Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен Страница 48

14 Провинциалки в Беверли-Хиллз

Моя жизнь сейчас раскололась на части. Я боюсь надеть дорогое платье: вдруг ребенка стошнит на него?

Оказывается, громкое имя не всегда помогает делу.

Я выскочила на хайвэй Тихоокеанского побережья и неслась с бешеной скоростью, предвкушая возможность провести в Коттедж-Грув весь уик-энд. Джуди разрешила мне уехать в 2.30, а сама с Амандой в полдень укатила на показ моделей одежды «для мам и дочек» в Малибу. Но уже к часу я начала дергаться. Кармен выставила меня за дверь, пообещав позаботиться о Брэндоне и Джошуа. Я горячо поблагодарила ее; она знала, как я была рада этой поездке.

Однако моя нога, безостановочно давившая на газ, подвела меня, а офицера, который приказал мне остановиться у обочины, ничуть не впечатлил некий Майкл Овитц.

— Отлично, полагаю, самый могущественный человек в Голливуде не слишком обрадуется, взглянув на ваш талон теперь, не так ли? — парировал он язвительно, когда я попыталась выпросить себе снисхождение, упомянув громкое имя. Черт! За три года это моя пятая квитанция за превышение скорости!

Я не собиралась позволять этому офицеру портить мне хорошее настроение; я ехала, чтобы дома провести замечательный уикэнд. Вот только завернула в Брентвуд, чтобы собрать вещи, и… Едва я подъехала, навстречу мне выбежала Делма.

— Сьюзи, Джуди на телефоне. Кипит как бешеная!

Что, ради всего на свете, я опять сделала не так? Копы позвонили Майклу из-за моей квитанции? У него есть осведомители в Полицейском департаменте?

— Сьюзи, она просто спустила на меня всех собак! — вскричала Делма, заламывая руки. — Я никогда не слышала ее такой!

Я вздохнула и, сдерживая дрожь, схватила ближайшую телефонную трубку, на всякий случай держа ее на безопасном расстоянии от своего уха.

— Да, миссис Овитц, это Сьюзи, — произнесла я с опаской.

— Я знаю, кто это! — рявкнула она. — Как ты поступаешь, по твоему мнению?

— Что?

— Твой босс — я, а не Кармен! Я возмущена. Что ты такое вытворяешь? Стоило моей машине выехать за ворота, ты тут же и за дверь? Я уже собиралась разрешить тебе уехать пораньше! И, кстати, меня совсем не радует… гм… гм… то, что иногда ты забываешь класть в сумку детские игрушки, — закончила она свою сокрушительную тираду.

Вернуться назад? Я не могла придумать, что сказать, и не была уверена, что смогу выговорить эти слова, если найду их. У меня внутри все оборвалось. Она же продолжала вопить. К счастью, наконец она повесила трубку.

Вся в слезах, я тут же набрала номер Сары.

— Сьюзи, успокойся! Должно быть, у Джуди стресс или что-то в этом роде. Наверняка это не из-за тебя. Она всегда говорит мне, что ей с тобой повезло.

— Но она жаловалась, что иногда я забываю упаковать детские игрушки, — всхлипывала я.

— Это смешно, — фыркнула Сара.

Через десять минут Джуди позвонила снова и извинилась за то, что сорвалась. Неужели Сара позвонила ей? Я пыталась взять себя в руки и унять рев. Джуди даже сказала, что с нетерпением будет ждать моего возвращения, и голос у нее был искренним. Так ли это? Я не стала утруждать себя попытками проанализировать случившееся; я просто хотела уцепиться за любое доброе слово, как за соломинку. Если она желала протянуть мне ее, я была не прочь за нее ухватиться.

Я услышала, как хнычет Джошуа. Он хочет со мной поговорить? Великолепно! Только что выслушав тираду его мамочки, я была уверена, что он тоже собирается присоединиться к этой забаве.

— Сьюзи? Ты не могла бы привезти с собой фотографии, где ты катаешься на водных лыжах? Помнишь, ты рассказывала?

