Ощепков - Александр Куланов Страница 46

О приезде этого человека в столицу вместе с членом отделения “Центросоюза” в Хакодатэ Лышковым (Рыжковым (?) — А. К.) уже сообщалось в секретном донесении № 649 от 25-го числа прошлого месяца. В префектуру Ибараки сообщено по телефону о выезде этого человека из Токио со станции Уэно в сторону Хакодатэ вчера в 10 часов вечера с тем, чтобы там на него обратили внимание.

Во время пребывания в Токио он постоянно посещал офис торгового атташе в посольстве и общался с Роктиным (Локтиным (?) — А. К.) — представителем “Синдиката” во Владивостоке, живущим с ним в этой же гостинице. Высказывался о прибывающем писателе Пильняке и президенте “Синдиката производителей масел и жиров” Попове.

После пребывания в Токио обсудил вопрос продолжения сотрудничества с Янсоном в “Центросоюзе” в Хакодатэ и одновременно искал возможность перейти на работу в офис “Доброфлота” по личным мотивам, однако так и не смог решить оба вопроса…

Мы обратили внимание на вышеуказанного человека в связи с телеграммой с Хоккайдо. В 9 часов 58 минут утра он приехал в Цуруга поездом из Токио. Зашел в местное консульство и отдыхал. В 3 часа дня отправился на Владивосток на судне “Каги-мару”. Пронес с собой 5 сумок и 4 чемодана. Ничего подозрительного обнаружено не было. Однако, секретное расследование, учиненное по случаю его отъезда, установило, что его отозвала штаб-квартира в Хабаровске по причине изменения статуса организации “Центросоюз”, и ему не известно следующее место назначения» [228].

Вместе с донесениями о наблюдении за Митричем в этой папке подшиты документы, проливающие свет на личность другого старого знакомого Ощепкова, упомянутого в «плане работы» под пунктом 10: Стефана Сазонова. Материалы эти оказались рядом по причине хронологической последовательности, но, возможно, были причины, неизвестные японской полиции, которые позволят сегодня нам самим объединить деятельность троих бывших семинаристов в Японии: Ощепкова, Плешакова и Сазонова в одно общее дело. Личность последнего из наблюдаемых помогает прояснить аналогичный японский отчет «По поводу проникновения на Восток подозрительных русских»:

«Секретарь генерала Семенова, проживающий в г. Нагасаки, подозрительный русский Сазонов, 32 лет 14 числа сего месяца в 8.18 утра прибыл в Симоносэки на пароме “Каммон”.

Из префектуры Фукуока нас предупредили, что за ним нужно проследить. Во время слежки он немного передохнул на станции в помещении для ожидания, после чего отбыл в направлении Токио на поезде № 8, о чем мы и сообщили властям префектуры Хиросима. Во время слежки вел (с агентом полиции. — А. К.) беседы, записанные ниже, больше ни в чем подозрительном замечен не был.

О вышеизложенном почтительно докладываем.

“1) В качестве секретаря генерала Семенова я на протяжении последних трех лет живу в Нагасаки и, в связи с различными делами генерала, часто езжу в разные уголки страны, но при этом местная полиция устанавливает за мной слежку, чем доставляет мне крайние неудобства, в то время, как я никоим образом не совершаю каких-либо действий, вредных для японского правительства. Сам я в первом году Тайсё поступил в семинарию при соборе архиепископа Николая в Токио и, окончив ее в пятом году Тайсё, занимался проповедью православия и исследованием Японии. Затем я примкнул к войскам генерала Семенова и даже вошел к нему в доверие.

2) Генерал Семенов действительно на днях посещал буддийское сообщество в Киото. Он планирует воодушевить буддийские организации и, объединив их усилия с ламаистскими и исламскими организациями, имеющими многочисленных последователей в Китае, Монголии и по всей Юго-Восточной Азии, общими усилиями дать отпор опасным коммунистическим и экстремистским разрушительным учениям, стремясь к вечному миру на Дальнем Востоке. Из буддийских организаций он в первую очередь рассчитывает на влиятельный храм Нандзэндзи в Киото и на движение Дайдо-данкэцу, являющееся ветвью храма Ниси-Хонгандзи. В будущем, создав толерантную ассоциацию мировых религий, он планирует также заниматься пропагандой в Европе и Америке и, в случае успеха, приветствовать участие европейцев и американцев. В этом смысле и участие представителей Русской православной церкви станет возможно, и эту работу генерал Семенов считает очень большим и насущным делом, так что ушел в него с головой. Я также в этот раз планирую по пути заехать в Киото по этому делу.

В разных местах у генерала Семенова есть еще не решенные проблемы, в частности, судебная тяжба все никак не может разрешиться…”» [229].

Из этого донесения понятно, что Василий Сергеевич правильно оценивал близость Сазонова к атаману, а значит, имел какой-то план относительно Семенова. Какой? Мы знаем, что Ощепков встречался с Плешаковым в Токио, пусть эта связь не была установлена на регулярной основе, и восстановил контакты, очевидно прерванные во время Гражданской войны, с Сазоновым. Из приведенного отчета полиции явствует, что надежды выйти через Сазонова на интересных людей из политического и военного бомонда Японии были бесперспективны — адъютант Семенова не только сам находился под опекой полиции, но и был столь же бесправен в японском мире, как и любой другой белый эмигрант. И все же… могло ли существовать между всеми троими бывшими семинаристами какое-то общее дело, о которым мы до сих пор не знаем? Да, могло, и, хотя пока эта версия выглядит частью конспирологической теории, сбрасывать ее со счетов не стоит.

Как мы помним, уезжая в Японию, Василий Сергеевич согласился работать, помимо разведотдела штаба округа, еще и на ИНО ОГПУ, освещать «экономические вопросы». О Владимире Плешакове известно, что на Хоккайдо он был агентом военной разведки, но, вернувшись, оказался связан с ОГПУ (и жизнь свою окончил, будучи сотрудником НКГБ — политической, а не военной спецслужбы). И вот что интересно: именно ОГПУ, чекисты, в середине 1920-х годов развернули в Сибири и на Дальнем Востоке целую серию операций по дезинформации лидеров белогвардейского движения с целью их последующего вывода на советскую территорию и ликвидации. Это было прямое продолжение знаменитой ныне операции «Трест», осуществленной в 1921–1926 годах, итогом которой стали поимка в Москве, арест и казнь в 1925-м британского шпиона и «ярого врага советской власти» Сиднея Рейли. Составная часть «Треста» — операция «Синдикат-2», посредством которой чекисты выманили из Парижа не менее серьезную фигуру — эсера-террориста Бориса Савинкова, публично признавшего бессмысленность своей войны против советской власти и вскоре погибшего на Лубянке. Итоги не менее значимые заключались в уничтожении ячеек реальных контрреволюционных организаций, дискредитация самой идеи белогвардейского подполья в Советской России и сдерживание на некоторое время активности генерала Александра Кутепова, главы (с 1928 года) Русского общевоинского союза (РОВС). Но это все на Западе. Менее известны восточные варианты этой чекистской игры: в 1921 году агентом ОГПУ был застрелен атаман Александр Дутов после неудачной попытки выманить его из Китая в СССР. В 1924–1926 годах из Маньчжурии выкрали полковника Ширяева и атамана Анненкова. В 1932-м в Китае похитили и расстреляли есаула Топхаева (Тапхаева). Позже, уже в 1935 году, в результате однотипной с «Трестом» операции «Мечтатели», через дальневосточную границу в Советский Союз был выведен и уничтожен один из авторитетных лидеров дальневосточных казаков Кобылкин [230].