Миллион Первый - Алла Дудаева Страница 47

Отряд Воронцова таял, Герзель был рядом, но недосягаем, насчитывалось много заболевших, раненых. И главное — беспрерывные нападения чеченцев. Наконец, 18 июля Воронцов услышал выстрелы и пушечную пальбу — это отряд Фрейтага, пробиваясь к нему, начал бой с чеченцами у селения Мескеты. На другой день Фрейтаг соединился с Воронцовым и спас остатки его войска. Но в чеченских лесах остались навсегда 4 тысячи солдат, 186 офицеров и четыре генерала, и это не считая взятых в плен и пропавших без вести. Чеченцы захватили также всю артиллерию и обоз.

После жестокого поражения Россия поняла, что за столь короткий срок «навсегда покорить горцев или истребить непокорных» невозможно, — она в корне изменила свою стратегию.

В честь этого юбилейного события министру по строительству УмаруАрснукаеву было поручено выточить трехметровый мраморный Чурт. Архитектурный проект должен был представить главный архитектор Денилбек Кадиев, а Ильмади Шайхиев, префект Ножи-Юртовского района, обязан был подготовить площадку и обеспечить рабочих для установки памятника. Задание необходимо было выполнить к 5 июля — дню торжественного открытия Чурта.

Собрались люди Ильмади с топорами, пилами, лопатами и граблями, пять дней проработали, пошел дождь, но площадка была готова. Архитектор Кадиев приходил, проверял и с донесением уходил. 30 июня Чурта еще не было. Кадиев принес второй проект: «Посидели вместе с Джохаром, придумали небольшой Мемориальный комплекс.

Нужно поставить полукругом вокруг главного большого Чурта по 9 чугунных колонн. Разровняйте и подготовьте дополнительную площадку». Прошло еще два дня. 2 июля Кадиев приносит третий, окончательный вариант. «Проложить центральную дорожку из плит к главному Чурту, весь комплекс озеленить травяным дерном, внизу, к фасаду мемориала, сделать 5–6 бетонных ступеней, закатать асфальтом всю дорогу от трассы до памятника и, кроме того, сделать на трассе автостоянку. Всю работу завершить к 5 июля, за три дня». И опять начались дожди. Арснукаев, Кадиев и Ильмади, втроем посовещались и договорились, что Арснукаев пойдет к Джохару и доложит: «Из-за начала дождевого периода строительство комплекса откладывается на более поздний срок». Кадиев и Арсунукаев Умар уехали в Грозный, Ильмади ушел домой. 4 июля, как раз во время проливного дождя, привезли большой Чурт. Дорога совсем раскисла. Гусеничным трактором машину с Чуртом еле-еле затащили на Бугорный хребет, чтобы снять Чурт, нужен был подъемный кран, все опять уехали. Утром 5 июля дул холодный, пронизывающий ветер с моросящим дождем. Ильмади решил заглянуть на хребет, там в палатках сидели рабочие, ожидая улучшения погоды. В 11 часов утра показался эскорт. Все правительство, во главе с президентом, оставив машины на обочине, по колено в грязи, поднимались пешком на хребет.

Ильмади пошел их встречать. Джохар сразу его спросил:

— Какое сегодня число?

— Пятое июля.

— Почему задание не выполнено?

— Идет дождь целую неделю.

Джохар, не дослушав его, быстрыми шагами подошел к месту, где должен был стоять Чурт. Яму под основание еще не выкопали. Джохар снял черный кожаный плащ, отдал кому-то шляпу и, взяв лопату, начал копать ровно с центра ямы, не ошибившись ни на сантиметр. Министры бросились к нему отнимать лопату, но он ее никому не отдал, а только сказал: «Копайте со мной вместе». Через 10–15 минут яма была готова, а Джохар дал команду подготовить для засыпки бетон. Рабочие только смотрели, работало все правительство во главе с президентом. Яму залили бетоном. Не успел он затвердеть, как Джохар скомандовал: «Поставить Чурт!» Крановщика, как назло, не оказалось на месте. Тут один из министров взялся за дело, завел кран и под командованием Джохара Чурт сняли с машины, установили и закрепили его основание. Закончив работу, Джохар кивнул охраннику: «Дай мне плащ». Накинул его на себя и сказал: «Вот как надо, а то доп ду, доп ду! (дождь идет, дождь идет). Показав пальцем на Ильмади, строго сказал: «Чтобы 12 июля было готово!»

