Мировая история - Одд Уэстад Страница 47

Строго говоря, слово «ариец» относится к лингвистическим терминам, как «индоевропеец». Как бы там ни было, оно привычно и удобно использовалось для обозначения одной группы тех народов, переселение которых придает мощнейшую динамику древней истории в других частях Старого Света после 2000 года до н. э. Приблизительно в то же время, когда другие индоевропейцы прибывали в Иран, приблизительно около 1750 года до н. э., большой поток иноземцев стал поступать в Индию с Гиндукуша. На протяжении нескольких веков волны этих переселенцев проникали все глубже в долину Инда, на территорию Пенджаба и в конечном счете достигли верховий Ганга. Они не вытеснили полностью коренные народы, хотя цивилизация долины Инда прекратила свое существование. Несомненно, прибытие арийцев отмечено большим насилием, так как они были воинами и кочевниками, оснащенными бронзовым оружием, конницей и боевыми колесницами. Но они осели, и обнаружено множество свидетельств того, что местное население осталось вместе с ними, поддерживая собственные верования и стиль жизни. Можно привести массу археологических доказательств встраивания хараппской культуры в культуру, возникшую позднее. Что бы по этому поводу ни говорили, мы имеем дело с древнейшим примером ассимиляции культур, которой всегда отличалось индийское общество, и она всегда в конечном счете лежала в основе редкой способности классического индуизма приспосабливаться к всевозможным обстоятельствам.

Представляется предельно ясным то, что арийцы не удосужились принести в Индию культуру, настолько же передовую, какой была культура Хараппы. Все это напоминает ситуацию с переселением индоевропейцев в бассейн Эгейского моря. Например, исчезает письменность, и она не возвращается до середины 1-го тысячелетия до н. э.; города тоже придется создавать заново, и тем, которые нам удается обнаружить, очень недостает элегантности и упорядоченности городов долины Инда предыдушего периода истории. Более того, арийцы явно не торопясь отказывались от своих пасторальных привычек скотоводов и приспосабливались к земледельческому быту, разбредаясь на восток и юг из районов, где они первоначально осели в больших деревнях. Прошли столетия. Только с приходом в быт железа завершился этот процесс и заселилась долина Ганга; железные орудия облегчали задачу обработки земли. Между тем, вместе с этим физическим открытием северных равнин, захватчики сделали два решающих вклада в индийскую историю, в ее религиозные и общественные институции.

Арийцы заложили фундамент религии, ставшей душой индийской цивилизации. Стержнем ее служит идея жертвенности; стадию сотворения, до которой дошли боги в самом начале времен, необходимо повторять до бесконечности через жертвоприношение. Важная роль принадлежит богу огня Агни, ведь пройдя через его жертвенный огонь, человек предстанет перед богами. Высокое значение и положение принадлежит жрецам, брахманам, которые организовывали соответствующие церемонии. В божественном пантеоне стоит выделить двух самых важных его обитателей: бога небес Варуну, надзирающего над естественным порядком и служащего воплощением судьи, и бога-воителя Индру, который из года в год поражает дракона и тем самым снова высвобождает небесные воды, проливающиеся с началом сезона муссонов. Мы узнаем о них из «Ригведы», то есть сборника, состоящего из тысячи с лишним гимнов, исполняемых во время проведения обряда жертвоприношения, составленного впервые около 1000 года до н. э. и, разумеется, существенно дополненного за последующие века. «Ригведа» представляется нам одним из главных источников исторических фактов, характеризующих не только индийскую религию, но и к тому же арийское общество.

