Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт - Роджер Долтри Страница 5
Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт - Роджер Долтри читать онлайн бесплатно
Вскоре я начал прогуливать уроки и просто ошивался то тут, то там целый день. Бывало, я часами бродил туда-сюда по прибрежному парку Дьюкс Медоус, вечно голодный и отчаянно одинокий. На берегу реки было красиво: дикая природа, зелень и свежий воздух, но я думал, что если жизнь действительно такова, то я не хочу жить в этом мире. Я был близок к мысли о самоубийстве. Думаю, все усугублялось еще и тем, что годы учебы так сильно отличались от моего счастливого дошкольного детства.
Те дни кажутся такими далекими. Это было шестьдесят с лишним лет назад. Но я до сих пор помню один день, словно это случилось вчера. Это была пятница, конец длинной недели. На перемене я находился на детской площадке, пытаясь чем-то себя занять, чтобы не выглядеть таким одиноким. Я представил свое будущее и вдруг осознал, что впереди меня ждали долгие годы такой жизни. Страданиям не было конца. Я вышел из школы и направился к дому, чувствуя себя совершенно опустошенным. Дома никого не было. Я нашел снотворное моей мамы и просто сидел, глядя на бутылку. Затем я принял четыре или пять таблеток. Мама с папой потом все не могли взять в толк, почему я проспал сорок восемь часов. Вероятно, они подумали, что это просто часть взросления.
Вдобавок общение с учителями не складывалось. Там не было мистера Блейка. Единственным, кто мне нравился, был мистер Гамильтон, наш преподаватель по труду. Учитель математики терпеть меня не мог, потому что я ненавидел математику. Я просто не мог затолкать ее в свой мозг. Для меня остается загадкой, почему нельзя просто выяснить, какие дети хорошо разбираются в математике, и позволить им заниматься ей, а остальных оставить в покое. Дико, что мы до сих пор не разобрались с этим. Очевидно, в жизни пригодится умение складывать цифры, но я и без того мог это сделать. Как еще, по-вашему, мне удалось выяснить, на сколько нас нагрели, когда The Who начали зарабатывать хорошие деньги в 1970-х? Но алгебра, тригонометрия, синусы, косинусы, тангенсы и все такое? Умоляю! Каждый должен заниматься своим делом.
Наш классный руководитель, мистер Ватсон, презирал Элвиса. Как вообще можно презирать Элвиса? У меня был один и тот же учитель английского на протяжении трех лет, и все, что он делал, это бросал нам учебник в начале каждого урока, зажигал трубку, закидывал ногу на ногу и читал газету «Racing Post» [8]. Он ничему нас не научил. Еще была учительница музыки, миссис Боуэн. Она просто хотела научить нас обращаться с точками и черточками на нотном листе, и это ничего для меня не значило. Вот так пишут хорал в стиле Баха, это восьмая нота, это четвертая нота. Это то, это се. Я не мог этого вынести. Где музыка? И знаете, что она мне отвечала? Она говорила мне, что я никогда не смогу зарабатывать на этом.
Все, чего я хотел, это чтобы меня оставили в покое вместе с гитарой. Летом 1956 года я познакомился с гитарой, и с того самого момента, как я сыграл свой первый аккорд, я был полностью сосредоточен на ней. В этом-то и заключалась главная проблема со школой. Я мог сосредоточиться на чем-то, если бы захотел. Я мог сделать что угодно, если бы захотел, но школьная система пресекала любую свободу. Вы должны были смирно сидеть в классе, следовать глупым правилам. Вы должны были делать, что вас попросят и когда вас попросят. Я был сыт этим по горло. Я терпел это дерьмо целый год, терпел притеснение в классе и издевательства за его пределами, прежде чем нашел в себе силы дать отпор. Однажды утром на обеденном перерыве один из хулиганов направился ко мне с недобрыми намерениями, но я схватил стул и со всей силы врезал ему. После этого они отступили. Этот стул поменял ситуацию на сто восемьдесят градусов.