На открытие Джохар прилетел на вертолете, покружился над мемориалом — сесть было некуда, опустились на кукурузное поле. Ильмади встретил его, когда он, как мальчик, перелезал деревянную изгородь, огораживающую поле. Президент не стал садиться в предложенную машину и два с половиной километра шел быстрым упругим шагом в окружении сельских детей. Под возгласы: «Джохар! Джохар! Аллаху Акбар!» президент с ходу врезался в толпу и, улыбаясь, оглянулся на притихших детишек: «Вот наша сила, вот наша смена…» Потом, взяв микрофон, начал речь: «150 лет назад наши предки в жесточайшей борьбе сражались на этом месте и полностью разгромили тридцатитысячную армию России. Как умно засада была сделана именно здесь, хотя многим пришлось идти сюда из Симсира, Датых, Беной, Дарго, Центорой. На Бугорном хребте была уничтожена армия генерала Воронцова, а остатки ее добиты внизу, в Шов-хал-Верди!» Потом Джохар заговорил о будущем: «Будет жесточайшая война с Россией! Мы этой войны не хотим, но российское правительство не желает вести с нами переговоры. Зная ее коварство, мы оттягиваем войну всеми силами, еще надеясь решить эту проблему за столом переговоров. Но надежды мало…» Джохар спешил подготовить народ к схватке с Российской империей и строил этот памятник для того, чтобы еще раз напомнить чеченцам о том, как героически сражались их предки, как умело и отважно они боролись, ведь и раньше российская армия была сильной. Самое удивительное, Джохар прекрасно знал, что только в 1995 году битве на «Бугорном» исполняется 150 лет…

После торжественного открытия мемориала, взяв с собой только охрану, он сразу поехал к могиле наиба Шамиля по имени Шоипа — она находилась в Центорое. Аслан Масхадов с Ильмади пошли к вертолету. Два часа в Центорое они ждали Джохара.

— Вызови по рации президента, — сказал Ильмади летчику вертолета.

— Вертолет только что из ремонта, рации еще нет.

Значит, мы потеряли президента, — Масхадов растерянно закружился вокруг вертолета. — Как же так? Где теперь его искать?

Зная непредсказуемость президента, решили взлететь и посмотреть сверху, сделав круг над селением Центорой. Оказывается, Джохар поехал через Ведено выбирать новое место для возведения очередного памятника, уже в Веденском районе.

Как рассказывал Руслан Абдурзаков, во время поездки в Саудовскую Аравию он захотел проверить у мусульманских духовных авторитетов: джихад или нет борьба за свободу чеченского народа. Шейх — Султан Бенбаз — Хафиз (мудрец), человек умудренный в исламе, знающий Коран наизусть, сказал ему буквально следующее: «Неужели вам не хватает того, что ваш джихад превышает в 10 раз джихад асхабов пророка Мухаммада? Вас выселили в холодные степи Казахстана, вы и там не оставили ислам». Потом Руслан поехал в Иерусалим. Грозненский раввин, отец его одноклассника, жил в Израиле. Руслан нашел его дом. Раввин вытащил Талмуд, и Руслан переписал четверостишие, которое он ему зачитал. «Гоги и Магоги придут к маленькому народу, который живет между двух морей. И станет город Гомоной — сущим адом на земле и примет все земные грехи на себя. Оттуда пойдет торжество справедливости. Этот маленький народ поднимет дух у мусульман».