Тихие Убийцы. Всемирная история ядов и отравителей - Питер Макиннис Страница 46

Для контроля слишком быстрого роста народонаселения страны нельзя придумать ничего более эффективного, чем брать женщин работать на заводах свинцовых белил: ведь согласно долговременным наблюдениям доктора Оливера, у женщин, имеющих ежедневный контакт со свинцом, почти всегда наблюдается выкидыш, а если дети все же и рождаются, то выживают из них лишь немногие.

Опасность, которую представляют собой свинцовые белила для беременных женщин и для новорожденных, была подтверждена фактами, собранными в 1930 году в Италии. В Милане, где в целом по населению показатель самопроизвольного прерывания беременности был от 4 до 4,5 процента, у жен типографских работников он уже составлял 14 процентов, тогда как для женщин, работавших в типографии, этот показатель достигал целых 24 процентов! В 1930 году в среднем показатель смертности младенцев за первый год жизни равнялся 150 на 1000 родившихся, а вот у женщин, которые имели отношение к типографскому производству, умирало 330 младенцев из 1000 родившихся! За несколько лет до этого один специалист, проводивший свои исследования в Японии, обнаружил, что у мужчин, работавших со свинцом на заводе аккумуляторных батарей, 24,7 процента браков были бесплодными (тогда как, для сравнения, у рабочих, не имевших дела со свинцом, бесплодными были лишь 14,8 процента браков), а в остальной категории 8,2 процента беременностей либо самопроизвольно прерывались на раннем этапе, либо же приводили к рождению мертвого ребенка, тогда как в контрольной группе аналогичный параметр составлял всего 0,2 процента.

Шерард описывал, как рабочих осматривали с целью выявить сатурнизм (отравление свинцом) — если проявлялись характерные признаки этого заболевания, им запрещали выходить на работу (то есть попросту давали расчет).

…существуют признаки, которые недвусмысленно свидетельствуют об отравлении свинцом, причем наиболее важным и неопровержимым является появление темно-синей или темно-серой каемки на деснах. Между прочим, такую темно-синюю каемку на деснах можно заметить у 75 процентов рабочих со свинцовых производств. Ее возникновение связано с действием сероводорода на свинец, циркулирующий в кровеносной системе, и это хорошо заметно даже у тех молодых работниц, которые отработали на таком производстве всего одну неделю.

Надо ли говорить, что уволенные рабочие всеми силами старались симулировать полное отсутствие у них этого заболевания, лишь бы получить работу: они даже нанимались на другое предприятие под чужим именем. Почему под чужим? Да потому, что их собственное имя было включено в черные списки, которыми делились между собой владельцы этих заводов… Когда выбор приходилось делать между быстрой смертью от голода и медленной — от отравления свинцом, большинство рабочих делали свой выбор в пользу яда.

Одна женщина-работница, отмечал Шерард, рассказала ему, что, хотя свинцовое производство очень опасно, выбор для нее был весьма ограниченным: либо работать со свинцом, либо кормиться проституцией: «…а мы что угодно предпочтем бесчестью», — сказала она. Вместе с тем, как ни были убедительны доводы Шерарда, он, как говорится, читал проповедь перед уже обращенными в свою веру: тем, кто уже и так понимал, какие бедствия нес существовавший общественный строй слоям населения, которые оказались в положении жертв. Потребовалось вмешательство известного писателя, такого как Г. Дж. Уэллс, чтобы об этой проблеме услышали и более широкие общественные круги. В своем реалистическом романе «Новый Макиавелли» (1911) Уэллс сумел так описать паралич при отравлении свинцом, что британские домашние хозяйки начали требовать для использования на своих кухнях глазурованную посуду, а не традиционные кастрюли и глиняные горшки. При изготовлении фриттованной глазури свинец добавляли до спекания, так что он образовывал в основном нерастворимые соединения — силикат свинца и боросиликат свинца. В результате риск для здоровья как рабочих, изготавливавших глиняную посуду, и тех, кто ею пользовался, был значительно снижен.

Отточенная, совершенная проза Уэллса разоблачила в глазах общественности и самих владельцев производств, и их отношение ко всей этой проблеме. Тут уже невозможно было обвинить писателя в клевете и наветах, как обвиняли в этом Шерарда, тут уже возникал эффект диккенсовской прозы, ясной и простой. Вот, к примеру, образ Ричарда Ремингтона, будущего политического деятеля, который узнает о том, что происходит в «реальном мире», от собственного дядюшки, владельца гончарного предприятия, на котором многие страдают от сатурнизма.

— Без всякого этого вашего газа и прочей ерунды, — сказал он. — Все настоящее. Деньги верные и глазировка верная.

— Да, — заметил я, припоминая содержание рассеянно прочитанной брошюры и без всякого намерения насмехаться, — вам, должно быть, нельзя обойтись без свинца для глазури.

И тут я почувствовал, что затронул злейшую заботу, какая была в жизни моего дяди. Он ненавидел глазурь без свинца больше всего на свете, исключая тех добрых людей, которые организовали агитацию против свинцовой глазури.

— Горн без свинца годится разве только булки печь, — сказал он. — Я тебе скажу, дружок…

Голосом, в котором сначала звучало увещевание, потом перешедшее в гнев, он принялся объяснять мне всю суть дела. У меня неправильное представление обо всем. Во-первых, практически не случается никакого отравления свинцом. Во-вторых, не всякий подвержен отравлению свинцом и потому очень легко отобрать восприимчивые типы: как только они почувствуют отравление — перевести их на другую работу. В-третьих, дурные последствия отравления свинцом слишком сильно преувеличивают. В-четвертых, — тут он особенно понизил голос, — многие желают отравиться свинцом, особенно женщины, так как это влечет за собой выкидыш. Может быть, я этому не поверю, но ему это известно как факт. В-пятых, рабочие не понимают, насколько серьезна опасность: едят, не помыв руки, и подвергают себя всевозможному риску, так что, как выразился дядя, «поделом вору и мука». В-шестых, он и еще несколько фирм изобрели очень простой и выгодный способ страхования на случай отравления свинцом. В-седьмых, он не жалел денег на разумные (в отличие от чрезмерных, бесполезных и дорогих) меры предосторожности против этой болезни. В-восьмых, в плохо оборудованных складах его мелких конкурентов отравление свинцом было частым и непоправимым злом, и люди обобщают эти исключительные случаи.

— Мелкие фабрики, — заметил он, взглянув сквозь грязное, треснувшее стекло окна на видневшиеся в отдалении трубы, — можно было бы с успехом закрыть… […]

А несколько дальше Уэллс пишет вот что:

Мы прошли мимо девочки болезненного вида с желтым лицом, которая с трудом волочила ноги. Она взглянула на нас тусклыми, выражавшими страдание глазами. Она отошла, чтобы дать нам дорогу, как делают люди, наполовину слепые, хотя места для нас было вполне достаточно. Я оглянулся на нее.