Марш Смерти Русского охранного корпуса - Андрей Самцевич Страница 5

Второй повстанческой силой, сформировавшейся позже предыдущей, но достаточно быстро ставшей гораздо сильнее и популярнее у населения, была Народно-освободительная армия Югославии (НОАЮ), официально созданная политбюро Коммунистической партии Югославии (КПЮ) 27 июня 1941 г. Во главе нее бессменно стоял Йосип Броз (псевдоним «Тито») [37].

Вместе с тем первые 2,5 месяца оккупации прошли без заметных акций подполья и перед русской эмиграцией в этот период в первую очередь стояла задача налаживания связей с новыми властями. Эту миссию взял на себя белградский журналист Александр Иванов, который, после переговоров с различными инстанциями, 7 мая подал в органы оперативной команды СД «Белград» проект создания единого русского представительства на территории страны. В итоге идея была одобрена и после различных согласований и переговоров приказом Уполномоченного командующего в Сербии от 22 мая было создано Бюро по защите интересов русской эмиграции в Сербии, во главе которого встал бывший генерал Михаил Скородумов. Данный орган структурно включал шесть отделов: финансовый (канцелярию), секретариат, культурно-просветительский, научно-образовательный (включавший Русский красный крест), административный, а также регистрации и печати. Одной из первых задач Бюро стала начавшаяся 11 июня перепись проживавших на территории страны русских, определившая в итоге их численность примерно в 20 000 человек [38].

О биографии начальника русского бюро можно сказать, что он был кадровым офицером российской армии и участником первой мировой войны. Тяжело-раненным попал в плен, трижды совершив попытки побега. В Россию вернулся в рамках обмена в 1917 г. Активно участвовал в белом движении и был ранен при штурме Киева [39]. Гораздо более важен для нашей работы факт того, что Скородумов являлся членом Корпуса императорской армии и флота (КИАиФ). Эта небольшая организация была создана 24 мая 1924 г. из числа офицеров, отколовшихся от Русского общевоинского союза (РОВС) – основной военной структуры русской эмиграции, и возглавлялась генерал-лейтенантом Константином Апухтиным. Группа стояла на позициях «легитимизма» – монархического течения, возглавляемого великим князем Владимиром Романовым [40].

Из ближайших приближенных Скородумова особо следует выделить журналиста Александра Ланина, руководителя отдела регистрации и печати, а также редактора информационного органа бюро – газеты «Русский бюллетень». С германскими спецслужбами он активно сотрудничал еще в довоенный период, а во время оккупации, действуя под шифром «М-12», являлся агентом аппарата руководителя ЗИПО и СД Белграда. Причем задания данного органа он выполнял и за пределами Сербии, как, например, в ноябре 1942 г. в Софии [41].

Начавшаяся 22 июня 1941 г. советско-германская война сразу же нашла свое отражение в деятельности бюро по делам русской эмиграции – уже на следующий день Скородумов отправил в неустановленную инстанцию в Берлине ходатайство о разрешении формирования русской дивизии для отправки на Восточный фронт с приложением проекта развертывания [42].

Наличие данного проекта свидетельствует о том, что подготовка к созданию формирования была начата в значительно более ранний срок. Кирилл Александров относит эти события к концу мая – началу июня, когда по приглашению Скородумова в Белград прибыл бывший генерал-майор Борис Штейфон [43], ранее работавший весовщиком-счетчиком вагонов на руднике Ртан в районе Бора. Ему было поручено немедленное составление штатного расписания и разработка плана развертывания дивизии, исходя из численности военнообязанных эмигрантов примерно в 5000 человек. Ее командиром Скородумов видел себя, начальником штаба – Штейфона, старшими офицерами – генерал-майоров Бориса Гонтарева, Ивана Кириенко, Николая Голощапова, полковников Николая Неелова, Якова Яковлева, других членов КИАиФ. Информацию о скором начале войны руководитель русского бюро, как предполагает Александров, мог получить от эмигрантов Петра Дурново (сотрудничавшего с Абвером в довоенный период) и Федора Вальдмана (руководителя объединения российских немцев в Сербии) [44].

Практически одновременно с отправкой скородумовского ходатайства группа известных в Сербии русских общественных деятелей во главе с Александром Ланиным опубликовала «Обращение к русскому народу и русской эмиграции», в котором выражала поддержку Германии в борьбе с СССР. В нем, в частности, содержался призыв к эмиграции быть готовой к возвращению на родину для «участия в построении Русского Будущего в союзе двух величайших Империй: Российской и Германской». Среди подписавшихся были Михаил Соломахин, Евгений Месснер, Василий Пронин, Евгений Шелль, Виктор Гордовский, Николай Тальберг, Николай Рклицкий, Дмитрий Персиянов, Николай Чухнов, Владимир Гриненко [45].

Однако из Берлина в кратчайшие сроки пришел вежливый, но отрицательный ответ [46]. Данное решение представляется вполне закономерным – германское военно-политическое руководство в тот период официально выступало против использования русских эмигрантов на Восточном фронте, что подтверждается нормативными актами и распоряжениями высших инстанций Рейха, изданными в этот период. Так, 18 июня руководитель гестапо Генрих Мюллер разослал во все отделения государственной полиции указ о препятствовании возвращению эмигрантов из России на Восток. За неразрешенное оставление места проживания или работы предусматривался арест. Официальное решение не принимать на службу русских эмигрантов и чехов было принято 30 июня [47].