Генерал-фельдмаршалы в истории России - Юрий Рубцов Страница 48

Сражение при Гангуте 25–27 июля 1714 г. Гравюра А.Ф. Зубова. 1721

К 11 часам утра все было кончено. Поле под стенами Полтавы было усеяно шведскими трупами: позже их насчитали свыше 8 тысяч, около 3 тысяч человек были взяты в плен. Оставшиеся бросились бежать.

Первым шведов настиг М.М. Голицын: те у Переволочны пытались переправиться через Днепр. Спустя несколько часов подоспел со своими драгунами Меншиков. Русских было 9 тысяч человек, в то время как генерал Левенгаупт располагал 16 тысячами. Численное превосходство врага не смутило нашего полководца, воодушевленного только что одержанной победой под Полтавой. Он потребовал немедленной и безусловной капитуляции. Деморализованные шведы сдались на милость победителям.

На многих генералов и офицеров после Полтавы низвергся буквально поток наград и чинов. Но и они не шли ни в какое сравнение с теми, которыми Петр отметил заслуги Меншикова. Это было справедливо: никто из сподвижников царя не мог даже равняться с Александром Даниловичем по вкладу в победу. Он был пожалован в генерал-фельдмаршалы, получил во владение города Почеп и Ямполь и почти 45 тысяч крепостных.

В 1709–1713 гг. он — командующий войсками, освобождавшими от шведов Польшу, Курляндию, Померанию, Гольштейн. На этом список громких ратных дел Меншикова обрывается. Но не закончилось его политическое возвышение. В 1718 г. он стал первым президентом Военной коллегии. И это несмотря на то, что в полной мере начали проявляться его корыстолюбие и жажда к обогащению любой ценой. Он не довольствовался уже имеющимся огромным состоянием, принимал богатые подношения, под чужим именем участвовал в казенных подрядах и банально тащил из казны. Это вызвало заметное охлаждение к нему со стороны Петра I, который периодически назначал над ним следствие (см. очерк о В.В. Долгоруком). Но отринуть от себя корыстолюбивого сподвижника так сил и не нашел. Однажды, когда дело дошло до суда, и судьи стали выбирать наказание между ссылкой и смертной казнью, государь посчитал достаточным денежный штраф, соразмерный хищению, заметив о Данилыче: «А он мне и впредь нужен».

В 1724 г. Меншиков, попавшись на хищениях вновь, был лишен поста президента Военной коллегии. От окончательной опалы его спасло заступничество императрицы Екатерины Алексеевны.

А после смерти Петра I в 1725 г. Меншиков стал фактически соправителем России, диктуя слабовольной Екатерине I все решения, которые считал необходимыми. Его алчность и властолюбие, с которыми Петру мало-мальски удавалось справляться, теперь достигли невероятных размеров. Светлейшему князю показалось недостаточно фельдмаршальского чина. Водя рукой подростка Петра II, который сменил на престоле Екатерину I и которым он бесконтрольно управлял, Меншиков в мгновение ока стал первым русским генералиссимусом. Он успел даже устроить помолвку своей дочери с молодым императором, рассчитывая стать, по сути, регентом и полностью распоряжаться высшей властью по собственному усмотрению.

Тем неожиданнее и оглушительнее оказалось скорое падение всесильного вельможи. «Полудержавный властелин» по наущению его врагов был тем же самым Петром II обращен в «первобытное состояние» и закончил дни свои ссыльным в сибирском селе Березове.

Неродовитое происхождение не помешало Александру Даниловичу стать «светлейшим». Вначале в графское и княжеское достоинство он был возведен императором Священной Римской империи германской нации (соответственно в 1702 г. и 1705 г.). Но и Петр Великий не забыл о своем любимце. Указом от 30 мая 1707 г. он возвел его в достоинство герцога Ижорского и светлейшего князя Российского государства. В 1727 г. новый император Петр II лишил своего опекуна и регента государства всех титулов. Но уже Анна Иоанновна в 1731 г. возвратила сыну А.Д. Меншикова Александру княжеское достоинство и титул светлости, оставшийся за его потомками [86].

Этот человек прожил без четырех лет век. Пережил четырех монархов, от пятого — Николая II получил высший военный чин. Трудно даже представить, какую эпоху вместила в себя его жизнь: почти от Отечественной войны 1812 г. до Первой мировой.

Блестящий военный, он не раз бывал в боях в ходе Кавказской и русско-турецкой (1877–1878) войн. Удостоен всех высших орденов Российской империи и многих иностранных государств. Военный министр при Александре II. Один из наиболее удачливых в истории России реформаторов. Член Государственного совета. Маститый ученый, избранный в состав Российской Академии наук. Основоположник новой науки — военной статистики. Крупный военный теоретик, педагог, историк. За исследование суворовских походов удостоен престижнейшей Демидовской премии Академии наук. Известный писатель, поддерживавший дружеские связи с И.С. Тургеневым, Т.Н. Грановским, И.И. Панаевым, К.Д. Кавелиным, А.Ф. Кони, В.И. Далем.

Всего этого с лихвой хватило бы на несколько человек, и они бы не потерялись в истории. А тут все достоинства счастливо совместились в одном — Дмитрии Алексеевиче Милютине.

Знакомишься с основными вехами жизни Милютина — и невозможно отрешиться от мысли, что он с самого начала готовился к уделу реформатора. Родившийся в небогатой дворянской семье Дмитрий окончил Благородный пансион при Московском университете, после чего определился на военную службу. В семнадцать лет был произведен в офицеры, в двадцать блестяще окончил Императорскую военную академию. Причисленный к Генеральному штабу юный штабс-капитан ни на день не прекращал занятий математикой и геодезией, астрономией и механикой.

Оплодотворяя теорию практикой, он в 1839 г. испросил командировку на Кавказ для изучения боевого опыта. Лез в самое пекло, и в ходе экспедиции в Ахульго, где располагалась ставка имама Шамиля, получил ранение. «Один из самых отличных офицеров армии. С умом, украшенным положительными сведениями, он соединяет практический взгляд и не на одни военные предметы. К тому же примерной храбрости, благороднейших чувств…», — отозвался о нем непосредственный его начальник, рекомендуя Милютина наместнику Кавказа А.П. Ермолову [87].

Нет сомнений, что одной из причин, подвигших Дмитрия Алексеевича к реформаторской деятельности, стало его путешествие за границу, предпринятое в конце 1840 г. Молодой офицер посетил Германию, Италию, Францию, Англию, Бельгию, Голландию, Швейцарию, побывал на Балканах. По его признанию, эта поездка открыла ему глаза на действительное состояние России сравнительно с Западной Европой в культурном отношении: «Любя искренне свою родину, я глубоко скорбел, видя на каждом шагу, насколько мы отстали».