Я снова расплакалась.

Сегодня впервые Джош открыл для меня свое сердце. И сделал он это, несмотря на то, что слышал, как его мать бранит меня. Это может показаться преувеличением, но для Джошуа проявить интерес ко мне, даже более того, симпатию — необычайное достижение. Теперь я действительно могу надеяться, что дела улучшатся. Думаю, это можно рассматривать как переломный момент.

Орегон — другая планета, непохожая на Голливуд. Тут любят веселье и отдых. Я даже передать не могу, как я здесь наслаждаюсь, и катаясь на водных лыжах, и развлекаясь с друзьями, но в дальнем уголке моего сознания не умолкает противненький голосок, напоминающий, что очень скоро мне предстоит возвращаться в Неправильный Мир. Я пытаюсь заставить себя полностью отключиться, но знаю, что скоро снова должна буду погрузиться в другое измерение.

О, я побывала в гостях у Райана. Его отец сказал — ему кажется, что Райан никогда не повзрослеет и что он рад за меня, поскольку я двигаюсь вперед. Не думаю, что я на самом деле продвигаюсь. И не могу представить, что когда-нибудь расстанусь с Райаном. Мы просидели с ним вдвоем, болтая, до двух ночи. На прощание я подарила ему самый долгий в мире поцелуй.

По-видимому, подсознательно я не хотела возвращаться в Лос-Анджелес. Утром в день моего вылета не зазвонил будильник. Мне срочно нужно было в Портленд, иначе опоздаю на самолет и вернусь позже назначенного срока. Оцепенев от предстоящего гнева Джуди, особенно по поводу того, что отлыниваю от дел, я громко скандалила в аэропорту и в результате все-таки зарегистрировалась в 8.42 на 9-часовой рейс. Агент сказал, что я, к счастью, могу еще успеть на него, если побегу — аэропорт «Юджин» маленький, и пассажиры подходят пешком прямо к трапу самолета. Я помчалась через летное поле, моя огромная сумка болталась у меня за спиной. Даже с расстояния в пятьдесят ярдов я увидела, как стюардессы машут мне, чтобы я поспешила. Я представила себе, как выглядит мой кросс глазами пассажиров, следящих за мной через иллюминаторы.

И споткнулась.

Все содержимое сумки — четыре тампона, кошелек, банан, два журнала, четыре пластины жвачки «Даблминт», мой билет, книга в бумажной обложке, пара носков, маленькая баночка со специями, лак для ногтей, около четырех долларов мелочью, несколько отдельных листков бумаги с записями для журнальных статей, фотографии детей и зубная щетка со сменными насадками — разлетелось по бетону взлетной полосы. И вот я лежу, растянувшись среди всего этого, — дополнительное бесплатное предполетное развлечение для глазеющих на меня пассажиров. Одна из стюардесс, пытаясь сдержать смех, бросилась помочь мне собрать вещи. Наконец я поднялась на борт самолета. Мое место? Возможно, я должна была догадаться, что к нему придется пробираться через весь салон в самый хвост, в качестве аплодисментов принимая ухмылки справа и слева.

Слава Богу, когда я вернулась в Брентвуд, меня ожидало несколько хороших новостей. Пока я гостила дома, моя сестра Синди сказала мне, что работа бухгалтера в управлении сети национальных ресторанов ей до смерти надоела. В момент блестящего озарения я убедила ее похлопотать насчет места в финансовом отделе Креативного Артистического Агентства. Ей надо было отправить письмо со своим фото и резюме — почему их волновало, как выглядят сотрудницы, проводящие целый день за компьютерами операционного отдела банка, я никак не могла понять. Но, должно быть, она оказалась достаточно привлекательной, потому что ее пригласили для собеседования. У Синди были отличные рабочие качества, и за что бы она ни бралась, делала все очень хорошо, и я была не сильно удивлена, когда она получила эту работу. Сара сообщила об этом Майклу, и однажды вечером, проходя мимо меня, он сказал: