Иосиф Григулевич. Разведчик, "которому повезло" - Нил Никандров Страница 48

Еще одним предшественником «Артура» на континенте был «легальный» резидент НКВД в Уругвае Наум Маркович Белкин («Кади») [43], о котором упоминалось на страницах, посвященных испанскому периоду Григулевича.

Резидент «Кади» был направлен в Южную Америку по распоряжению начальника разведки Артура Христиановича Артузова [44]. Можно сказать, что у Белкина дела в Уругвае сложились не лучшим образом. Должность заведующего канцелярией посольства не давала никакой возможности вести разведработу. «Кади» объяснился с послом Александром Минкиным на повышенных тонах, разъяснил, что без паспорта, дипломатического прикрытия и своего рабочего кабинета ему, Белкину, будет трудно выполнить возложенные руководством в Москве задачи. Общий язык с послом найти удалось. Из канцелярии Белкина перевели в консульство. Это облегчило организацию конспиративных встреч, легендирование отлучек из полпредства.

На первых порах «Кади» подбирал полезные контакты из числа посетителей полпредства. Работа с ними требовала бдительности и проницательности, особого чутья на «двойничество». Провокаторы и агенты полиции неутомимо нащупывали «нелегальные связи» полпредства с местными коммунистическими организациями, Секретариатом южноамериканского бюро Коминтерна, латиноамериканским филиалом Красного Профинтерна (штаб-квартира которого находилась в Монтевидео). Болезненным вопросом для «Кади» была организация связи с Москвой. За все время его работы в Монтевидео туда ни разу не прибыли дипкурьеры, а постоянное телеграфное общение было невозможно из-за финансовых ограничений: выделенных денег хватало на 2—3 телеграммы в месяц. Переписку с «Домом» резидент вел через «оказии» — выезжавших в Советскую Россию сотрудников полпредства. Свои послания «Кади» маскировал под журналистские материалы, в которые тайнописью вписывал оперативный текст. Работе «Кади» в Уругвае сильно навредила серия скандалов вокруг «Южамторга», привлекшая внимание прессы и полиции к деятельности советских граждан в Южной Америке. Ключевой фигурой в одном из таких скандальных дел был кассир «Южамторга» в Монтевидео Абрам Каплан, о котором резидент писал в Центр с нескрываемым возмущением:

«Этот мошенник, выходец из Литвы, был принят на службу в 1928 году. Любитель выпить, кутила, лентяй — об этих пороках многие знали и предупреждали. Но тогдашний руководитель “Южамторга” в Уругвае повысил его в должности. В результате — ведение документов карандашом, подчистки, махинации. И вот — недостача в 120 тысяч песо!»

Разоблаченный Белкиным Каплан бежал в Бразилию и начал выдавать себя за правдолюбца, который пытается вывести «Южамторг» на чистую воду: дескать, за его фасадом скрывается «представительство Коминтерна». Уругвайский посол в Рио-де-Жанейро «по дружбе» сообщил одному из адвокатов «Южамторга», что обвинения Каплана произвели негативное впечатление на правящие круги многих латиноамериканских стран. И это понятно. В ходе арестов в Сан-Пауло полиция обнаружила у коммунистов крупные секретные счета в банках. Эти средства предназначались для закупки оружия и организации восстания в Бразилии. Полиция не исключала, что деньги поступили из России через «Южамторг».

«Кади» уделял немалое внимание изучению дел в колониях русских эмигрантов в Уругвае, Парагвае и Бразилии. Наибольшую помощь в этом оказал ему агент «Роке», 25 лет, который был совладельцем типографии и издательства «Пегасо». Его родители были революционерами. Они покинули Россию в 1915 году, отбыв ссылку в Тобольской губернии. «Роке» с благоговением относился ко всему, что имело отношение к Советскому Союзу. Ценным информатором обещал стать полковник Андрей Двигубский, который пришел в консульство в начале декабря 1934 года и предложил Белкину услуги по разоблачению антисоветской деятельности Лиги Обера и его представителя в Асунсьоне — Лонера.

Несмотря на эти и другие многообещающие разработки «Кади», руководство ИНО признало непродуктивным сохранение разведточки в Уругвае. В феврале 1935 года Белкин был отозван. В декабре этого же года уругвайское правительство под давлением Бразилии и Аргентины разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом. В коммюнике утверждалось, что Москва через свое полпредство в Уругвае «инспирировала» коммунистическое восстание в Бразилии. В январе 1936 года была прекращена деятельность «Южамторга», большая часть сотрудников которого уже находилась на пути к родным берегам…

* * *

По уникальному совпадению обстоятельств «Артуру» пришлось совмещать в странах Южной Америки две ипостаси: резидента советской разведки и фактического эмиссара Коминтерна. Этим наслоением функций, которое создалось не по вине Григулевича, его будут потом упрекать контролеры и кураторы Центра, «позабыв» о том, что инструкции, полученные им в июне 1941 года, подталкивали его к работе именно в этом направлении. Кстати сказать, эти инструкции до начала 1945 года не были отменены.

Иосиф знал, что «любимчиком» Кодовильи в КПА был Хуан Хосе Реаль. Ему прочили пост Генерального секретаря, разумеется, после того, как товарищ «Медина» решит уйти на покой. Хуану была доверена секретная работа партии: выявление полицейской агентуры, направление «своих парней» на службу в полицию, подбор помещений под «технические бюро», поддержание связи с Коминтерном.

Григулевич перехватил Хуана на подходах к «техбюро» ЦК, чтобы договориться о встрече. На следующий день на десять минут раньше назначенного срока Иосиф вошел в небольшое кафе на авениде Коррьентес. Он хотел спокойно обдумать вопросы, которые со всей прямотой придется поставить перед Реалем. И самый главный: согласится ли Хуан «поделиться» частью своего секретного аппарата? Знать бы, какие аргументы лучше всего подействуют на него…

Однако Реаль уже был на месте. Он задумчиво курил, рассматривая фотографии киноактрис на стене.

«Не помню, когда в последний раз был в кино, — он протянул пачку сигарет «Фонтанарес» Иосифу. — Угощайся».