Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи Страница 47

Конечно, трагедии в этом не было. Латинские кипчаки просто не могли не стать христианами. Рано или поздно это случилось бы! В них «прорастала» вера, которая мирила европейцев. И пришлых, и коренных. Это и есть католичество, или союзничество!

Новая вера не была чужой, в ней все шло от Тенгри. Она с каждым поколением становилась больше и больше своей!

Разумеется, лангобарды-католики по-прежнему презирали римлян. Но мирились с ними. Очень показателен их «Свод законов», который они приняли в 643 году. Текст на латыни, но там записано, что коренных римлян они считают своими рабами… Кипчаки. И этим сказано все.

Поразительно, они признали римское право, подчинив его тюркским адатам.

Тюрки Европы сначала трепетно относились к себе и к своей истории. Те же лангобарды, став гражданами Италии, подчеркивали свою исключительность. Это очень показательно. Значит, гордость в них умерла не сразу.

Бургунды-католики, те – нет, они заботились больше не о себе, а о союзе с Папой Римским, чтобы его именем утверждать власть над соседними странами. Бургунды взяли имя франки, чтобы быть подальше от тюркского мира, но поближе к Папе. Им разрешили чеканить свои золотые монеты, которые назывались «шерван». Только тюрки чеканили такие… «Новый» народ имел явно старые привычки!

Кипчаки всюду жили по правилу: «Среди лягушек сам стань лягушкой». Это у них в крови. Они не входили в чужой монастырь со своим уставом. Всегда брали чужой. Традиция, объяснить которую невозможно. Именно так было в Индии, в Китае, в Иране. Всюду. Везде «становились лягушками», везде брали новые имена, словно растворялись в других народах, но оставались тюрками. Бесцветными, линялыми тюрками.

Конечно, это не значило, что они полностью забывали степные традиции, – нет, сохраняли их. Бургунды, например, «превратившись» во франков, не изменили кузнечному делу, еще прилежнее растили коней и с размахом устраивали скачки – настоящий праздник. Они оставили у себя и кулачное право. Право поединка, ценимое в Великой Степи. «Нельзя, чтобы храбрец был достоин наказания, а трус прав», – по-прежнему говорили они.

Забывшие Тенгри помнили о Его справедливости.

…Вот фраза средневекового мудреца, точнее, пожалуй, не скажешь: «Тюрок подобен яркой жемчужине. В своей раковине она ничего не стоит, но, выйдя из раковины, становится драгоценностью, украшающей царские короны».

Хлодвиг, вождь салических франков, участвовавших в Тольбиакской битве, принимает крещение. Миниатюра. XIII в. Житие святого Дионисия

А не это ли и привело к «исчезновению» тюрков в Европе? Они стали украшением других корон. Церковь усердно помогла им в этом. Она играла на их слабостях, как на тонкой струне, отлучая кипчаков от кипчаков же, от наследства предков. Многое ей удалось. Легко. Безобидно.

Об этом умении римлян в III веке писали так: «Они строят жертвенники неизвестным божествам, чтобы присвоить себе святыни других народов и потом обладать их царствами». Все было именно так и через пятьсот лет. Церковь взяла проверенное оружие из арсеналов Древнего Рима и победила. Ее новое – забытое старое, о котором простодушные кипчаки не знали…

Величайшие умы работали тогда на Римско-католическую церковь. Здесь были и египтяне, и кипчаки, и сами римляне. Все они делали одно крайне трудное дело – создавали новую веру, которая собрала бы народы в единую христианскую семью.

Например, знаменитый латинский епископ Дионисий Малый (Дионисий Экзегет) был кипчаком. Прекрасный знаток обычаев степи, обрядов веры в Тенгри. Он в начале 500-х годов написал «Апостольские правила» – устав, по которому жила и живет до сих пор христианская Церковь. Праздники, молитвы, таинства… все там от тюрков.

Отец Дионисий перевел на латынь тюркские книги. Он был крупнейшим астрономом и математиком: составил календарь, тот, на котором ныне XXI век. Прежде время в Европе отмеряли со дня основания Рима.

На благо новой веры работал и другой кипчак-католик – историк Иордан. В 551 году он написал книгу «Гетика», где рассказал о приходе тюрков в Европу. К сожалению, многое написал в угоду Церкви. Слишком уж оговорил свой народ.

И все равно хорошо. Его книга показала нравы средневековой Европы. А по искажениям видно, как европейцы пытались скрыть следы Великого переселения. Что-то им явно удавалось.

Но далеко не все.

Папа Григорий был Великим. Но даже он, «наместник Христа на Земле», так и не создал новый народ. Не сумел. Присоединив Ломбардию, Италия не стала единой и мирной. Навсегда осталась страной Севера и Юга. Здесь живут разные народы, хотя и столько веков называющие себя итальянцами, католиками, говорящие на одном языке.

Лангобарды были и остались тюрками. Их не переделать. В 567 году они начали войну с Римом, что нашло поддержку у тысяч кипчаков Европы… Веками беспокойство в Италии исходило именно отсюда, из Ломбардии. И поныне не остыла там тюркская кровь.

Бенедикт Нурсийский исцеляет прокаженного. Фрагмент росписи. VIII в. Церковь Сан-Кризогоно. Рим

Выходит, в Италии смешались языки – речь, а не сами народы!.. Религия объединила, примирила их. Но она не изменила людей. Нельзя создать народ. Кровь предков не умирает, она переходит к потомкам, к каждой их клеточке. К душе, наконец.

В народе может умереть память о прошлом. И то не навсегда. Ее пробуждает голос крови. Есть, оказывается, такой! Он-то и не дает угаснуть тюркской Европе до сих пор…

Римско-католическую церковь привлекали тогда не только лангобарды, но и кипчаки с берегов Рейна. Чем был вызван ее интерес? Не землями, нет. На Рейне тюрки нашли богатые залежи железной руды и наладили ее выплавку. Теринг — назвали они эти земли, что переводится как «нечто обильное». Вот что влекло Церковь – железо. Без него Западная Европа осталась бы на задворках средневекового мира.

Монахи-бенедиктинцы появились здесь неожиданно, пожелав «соединить то, что осталась от Римской империи, с бьющей через край молодой силой тюрков». Все шло у них строго по плану, все знали они.

…Прежде на Рейне жили кельты. Невыразительный народец. Монах-бенедиктинец так донес Папе об их встрече с кипчаками. Кельты «с удивлением смотрели на людей, превосходящих их телесно и духовно», они дивились одежде кипчаков, их оружию и особенно – «твердости духа».

Удивление понятно: сами кельты ходили в юбках, не знали железа, не видели коней. Их жизнь была совершенно иной, чем у тюрков, но такой же, как у остальных коренных европейцев.

Еще у Рейна жили галлы, они мало отличались от кельтов. Однако и галлов, и кельтов, и местных кипчаков римляне назвали общим именем – германские племена. Хотя это явно были разные народы. Впрочем, в Средневековье о народах знали мало.