Не думаю, что я сам превратился в хулигана. Я научился защищаться и отныне не мирился с дерьмом, но сам никогда целенаправленно не искал неприятностей на свою пятую точку. Хотя, кажется, у Пита сложилось другое мнение на этот счет. По его рассказам, в Актоне я дрался с одним китайцем на год младше меня. Клянусь, в школе не было ни одного китайца. Знаете, я ведь правда очень миролюбивый парень, и, полагаю, что искренний тоже. Но в те дни мой характер был довольно переменчив. Мой предохранитель, отвечавший за ситуации «дерись или убегай», был короче члена колибри, и я всегда выбирал драку. Энергии у меня было хоть отбавляй, поэтому, когда я приходил в ярость, казалось, будто взорвалась бомба. Как только я чувствовал, что кто-то собирается на меня напасть, первый удар был за мной. Когда до окружающих это дошло, они оставили меня в покое, а если кто-то все же лез на рожон, то обычно он получал свое и заслуживал этого.
* * *
Единственной дракой, в которой я выступил зачинщиком, была драка, о которой я сожалею до сих пор. Мне тогда было четырнадцать лет, время, когда я еще искал свое место в мире крутых парней. Мы с другом устроили небольшую потасовку в комнате отдыха. Начиналось все безобидно, но потом он начал задирать меня, приговаривая, что я сейчас огребу. Я потерял контроль. Красная пелена застелила мои глаза. Прежде чем я сообразил, что творю, я перепрыгнул через скамейку и начал мутузить его руками и ногами. Я чуть было не убил его и тут же пришел в ужас от этой мысли. Самое скверное, что мой кореш дружил с бандой под названием «Актонские пижоны». Это были настоящие бандиты, которые наводили ужас на весь район, а не только на нашу школу. Они пришли из Актон-Лейн, из микрорайона Вейл по другую сторону железнодорожной линии British Light Steel Pressings [9]. Этой линии уже давно нет, но тогда она была своеобразной Берлинской стеной в культуре группировок западного Лондона 1950-х. Мне приходилось пересекать линию всякий раз, когда я навещал своих друзей. И вот теперь выяснилось, что парень, которого я избил до полусмерти, был членом той банды. Просто чудесно.
Он рассказал своим друзьям, что я избил его, и теперь я был в их черном списке. Они собирались отомстить и сделали это раньше, чем я предполагал. В воскресенье после драки я ошивался в районе Илинг-Коммон, наблюдая, как мои друзья играют в футбол. Сам я не очень хорошо играл, мне просто нравилось смотреть, отпускать шуточки и смеяться. Не успела закончиться первая половина матча, как семеро парней из «Актонских пижонов» обступили меня. Среди них был Джонни Крафт, бондарь из пивоварни Fuller’s, и братья Уильямс из Актон-Лейн. Они якобы хотели немного поболтать. Бежать было ни в коем случае нельзя. Если убежишь, они ринутся в погоню. Если вздумаешь бежать, то ты труп.
Что еще важнее, бегун из меня был так себе. Меня обступили кольцом, и маленький Джонни Крафт (он был моего роста, но работал бондарем, поэтому был крепким парнем) сказал: «Ты избил нашего приятеля». «Я знаю, – ответил я ему. – Мне очень, очень жаль». Я сказал так не только потому, что мне было очень-очень жаль, но и потому, что их было семеро. Мои извинения не тронули Джонни. Он объявил, что теперь настал мой черед платить по заслугам, и начал бить меня. Я отказался дать отпор, потому что единственное решение более абсурдное, чем попытаться бежать, было начать отбиваться. Они только этого и ждали. Это дало бы им право навалиться всей кучей. Итак, разгневанный Джонни достает здоровую деревянную дубинку и начинает меня ею дубасить. Его дружки подначивали меня ответить, и в ужасающий момент очумелого прозрения я понял, что у меня нет выбора. Пассивное сопротивление не сработало. Я ударил его по лицу, и его нос тут же взорвался фонтаном крови. Его приятелей это невероятно взбесило. «Дерьмо», – подумал я про себя. Почему я не мог ударить его в менее «кровавое» место? Почему я просто не пнул его по яйцам? Круг смыкался, и я оказался лицом к лицу с Микки Дигнаном, который бы не нуждался в моем представлении, если бы вы имели хоть какое-то представление об «Актонских пижонах». Он имел скверную репутацию пыряльщика и, подтверждая все слухи, вытащил перочинный нож, так что теперь у меня были реальные проблемы. Покойся с миром, Роджер Гарри Долтри. Ушедший из жизни задолго до своего расцвета.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments