Маски Тутанхамона - Жеральд Мессадье Страница 5

Действительно, на протяжении недели после смерти царя молодой принц неизменно пребывал в меланхолии.

Косые лучи, проникающие через расположенные в верхней части стены амбразуры, рассекали пространство зала; один из них упал на лицо стоявшего Маху, что придало его повествованию характер божественного разоблачения. Закончив свой отчет, при этом пытаясь быть бесстрастным, он сел.

На какое-то время установилась тишина, все размышляли над тем, что узнали. Появились слуги, чтобы подать тамариндовый сок и маленькие лепешки с изюмом, потом они вышли, последний старательно закрыл за собой дверь — собрание было тайным.

Тхуту взял слово.

— Наша задача — как можно скорее найти преемника царю Анхкеперуре. Армия, — сказал он, обращаясь к Хоремхебу и Нахтмину, — царская охрана, — продолжил он, глядя на Маху, — и именитые граждане обеспокоены тем, что почти три года царство страдает от нестабильности власти. Это наносит ему вред, как за пределами страны, так и внутри нее. Наш посол в Угарите сообщил мне о сомнениях, охвативших иностранных царей — они не знают, есть ли в Двух Землях монарх. Такая ситуация не может продолжаться долго. Мы сейчас находимся в положении, похожем на то, что известно из нашей летописи, когда четыре столетия назад царская власть начала слабеть и фараоны менялись так быстро, что едва успевали записывать их имена. Тогда появились властители в областях и провозгласили свою независимость от трона. Именно в то время гиксосы завладели нашей страной и навязали своего царя.

Он обвел взглядом собрание и продолжил тем же официальным тоном:

— Как мне кажется, наша обязанность — не только обеспечить продолжение династии, что гарантирует торжество закона, но и восстановить стабильность в царстве. Вот почему я предлагаю, чтобы нашей целью стало возведение на трон принца Тутанхатона после заключения им брака с царевной Анкесенпаатон, Третьей царской женой. Остается решить, кто возьмет на себя регентство. Прежде чем раскрыть имя того, кто мне кажется подходящим кандидатом, я хочу услышать, что скажете вы. Высокочтимый верховный жрец? — обратился он к Хумосу.

— Я полностью согласен с твоими предложениями, Первый советник. Но я хочу выделить два момента. Во-первых, речь идет не только о том, чтобы поправить ситуацию, образовавшуюся из-за смерти царя, но также и ту, что сложилась еще в результате смерти его отца, Аменхотепа Третьего.

Он вперил тяжелый взгляд в Тхуту и продолжил:

— Ситуация действительно неустойчивая. Большая часть органов власти снова размещается в Ахетатоне, в частности, налоговое ведомство. Когда одна голова находится в Фивах, а другая — в Ахетатоне, царство напоминает монстра о двух головах — такие иногда рождаются у околдованных женщин. Более того, официально культ Атона во многих наших храмах и жилищах не упразднен, а наши культы забыты. Умерший царь готовился к тому, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, но не успел этого сделать. Это ослабляет наше царство! — гневно закончил он, всем телом подавшись вперед.

Тхуту слушал его внимательно. Военачальники Нахтмин. Хоремхеб и Анумес истово поддакивали. Хумос окинул зал горящим взором и продолжил:

— Второй момент, на который я хочу обратить ваше внимание, — то, что принц Тутанхатон и царевна Анкесенпаатон обеспечат продолжение династии, я в этом убежден. Но они оба воспитаны в духе культа Атона, и поэтому им не будут доверять не только духовенство, но и, в той же мере, большая часть знати. Ты спросил меня, кого бы я хотел видеть регентом. Я тебе его опишу. Он должен отвечать двум требованиям: во-первых, этот человек должен вызывать доверие у большинства жителей царства, и, во-вторых, он должен согласиться с возвращением традиционных культов, и тогда при достижении соответствующего возраста Тутанхатон не сможет поддаться искушению повторить пагубные ошибки своего брата Эхнатона.

В зале воцарилось длительное молчание. Все понимали, что в словах верховного жреца Амона был заключен здравый смысл, идеи его всеми были одобрены.

— Верховный жрец Нефертеп? — продолжил опрос Тхуту.

Верховный жрец Пта заявил, что полностью согласен с выводами своего коллеги, но хотел бы обратить внимание на следующее: Фивы не представляют собой единственный в своем роде центр древней власти, в Мемфисе тоже сосредоточено много центральных органов управления, а влияние и богатство этого города возросло со времен правления царя Аменхотепа Третьего. Ведь именно в Мемфисе, а не в Фивах, находится ведомство речной торговли.

Этот момент, как считал он, очень важен, поскольку влияет на принятие решения относительно места коронации будущих царей.

Такое заявление было сделано некстати, и то, что оно прозвучало из уст верховного жреца бога Пта, покровителя Мемфиса, было неожиданностью: Нефертепа всегда отличало стремление к примирению. Впрочем, противопоставление Мемфиса Фивам напоминало о прежнем соперничестве между Нижней Землей, столицей которой был Мемфис, и Верхней Землей, столицей которой были Фивы. Между тем было решено, что столица будет находиться в Фивах. Противопоставление одного города другому представляло угрозу целостности царства.

Похоже, все встревожились.

Даже на лице Хумоса, верховного жреца Амона, появилось выражение недовольства: притязания Нефертепа затрагивали один из самых неприятных моментов, и жрец царства никогда не мог открыто высказаться по этому вопросу: кто был создателем мира — Пта или Амон? Амон — тайный бог — безраздельно властвовал в Верхней Земле, о чем свидетельствовало великолепие его храма в Карнаке. Но для Нижней Земли истинным создателем мира был Пта.

Может быть, оба эти творца были одним и тем же божеством? Однако Амон был супругом Мут, которая подарила ему сына Хонсу — лунного бога. А Пта был супругом великой богини Сехмет, она подарила ему сына Нефертума — благоухающего бога-лотоса. Они были совершенно разными богами, и каждый из городов — и Фивы, и Мемфис — признавал только своего бога-творца.

В этом была одна из причин, почему Эхнатон стремился навязать своему царству единственного бога — Атона. И в этом крылась причина вражды двух верховных жрецов, а их полное согласие было мнимым.

По мнению Хумоса, Нефертеп допустил непростительную оплошность, возрождая спор, который велся только между посвященными.

Все участники собрания знали об этой проблеме. Она была причиной нескончаемых теологических дебатов. Не стоило ее затрагивать: это было все равно что пытаться распутать клубок змей! Особенно в тот момент, когда духовенство намеревалось возродить древние культы и предать культ Атона забвению.

Хумос высказал свои соображения, не скрывая недовольства: при данных обстоятельствах лучше было бы, чтобы его уважаемый собрат не оспаривал публично превосходство Фив, поскольку это может закончиться тем, что место коронации перенесут в Мемфис.

Понимая, к чему это может привести, он решил не продолжать дебаты.

В результате раскола, по мнению Хумоса, в царстве появится три, а не две головы. К тому же существовала еще одна проблема, и это прекрасно сознавал Тхуту, но счел неуместным излагать ее до формирования сильного правительства.