схватил он своей пастью и утащил меня в свою [обитель] — столь сладостное место!.. Опустил он меня на землю. Цел и невредим остался я — ни ран и ни ушибов. И [снова] пасть отверз он надо мною. И пал я на живот. И он промолвил: — Ничтожный! Кто тебя сюда доставил? Кто?!. Кто тебя привел на этот остров, чьи берега средь волн? И я поведал, воздевши руки перед ним [смиренно]: — Я вот кто: я посланец фараона. Пустился в путь я к руднику владыки; [проплыл по Нилу] вниз [и вышел] в море в ладье. Ста двадцати локтей длиною и сорок в ширину она была! Сто двадцать корабельщиков в ней было отборных из Египта, повидавших и небеса, и землю. Их сердца отважней львов. Пророчили они, что буря, мол, не близится покуда, ненастье не сгущается покуда… И все они — один храбрей другого, И все они — один сильней другого, И среди них — ни [одного] глупца! И [плыли] мы [вперед] морским [простором], и, прежде чем мы берега достигли, [нагнала нас] и разразилась буря. Поднялся ветер; вновь и вновь вздымал он волну восьмилоктевой высоты. Бревном в моей ладье пробило днище, — тут ей и смерть. Из тех, кто был на ней, никто не уцелел — один лишь я. И я перед тобой… Меня тогда морской волною вынесло на остров. И змей сказал: — Не бойся же, ничтожный! Не бойся, не бледней лицом [от страха]: ведь ты меня достиг. Ведь это — бог жизнь сохранил тебе, тебя доставив на этот остров Ка [98]. Не существует того, чего бы не было на нем: добра он всевозможнейшего полон! Ты проведешь здесь месяц, и второй, и третий месяц, и четвертый месяц; когда же все четыре завершатся, — ладья сюда прибудет из подворья, а в ней — гребцы, знакомые тебе [99]. Отправишься ты с ними в путь обратный и встретишь смерть [не на чужбине дальней, а] в городе родном… О, как приятно, как сладостно рассказывать [о прошлом] тому, кого невзгоды миновали!.. …Я расскажу тебе про этот остров: подобный случай здесь произошел. Я жил тут [не один] — со мною были мои собратья и мои потомки. Всего нас было семьдесят пять змеев — моих собратьев и моих детей… Не буду вспоминать про дочь-малютку, которую я мудростью добыл… [100] Так вот: однажды [яркая] звезда спустилась. Охватило змеев пламя, — и не было меня там среди них, когда они в том [пламени] горели. Увидев груду трупов, я [едва от горя не] скончался… [101] …Коль силен ты, — смири [тревогу в] сердце! Ты увидишь свой дом, ты заключишь детей в объятья, [любимую] жену ты поцелуешь, — прекрасней это всех вещей [на свете]! — и будешь ты в подворье пребывать среди своих собратьев. Это — будет! На животе своем я распростерся и [лбом] земли коснулся перед змеем. [И так сказал:] — Тебе я обещаю: я расскажу владыке фараону, сколь [велико] могущество твое! Узнает он, как ты велик! Доставят тебе корицу, масло, благовонья и ладан, [воскуряемый жрецами в] святилищах [богов]; он, [этот ладан], любому богу даст вкусить блаженство! Когда я расскажу о том, что видел и пережил, и о твоем величье, — тебя восславят в [царственной] столице перед лицом [великого] собранья вельмож и приближенных фараона со всех краев египетской земли. Я́ для тебя быков предам закланью и принесу их в жертву всесожженья, сверну я шеи птицам для тебя [102], отправлю корабли к тебе с дарами — со всякими ценнейшими вещами Египта, — как и подобает делать для бога, что в [своем] краю далеком любовью преисполнен к [смертным] людям, — а люди и не ведают о том. И он расхохотался надо мною — он сердцем речь мою почел за глупость. Сказал он мне: — Ты миррой не богат, лишь ладаном владеешь, да и только; А я — владыка Пунта, и вся мирра — моя [103]. А что до жертвенного масла, которое, сказал ты, мне доставят, — его и так на острове в избытке. [Но главное: ] когда ты это место покинешь — больше никогда, вовеки, ты не увидишь снова этот остров, — как возникает он из волн [морских]… [104] …Потом — как наперед он и пророчил — пришла ладья. Я побежал на берег, на дерево высокое взобрался и всех, кто был в ладье, тотчас узнал. Пошел я доложить об этом змею, но оказалось — все ему известно. И он проговорил мне [на прощанье]: — Здоровым будь, здоровым будь, ничтожный! Тебе — домой! Ты [вскорости] увидишь своих детей… Прославь же мое Имя, [пусть знают его] в городе твоем! [105] Ведь это — то, зачем ты был мне нужен! На животе своем я распростерся и руки перед ним воздел [смиренно]. Он подарил мне жертвенное масло, душистую траву, корицу, мирру, древесные куренья, мазь для глаз [106], хвосты жирафов, [груз] слоновых бивней, собак, мартышек, павианов, ладан — большую груду, — и другие вещи прекрасные, ценнейшие из ценных. И я все это погрузил в ладью. Когда на животе я распростерся — воздать хвалу и благодарность змею, он мне сказал: — Два месяца пройдут, и ты достигнешь царского подворья. Ты заново начнешь в подворье жизнь и будешь погребен в своей гробнице [107]. И вот спустился я к ладье, на берег; созвал я корабельную дружину, и там, на берегу, я произнес хвалу владыке острова [морского]. И вся дружина так же поступила. И вот [в ладье] поплыли мы на север, в подворье фараона, и достигли подворья мы два месяца спустя — точь-в-точь как змей предсказывал когда-то. …Потом предстал я перед фараоном и все дары, что с острова доставил, я преподнес. И он меня хвалил перед лицом [великого] собранья вельмож и приближенных фараона со всех краев египетской земли… Тогда я был и спутником назначен, и слуг ко мне приставил фараон. Взгляни же на меня, [о предводитель]! [Взгляни] теперь, когда земли достиг я, когда я все узрел и все вкусил! Послушай же меня, [о предводитель]; ведь это мудро — слушаться людей!» А он сказал мне [108]: — Друг! Хитрить не надо [109]. Дают ли на рассвете воду птице, которую зарежут поутру?.. [110] С начала до конца [папирус] этот записан так, как прочитали в свитке отменнейшего пальцами своими писца Аменаа, Амени сына, — да будет жив он, невредим и здрав! ПРИЛОЖЕНИЕ Фрагменты древнеегипетских текстов, излагающие гелиопольскую космогоническую версию «Папирус Бремнер-Ринд»

26.21–27.1: