Курчатов - Раиса Кузнецова Страница 49

В предвоенные годы в «детском саду папы Иоффе» было взращено и воспитано первое поколение первоклассных отечественных физиков-ядерщиков мирового класса. Из всех «лучшим знатоком дела» и «первым среди равных» Иоффе называл Игоря Васильевича Курчатова [191]. Однако прошло немало лет, прежде чем эта высокая оценка стала очевидной для всего научного сообщества не только в Советском Союзе, но и за рубежом.

Особую роль в подготовке кадров исследователей физиков-ядерщиков и не только для ЛФТИ, но и, как оказалось, для будущего атомного проекта сыграли знаменитые ленинградские Курчатовские семинары — «внутренний» и «нейтронный». Главная задача, которую руководитель семинаров ставил перед слушателями, заключалась в изучении ими работ по ядерной физике, выполненных во всех европейских физических центрах, в частности в английской школе Резерфорда и в итальянской школе Ферми.

«Внутренний» семинар Курчатов организовал в ЛФТИ и РИАНе для сотрудников своих лабораторий. Через этот семинар он познакомил своих учеников с работой главных школ ядерной физики того времени. «Разбирали всё, как разбирают куклу на части», — вспоминал о семинарских занятиях их активный участник И. И. Гуревич. «Не будь этого семинара, — дополнил его коллега Г. Н. Флеров, — и на грандиозные задачи, которые пришлось разрабатывать во время войны и после нее, понадобились бы еще годы сверх тех, что ушли на это. Потому что тот семинар был школой нейтронной физики, без которой ничего бы не вышло» [192]. В этом семинаре постоянно работали помимо сотрудников Курчатова также ученые из других ленинградских институтов — Физтеха, химфизики и РИАНа: Г. Я. Щепкин, М. А. Еремеев, А. И. Вибе, А. А. Юзефович, И. С. Панасюк, Г. Н. Флеров, М. Г. Мещеряков, И. И. Гуревич, К. А. Петржак, Я. Б. Зельдович, А. Б. Мигдал, Я. И. Френкель, Ю. Б. Харитон, Я. Л. Хургин и многие другие. Почти все участники семинара, когда пришло время, сыграли большую роль в советском атомном проекте.

В 1936 году Курчатов «запустил» еще и «нейтронный» семинар, тематика и цель которого заключались уже в ином: главное здесь сводилось не к обучению, а к анализу и разработке экспериментальных и общефизических идей в ядерной физике. Так формировалась отечественная школа ядерщиков, главой и создателем которой уже тогда считали Курчатова. В этой «начальной школе», говоря словами Флерова и Гуревича, «создавались кадры тех, кто во главе с Курчатовым вытянул на своих плечах всю научную часть атомного проекта» [193].

Непреходящее значение имела научно-организаторская деятельность И. В. Курчатова также и в деле подготовки и проведения в СССР научных конференций по физике атомного ядра, в которое он вложил огромную энергию, так как был непременным активнейшим участником и одним из ведущих организаторов всех конференций, а также председателем двух из них. Почти на всех заседаниях он выступал с докладами.

С 1933 по 1940 год в Советском Союзе состоялись пять ядерных конференций. На них были приглашены многие зарубежные ученые. В конференциях участвовали и докладывали о своих работах известнейшие ученые мира, такие как Н. Бор, В. Вайскопф, Л. Грей, Ф. Жолио-Кюри, Дж. Кокрофт, П. Оже, Ф. Перрен, Р. Пайерлс, В. Паули, П. Дирак, Ф. Разетти, Г. Сиборг и др. [194] Уже на Первой Всесоюзной конференции по физике атомного ядра в Ленинграде в сентябре 1933 года Курчатов оказался в центре событий. Он был избран председателем оргкомитета конференции. В его состав входили президент Академии наук СССР А. П. Карпинский, члены президиума академии академики С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, другие ведущие физики Советского Союза. И в подготовку проведения, и в процессы хода ее, и в заключительный этап Курчатов вложил много своей энергии и практической работы. Ход конференции широко освещался в средствах массовой информации. По ее итогам вышел сборник докладов [195].

Студийная хроника запечатлела, как в день открытия конференции председатель оргкомитета Курчатов приветствовал прибывших участников. 27 сентября «Вечерняя красная газета» опубликовала содержательный очерк о Курчатове, поместив его фотографию. Основное внимание в публикации было уделено работам Игоря Васильевича по сегнетоэлектричеству. Любопытные детали характеризовали многоплановость ученого. Корреспондент уделил пристальное внимание его рабочему столу в лаборатории Ленфизтеха, описав, что находилось на нем, и акцентируя внимание на разносторонности интересов своего героя: «На просторах стола мирно пасется „Золотой теленок“ Ильфа и Петрова. Его странствования ограждены черными утесами „Хандбух дер Физик“ (многотомное немецкое издание по физике. — Р. К.). Из расщелин между этими глыбами торчит красная обложка либретто „Гибели богов“ Вагнера и повестка очередного локального бюро научных работников» [196].

На первой конференции Курчатов рад был познакомиться со всеми прибывшими иностранными учеными, которых хорошо знал по их работам. Молодой, веселый, коммуникабельный, он произвел прекрасное впечатление на гостей. Вел обсуждения по темам конференции со многими физиками, особенно с Ф. Жолио-Кюри, Дж. Кокрофтом, Ф. Перреном, Р. Пайерлсом и др. Он еще не раз встречался с ними на следующих конференциях и совещаниях по ядерной физике, со многими подружился. В Харькове в 1939 году они несколько дней сотрудничали в лаборатории К. Д. Синельникова, куда Курчатов регулярно наезжал. Все вместе бывали на домашних обедах у Синельниковых, которые любила устраивать жена Кирилла Дмитриевича Эдна Альфредовна Купер. Англичанка по происхождению, ставшая женой Синельникова, когда он работал в 1920-е годы у Резерфорда в Кембридже, Эдди (как ее звали все Курчатовы) еще в юности дружила с английскими физиками и была счастлива принимать их у себя дома. Она устраивала не просто званые обеды или приемы — это были встречи с неформальным общением творческих молодых людей, лучших ученых европейской и советской физических школ. Звучала прекрасная музыка — хозяин дома, которому некогда композитор Глазунов, заметив талант юноши, пророчил будущее большого музыканта, и Эдди исполняли на рояле музыку Моцарта, Генделя, Брамса, Бетховена…

Подобная обстановка, безусловно, располагала талантливую молодежь к дружбе и более тесному взаимному сотрудничеству. Во второй половине 1950-х годов некоторые участники конференций встретились вновь. Сэр Джон Кокрофт и Фредерик Жолио-Кюри побывали в гостях у Курчатова в Москве — и в его Институте атомной энергии, и у него дома. А Игорь Васильевич познакомился с атомным центром в Харуэлле, и его директор сэр Дж. Кокрофт принимал коллегу в апреле 1956 года во время визита правительственной делегации СССР в Великобританию. Американский физикохимик, нобелевский лауреат Гленн Сиборг, вспоминая свои встречи с Курчатовым в городе на Неве в 1933 году, оставил в 1971 году в его доме в Москве памятную запись: «Впервые я познакомился с его работой в 1930 году, когда прочитал его научные статьи о сделанном им открытии ядерной изомерии изотопов брома. Он был одним из величайших в мире физиков-атомщиков, и мы все обязаны ему за его вклад в дело человечества» [197].