Черный граф - Серж Арденн Страница 49

– Ищите, ищите, мы не можем упустить их!

Воскликнул граф, шаря красными от недосыпания глазами меж песчаными колеями.

– Ищите господа, у этой повозки необычный след, так же как и отпечатки копыт тяжелых лошадей, запряженных в фургон.

– Это першероны, сие заметно столь же отчетливо, как святой крест, на шпиле Иоанна Крестителя3, в ясную погоду.

Рассмеявшись, заметил туринец. В этот миг, голос третьего следопыта, прервал веселье товарища.

– Ваше Сиятельство, сюда! Я, кажется, отыскал след.

Все трое бросились к Маринелю, стоявшему невдалеке от перепутья, на одной из дорог, что вела к побережью. Присев на колено, граф внимательно оглядел отпечатки копыт, оставленные парой тяжелых коней.

– Да, это они.

Прошипел Ферроль, устремив взгляд вдаль, где исчезала песчаная колея.

– В таком случае, их нужно искать в Виллервиль.

Граф и туринец, удивленно взглянули на Маринеля.

– Это рыбацкая деревушка, здесь, неподалеку. Я слышал о ней, ещё, будучи юнцом, когда служил одному из нормандских баронов, во времена религиозной резни4.

– Что ж, тогда не будем терять время.

Вскочив в седла, савойцы пустили коней в галоп, изнывая от нетерпения, в предчувствии скорой встречи со сколь ухищренной, столь беспомощной добычей.

Уже совсем рассвело, когда три всадника, показались на околице Виллервиля. Их зловещие силуэты, в лучах утреннего солнца, снова и снова возрождающегося, а значит дарящего человечеству надежду, возникли на пустынных улицах рыбацкой деревеньки. Направив усталых коней меж невысоких изгородей, отчасти, формировавших немногочисленные улочки селения, савойцы, заглядывая за ограды, разыскивали повозку, на их взгляд соответствующую той, которая избавила от свидания с ними, виконтессу де Шампо. И вот, наконец, ближе к берегу, в конце одной из улиц, посреди двора, они увидели фургон, вызвавший их интерес. Переглянувшись с графом, опытный Маринель, спрыгнув с коня, приблизился к повозке. Спешился и Фаличетти, озираясь, проследовав за товарищем.

Стук копыт, стихший у ворот, что вели во двор дома четы Бельморшан, заставил старуху Фантину, возившуюся у очага с завтраком, насторожиться, и осторожно выглянуть в окно. Заметив вооруженных чужаков, крутящихся у их повозки, она бросилась оповестить мужа, но остановилась на пороге в гостиную, не решившись вмешиваться в разговор, обеспокоенного старика с гостями. Обменявшись несколькими фразами, суть которых ускользнула от слуха старухи, господин д'Анж, направился к большому сундуку, где были спрятаны подседельная сумка и шпага, только вчера привезенные по его заказу папашей Бельморшаном. Встревоженный взгляд Инесс, неотступно следовал за ним, с горечью и страхом, затаившимися в её прекрасных глазах, наблюдавших за сборами дворянина. Без тени колебаний, уверенными движениями, д'Анж извлек из сумки два пистолета, и тут же, с быстротой и отменной ловкостью зарядил их. Осмотрев клинок своей валлонской шпаги, барон искривил рот, в ироничной усмешке, но поймав на себе взгляд старика, подмигнул ему.

– Ничего старина, приходилось ещё и не таким воевать.

Бельморшан, осознавая всю серьезность положения, очевидно, намереваясь поддержать гостя, утвердительно кивнул, сжимая в руках древко странного оружия, напоминающего гарпун.

– Месье д'Анж…

Обратилась к барону Инесс, но жесткий решительный взгляд молодого дворянина, остановил её мольбы.

– Мадам, мне хочется лишь отметить, что ваша красота, видится даже в свете вашей встревоженности.

С этими словами, улыбнувшись виконтессе, он решительно шагнул за порог. Со шпагой и пистолетом в руках, другой торчал за поясом, барон, весьма неожиданно для непрошенных, утренних гостей, появился на крыльце.

– Эй, господа! Вам не приходило в голову, что подобный визит, может быть не одобрен хозяевами сего гостеприимного жилища?

Ферроль, наблюдавший за происходящим с высоты собственной лошади, раздраженно воскликнул.

– А ты кто такой, чтобы учить моих людей манерам?!

– Я полагаю, подобный тон, сударь, свидетельствует о вашей невоспитанности, и требует наказания, незамедлительного и сурового! И я не думаю, что моя искренность, может быть подвергнута сомнениям.

– Взять его!

Закричал граф, теряя терпение. Оба головореза бросились к крыльцу, и лишь меткий выстрел, прозвучавший, словно категоричное подтверждение слов барона, остановил одного из савойцев. Маринель, сделав всего шаг, с пробитой грудью, упал навзничь, раскинув руки. Горячий Фаличетти, подоспевший в этот момент к крыльцу, сходу атаковал наглеца. Но хладнокровие и мастерство барона, умелым маневром отразившим выпад, привело к тому, что не в меру темпераментный туринец, в запале забывший об осторожности, наткнулся на острие кинжала, таившегося до времени под складками плаща, обвивавшего руку д'Анжа, освободившуюся от разряженного пистолета. Выхватив из-за пояса второй пистолет, барон, без колебаний, выстрелил во всадника, замешкавшегося в раздумье, под впечатлением молниеносной и кровавой расправы над его людьми, учиненной незнакомцем, возникшим неизвестно откуда, и в одночасье спутавшим все планы савойца. Ферроль едва успел взвести курок пистолета, как нестерпимая, острая боль обожгла его плечо, вследствие чего, оружие выпало из руки. Оценив ситуацию, граф, неповрежденной рукой потянул повод, и, ударив шпорами рысака, прокричал:

– Ничего, негодяй, мы ещё встретимся!

После чего гул копыт его лошади, растаял в прозрачном, холодящем морской прохладой, воздухе.

Без сомнений, может показаться, что подобные моменты являются мерилом человеческой храбрости, но даже отвага месье д'Анжа, была поставлена в услужение его холодному расчету и неотвратимости осуществления планов. Бесстрастный взгляд барона, скользнул по бездыханным телам, поверженных противников, отпечатавшись в мозгу лишь одной фразой: «Теперь, я могу требовать от неё, всего, чего пожелаю».

В это время, из рыбацкой хижины, появились папаша Бельморшан и испуганная виконтесса. Бледное лицо Инесс, выражало ужас, при виде мертвецов, людей, чьи устремления, ещё несколько мгновений назад, несли смертельную угрозу для её жизни. Она с благодарностью и восхищением, не в состоянии произнести ни слова, взглянула на барона, неустрашимого и благородного спасителя, будто невзначай, без пафоса и позерства, принесшего для неё с сыном столь желанное избавление.

Барон, отбросив в сторону шпагу и окровавленный кинжал, дабы не пугать девушку, обратился к ней исполненный сочувствия:

– Мадам, простите мою дерзость, если я рискну предположить, что во Франции, вас ожидают, лишь опасности, подвергающие великому риску ваши с младенцем жизни.

Он оглянулся, устремив взор на убитых, будто предлагая виконтессе, убедиться в справедливости своих слов.

– Именно это обстоятельство, дает мне право предложить свои услуги. Я прошу принять мои заверения в преданности, и дать возможность оказать скромную помощь, которая избавит вас от злоключений, столь несправедливо обрушившихся на ваши с малышом головы.