Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию - Тимофей Сергейцев Страница 47

Часть 1 Необходимые рамки анализа и проектирования Понимание как воля к истине: что происходит с нами и с миром

Россия удерживает свое континентальное пространство, его физическую реальность. Это то, в чем ее прямо обвиняют и чего ее хотят лишить под различными предлогами: людям будет лучше, безнравственно любить бездушное пространство, ресурсы нужны всей планете, много демократий лучше, чем одна деспотия (диктатура, тирания, «империя»), все народы имеют право на свои государства и т. д. и т. п.

При этом идеология глобализации объявила коллективные общности людей, например народы, экстерриториальными по существу. Поэтому государства как политическая ответственность власти за территорию должны уйти в прошлое, стать условностью. А значит, должен уйти и весь порядок, основанный на государствах как сущностях, в том числе и международное право.

Приведенный тезис – часть более общей стратегии. Коллективные общности – значит, основанные на реальном физическом общении и физическом совместном проживании людей. По отношению к коллективным общностям выработана стратегия их разрушения путем целенаправленной деградации.

Делается попытка создать и выдвинуть на передний план исторического процесса общности принципиально аколлективные и даже антиколлективные, основанные исключительно на обмене знаками в социальных сетях и информацией в сети Интернет вообще. Участники этих общностей лишены физической идентичности, они не обязаны иметь никакого культурного контекста, традиции, они вообще принципиально анонимны.

Регистрация в такой Сети уже сейчас является в «развитых странах» необходимым критерием обязательной социализации (например, при приеме на работу), а скоро станет и достаточным, единственным требованием. Все остальное Сеть узнает о вас сама. О вас как ее элементе.

Реальный физический индивид объявлен космополитом. Под флагом всеобщего «правового равенства» индивидов он необратимо освобождается от всех своих материальных признаков пола, расы, культа, рода и семьи как незначимых. Физиология и генетика также становятся областью технологического и правового произвола и, следовательно, потери ими всякого значения.

Физическое тело индивида (любая его активность) замещается суммой потребляемых товаров. Они и раньше были приложением к физическому телу, но сегодня положение диаметрально поменялось – тело есть приложение к товарам. И его вес в общей материальной «корзине» стремительно приближается к пренебрежимо малой величине.

Разумеется, «демократия», основанная на «волеизъявлении» вышеописанного сетевого сообщества, ничего общего не имеет с реальной демократией (безотносительно к гигантским внутренним различиям между греко-римской военной демократией долевого участия во власти в обмен на жизнь, буржуазной демократией, обменивающей власть на деньги, и даже современной всеобщей имитационной управляемой демократией, вынужденной все еще считаться с реальностью социальной психологии массового поведения). Тут предполагается, что сознание должно быть полностью оторвано от человека, полностью деиндивидуализировано. Как раз именно сознание допускает такую операцию. И поэтому оно станет полностью «общественным», массовым, стопроцентно программируемым.

Это также означает конец мышления как всеобщего достояния, конец интеллекта, поскольку мышление как раз невозможно оторвать от человеческого тела. Мышление – это воплощение идеального, и не «в голове», а во всем человеческом теле, во всей его активности. Мышление есть замыкание всех знаковых конструкций обратно на актуальное тело человека, материализация идеального в знак и далее – в вещь. Мышление и есть труд, мельчайшая детализация человеческих движений, биологически человеку не присущая. Мышление коллективно в смысле деятельности реальных человеческих коллективных общностей. Истина воплощается. И в этом выражается в конечном счете воля к истине. Человек воплощает истину в себя. Новый порядок предполагает конец человека. По всем законам идеологической войны делается это под флагом борьбы как раз «за человека», путем полного обессмысливания самого этого слова и утраты им всякого значения и содержания.

Таковым будет финал исторической реализации постулата Декарта о самоочевидном субъекте как научной метафизике, научном ответе на вопрос о первичном существовании. Таким будет конец западной программы развития европейской цивилизации – или программы ее уничтожения, то есть собственно закат Европы.

Всякая современная идеология есть в основе научная идеология, идеология науки, вера, «обоснованная» наукой, то есть безбожный суррогат веры, необходимый власти, опирающейся на научное знание как на единственную основу своего признания (легитимности). Научная идеология объявляет монополию науки на мышление (сама наука ничего подобного не делает), заставляя философию обслуживать себя и изгоняя веру за пределы мысли, лишая веру интеллектуальных прав. Вера в рамках научно-идеологических ограничений оказывается чисто житейским предприятием, образом жизни, религией, церковью, мракобесием, идеологией власти аристократии, которая должна быть повержена. Декартовский самоочевидный субъект занимает место Бога и берется за объяснение мира, тождественное власти над ним и его созданию. Рождается светская вера человекобожия – коммунизм, а после и всеобщая демократия, активно защищаемые наукой как средства охраны уже научной власти. Кризис светской веры сегодня очевиден – и в формате коммунизма, и в формате демократии. Заставить человека считать себя Богом – значит уничтожить не Бога, а человека. Человек, не справившийся с миссией Бога, ищет оправдания в атеизме, ибо нельзя стать тем, кого нет. Но еще остается возможность быть сверхчеловеком – отсюда светская религия расизма, включая и нацизм как его упрощенную политическую технологию. Распад и разложение светских религий ведут человечество обратно в язычество, к поклонению идолам и далее в прошлое – к магическому мышлению. Но это уже не настоящие язычество и магия, а лишь их имитации, осознанно используемые для поддержания власти, которой не хватает научной идеологии и светских религий.

Государство есть защита земли, ставшей предметом приложения мышления, знания, труда, культуры, деятельности и превратившейся потому в ресурс воспроизводства человека, позволяющий ему выделиться из своего природного окружения, покинуть свою животную сущность как единственно возможную, перестать быть исключительно биологическим видом. Такая земля – уже не естественный ареал обитания, а искусственно естественная сущность – территория. Территория позволяет снять биологические ограничения на рост человеческой популяции. Это и есть признание необходимости индивида, каждого человека. Человек перестает жить стаей и даже родом, то есть общностью крови, и начинает жить местом, на котором закрепился, общностью растущей популяции. Пашня после неолитической революции становится основой его жизни. Когда промышленность и торговля впоследствии дадут возможность создать идеологическую иллюзию экстерриториальности человеческой деятельности, тот факт, что не только пашня, но теперь уже и недра держат деятельность закрепленной за территорией, по-прежнему никуда не исчезает. Так же закрепляют популяцию на земле, создают территорию становящиеся все более сложными и дорогостоящими жилье и транспортные терминалы. Они держат людей при всей иллюзии мобильности.