Русь против варягов. «Бич Божий» - Михаил Елисеев Страница 48

Положение, в котором оказался внезапно Владимир, было сложным. Собственная казна пуста, киевская тоже, полки разошлись по домам, его дружина уступает скандинавам в численности, а будут ли киевляне сражаться за новую власть – неизвестно. Задачка не из простых, но младший сын Святослава находит блестящее решение. «Ждите! Деньги собрать надо!» – вот его ответ наемникам. Успокоенные своей силой, викинги заглотили приманку и стали ждать. А князь времени даром не терял, он развил просто бешеную деятельность.

Прежде всего, Владимир вступил в переговоры с теми из варягов, которые хорошо зарекомендовали себя во время войны и за кем стояли собственные дружины. Внося этим раскол в их сплоченные ряды. Он выбрал тех, с кем можно было договариваться. А Владимир умел найти подход к людям.

«И избра от них мужи добры и храбры и мудры» (Новгородская I летопись младшего извода). Эти люди действительно оказались мудры, поскольку сумели оценить то, что им предложил киевский князь. А предложил он немало – земли и волости в Южной Руси («и раздая имъ грады»). Для наемников, перед которыми встал простой до боли выбор – либо до конца своих дней скитаться по свету в поисках наживы и продавать свой меч всем желающим, либо же прочно обосноваться на месте и стать уважаемыми и богатыми людьми, – выбор был очевиден. Предложение Владимира было для них, можно сказать, подарком, и они его с благодарностью приняли. А сам князь сим действием убил сразу двух зайцев – единство в рядах варягов было порушено, а обороноспособность страны и своя собственная власть укреплены. Ибо теперь появилась довольно многочисленная и хорошо вооруженная группа людей, которые своим благополучием были обязаны лично князю и никому больше. Отныне Владимир всегда мог на них рассчитывать. Выходцы с Севера становились защитниками своей новой родины, обороняя ее от набегов степняков и прочих ворогов.

Но, помимо всего этого, князь должен был заручиться еще и поддержкой киевской элиты, идя той же дорогой, которую в свое время проторил Вещий Олег после убийства Осколда. В противном случае Владимир бы никогда не заявил наемникам о том, что не собирается выполнять их требования. Варяги было нацелились на то, чтобы наказать обидчика, но тут же и остыли. Обнаженные мечи их бывших товарищей по оружию, которые приняли сторону князя, были весомым аргументом в пользу того, чтобы умерить свои аппетиты. А боярские дружины киевских землевладельцев еще больше убедили скандинавов в том, что скромность каждому к лицу. Понимая, что иного выхода у них уже нет и ничего больше им здесь не выгорит, наемники махнули рукой и решили отправиться в Византию, чтобы поступить на службу к базилевсу. «Сьлстил еси нами, покажи нам путь в Греки», – заявили они Владимиру на прощание. «Идите», – молвил в ответ князь (Пискаревский летописец).

Но на этом история не закончилась. Владимир, как вы помните, обид не прощал, а особенно оскорблений. То, что сделали варяги, было из этой области, поэтому вслед за викингами к византийскому двору отправился посол из Киева, который предупреждал императора о том, что к нему направляются значительные силы викингов и варягов. Он же передал базилевсу и совет Владимира – не держать всех этих буянов в столице, а разбросать по отдаленным гарнизонам и вообще сделать так, чтобы ни один из них больше в Киеве не появился. Судя по всему, к мнению правителя Руси в империи прислушались, поскольку больше об этих людях в Русской земле не слышали. Ушли к ромеям и канули в Лету.

Подводя же итоги, можно сказать, что очередное противостояние Севера и Юга завершилось в пользу первого во многом благодаря варягам. Именно с помощью северных наемников Владимир захватил Новгород, именно они стали ядром его войска. Южная Русь вновь не нашла весомых аргументов против этой напасти. Однако впереди было решающее столкновение, в котором Юг сумеет достойно ответить Северу и противопоставить варягам другую, не менее грозную силу. Но об этом в следующей главе.

Великий князь киевский Владимир умирал. Умирал в тот самый момент, когда был нужен свой земле как никогда. Ибо на Руси зрела смута. Начал ее, судя по всему, племянник киевского князя, сын Ярополка Святополк. Тот, которого потомки за дела его назовут Окаянным.

Рассуждать о том, почему Святополк ненавидел Владимира и весь его род, по меньшей мере глупо – одной смерти Ярополка для этого было более чем достаточно. Сын должен был отомстить за отца. Можно не сомневаться, что племянник Владимира с раннего детства знал о том, как и почему погиб князь Ярополк. И не важно, что своего отца он в глаза не видел. Версия о том, что Святополк был сыном Владимира, явно несостоятельна, поскольку в летописях конкретно указано, что будущий Креститель Руси взял себе жену брата уже беременной. О том же сообщает и В.Н. Татищев: «После убиения Ярополка взял Владимир к себе жену Ярополкову грекиню, бывшую прежде черницею, которую Святослав, в плен взяв и из-за красоты лица ее, дал Ярополку в жены. Оная была тогда беременна и вскоре родила сына, злого и беззаконного Святополка, ибо от греховного ложа не может благочестивый родиться; ибо, сначала, она была черница; второе, совокупился с нею Владимир не по браку и осквернил семя брата своего».

С одной стороны, мы наблюдаем, что раз Святослав дал прекрасную пленницу своему сыну в жены, то и брак был заключен, другого толкования у этой фразы быть не может. С другой стороны, брак, заключенный Ярополком, был явно не династический. Можно предположить, что наследник Святослава женился действительно по любви, иначе бы просто спровадил красавицу в компанию к остальным наложницам.

О том, как сложилась дальнейшая судьба греческой красавицы при князе Владимире, мы не знаем. Возможно, что она жила в Берестове вместе с другими наложницами князя, возможно, что как члену княжеской семьи Владимир пожаловал ей земли, где она и проживала с сыном. Зато нам точно известна информация иного свойства – Владимир терпеть не мог Святополка, который служил живым напоминанием о загубленном брате. «Темь и отець его не любяше, бе бо от двою отцю, – от Ярополка и от Володимера» (Лаврентьевская летопись).

Понятно, что и Святополк платил дядюшке той же монетой, тем более что воспитывался он при матери, которая тоже никакой любви к убийце своего мужа не питала. Поэтому причины трагедии, произошедшей на Руси после смерти Крестителя, ее истоки следует искать в те времена, когда Владимир бился за власть с Ярополком. Однако князь Владимир берет племянника к себе в семью, называет законным сыном (четвертым по старшинству после Вышеслава, Изяслава и Ярослава) и отправляет княжить в Туров. Обиду Святополка легко представить, поскольку туровский князь прекрасно знает, что после Владимира именно он является старшим в роду. Ведь это его отец был старшим среди сыновей Святослава!

Святополк прекрасно понимал, что за свое старшинство ему придется сражаться. Его беда была в том, что при желании сыновья Владимира могли отбросить на время все разногласия между собой и единым фронтом выступить против ненавистного двоюродного брата. В этом случае они бы просто стерли туровского князя в порошок.

Правда, к тому моменту, когда Владимир почувствовал себя плохо, ни Вышеслава, ни Изяслава в живых не было. Однако жизнь Святополка от этого легче не стала, поскольку у него появился новый конкурент в лице ростовского князя Бориса. Да и Ярослав был не тот человек, который возьмет и просто так отдаст верховную власть над Русью.