В «Ригведе» можно увидеть отражение арийской культуры в том виде, в каком она сформировалась в связи с переходом арийцев на оседлый образ жизни в Индии, а не такой, какая она существовала раньше или в исходной форме. Тут все как у Гомера: случайное письменное изложение произведения устной традиции, но большое отличие заключается в том, что на него намного легче ориентироваться как на исторический источник в силу гораздо большей надежности, практически не вызывающей сомнений. Его святость требует точного запоминания содержащихся в «Ригведе» гимнов, и хотя их запрещалось переносить на бумагу до наступления 1300 года н. э., они практически наверняка не подверглись изменению и остались в первоначальном виде. Вместе с более поздними ведическими гимнами и прозаическими произведениями «Ригведа» остается для нас самым достоверным источником сведений об арийской Индии, так как посвященные ей археологические исследования на протяжении долгого времени давали мало, потому что на возведение городов и храмов того времени использовались строительные материалы, разрушавшиеся гораздо быстрее, чем кирпичи городов долины Инда.

В мире, открывающемся через гимны «Ригведы», содержится намек на мир того же Гомера, представленный территорией обитания варваров бронзового века. Некоторые археологи нашего времени считают возможным отыскать в гимнах ссылки на факты разрушения хараппских поселений. Упоминания о железе отсутствуют, и так получается, что оно появилось в Индии после 1000 года до н. э. (когда и откуда оно пришло, единого мнения тоже не существует). В этих гимнах описывается территория, простирающаяся от западных берегов Инда до Ганга, населенная арийскими народами и темнокожими коренными жителями. На ней сформировались общественные объединения, основными единицами которых служили семьи и племена. От них остались, однако, не такие терпимые, как в случае с арийской общественной организацией, постепенно появляющиеся страты, которым португальцы позже дали сохранившееся до наших дней название «каста».

О ранней истории этого обширного и сложного общественного субъекта и его сущности с полной уверенностью говорить не приходится. Как только кто-то написал правила поведения касты, на их основе появилась непререкаемая и жесткая структура, неподверженная изменению. Все же произошло это, когда касты уже существовали на протяжении сотен лет, в течение которых сохранялась эластичность границ между ними, позволявшая известную эволюцию. Деление на касты коренится в признании фундаментального деления на классы оседлого земледельческого общества, аристократии воителей (кшатриев), жрецов-брахманов и обычных земледельцев-скотоводов (вайшьи). Так выглядело самое древнее деление арийского общества, доступное для обозрения, и оно представляется не совсем замкнутым; сохранялась возможность для перехода представителей одной касты в другую. Единственный непреодолимый барьер в древнейшие времена, как кажется, существовал между людьми арийского и любого иного происхождения; у арийцев для обозначения коренных жителей Индии существовало слово «даса», позже обретшее значение «раб». К категориям профессиональных групп неарийцев скоро добавилась четвертая категория. В качестве повода для ее введения явно просматривается желание сохранить расовую целостность. Данная каста называется шудры, или «нечистые», то есть те, кому запрещалось изучать или слушать ведические гимны.

Практически с тех пор данная структура подвергалась уточнению и доработке. Дальнейшее деление на большие группы и группы поменьше началось в силу дальнейшего усложнения общества и перестановок внутри изначальной трехуровневой структуры. В ней решающую роль стали играть представители высшего класса брахманов. Землевладельцев и купцов отделили от земледельцев; первых стали называть вайшьи, а землепашцы превратились в шудров. Появился свод запретов на заключение брака и употребление еды. В результате постепенно сложилась кастовая система в том виде, которая известна нам. Громадное число каст и категорий внутри этих каст медленно включалось в существовавшую систему общества. Их обязанности и потребности в конечном счете превратились в основной рычаг регулирования индийского общества, возможно, единственный значительный в жизни многих индийцев. К новейшим временам насчитывалось несколько тысяч джати – местных каст, членам которых разрешается заключать брак исключительно внутри них, питаться только блюдами, приготовленными членами своей джати, и повиноваться своим собственным нормам. Обычно к тому же членам определенной касты разрешается заниматься только одним ремеслом или профессией. По этой причине (но еще в силу традиционных связей племени, семьи и деревни, а также имущественного состояния) структура власти в индийском обществе вплоть до наших дней больше напоминала кастовое устройство, чем формальные политические учреждения и центральную власть.