Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - Федор Раззаков Страница 5

Впрочем, это только одна из версий той истории. Вторая версия может выглядеть совершенно иначе, и, согласно ей, контакты Зои с ГПУ тогда не закончились, а именно начались. Имеется в виду плотное сотрудничество Федоровой с чекистами на осведомительской основе. Есть ли у этой версии какие-то реальные подтверждения? Нет, только косвенные. Их мы и рассмотрим.

Например, известно письмо Сталина председателю ОГПУ В. Р. Менжинскому от 25 июня 1927 года, где вождь, знавший о проводившейся кампании арестов, потребовал «повальных арестов» конкретно от Контрразведывательного отдела ОГПУ во главе с А Х. Артузовым – с целью парализации «английского шпионажа» и широкой вербовки арестованных в агентурно-осведомительную сеть. При этом Сталин приказал шире вербовать именно комсомольскую молодежь, в число которой входила и героиня нашего рассказа – Зоя Федорова. А уже десять дней спустя появилось еще одно письмо – на этот раз заместителя Менжинского Г. Ягоды. О том, что это было за послание, читаем все у тех же Михаила Тумшиса и Александра Папчинского:

«В результате массовых операций 1927 года органы ГБ смогли решить две задачи: а) значительно почистили „людскую базу контрреволюционных организаций и иностранных разведок“; б) ускоренным порядком провели массовую вербовку новой агентуры (главным образом из числа „арестованных бывших царских и белых офицеров, вузовской молодежи, технических служащих, журналистов и т. д.“). Уже 5 июля 1927 года первые результаты подвел заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода. Он писал начальникам ведущих отделов ОГПУ (А Х. Артузову, Т. Д. Дерибасу, Н. Н. Алексееву и Я. К. Ольскому): „Произведенная операция совершенно ясно показала, что мы ударили по 50 процентам по старому контрреволюционному активу. Это доказывает, что учет нового актива, новой «советской» контрреволюции, мы не знаем, мы не учли его в процессе нашей работы. Совершенно ясно, что какую-либо серьезную организацию искать надо именно в этих группах. Может быть (и даже, наверное), что руководство (идеологическое) исходит от стариков, но… актив, конечно, молодой.."

Далее Ягода продолжил: „Террор целиком исходит от молодежи. Там же у нас слабо. То же самое мы наблюдаем и по линии КРО, в части шпионажа осведомлены мы сильно (и то не везде). В части контрреволюции идем по старым связям, варимся в старых осведомителях, кои выдохлись и расконспирировались. Помните, что опасность не в этих старых, испытавших сидку и внутреннюю тюрьму людей, опасность от молодого актива, его и надо искать, среди него и надо заводить целую сеть осведомителей. Посадите на это дело лучших крокистов. В КРО надо самых сильных товарищей посадить на террор и монархистов, изучить все их материалы по зарубежной эмиграции." Концовка письма заместителя председателя ОГПУ оказалась следующей: „Этой операцией надо воспользоваться для вербовки, вербовать пачками. Лучше завербовать, чем посадить в лагерь, если даже заслужили этого"».

Итак, обратим внимание на следующие слова: «органы ГБ смогли ускоренным порядком провести массовую вербовку новой агентуры из числа вузовской молодежи, технических служащих» (под эти категории подпадала и Зоя Федорова – молодая работница Госстраха). А также на слова наркома Ягоды: «В части контрреволюции идем по старым связям, варимся в старых осведомителях, кои выдохлись и расконспирировались (выделено мной. – Ф. Р)..„Опасность от молодого актива, его и надо искать, среди него и надо заводить целую сеть осведомителей. Этой операцией надо воспользоваться для вербовки, вербовать пачками. Лучше завербовать, чем посадить в лагерь, если даже заслужили этого».

Учитывая эти заявления наркома, трудно представить себе, что чекисты на местах могли их проигнорировать. Поэтому можно предположить, что и попадание в сферу внимания 17-летней Зои Федоровой не могло закончиться лишь ее мирной беседой со следователем. Зачем упускать шанс, который сам пришел к тебе в руки? Наверняка девушку попытались завербовать на будущее. Ведь работала она не абы где, а в Госстрахе – учреждении достаточно серьезном и полезном. Каким образом могла проходить вербовка? По-разному. Например, в «Кратких указаниях ЧК для ведения разведки» назывались те же самые методы вербовки агентов, которые были известны по дореволюционной деятельности органов политического сыска. Это, во-первых, личная, материальная или идейная заинтересованность. Во-вторых, убеждение и принуждение (последнее – при наличии сведений, компрометирующих намеченного к вербовке). В-третьих, предлагалось прямое предложение или постепенное привлечение к сотрудничеству.

Федорову могли, например, запугать – напомним, что 6 июня 1927 года на свет появилась пресловутая «политическая» статья 58 УК СССР, сурово каравшая за контрреволюционную деятельность и измену Родине. К Федоровой могли применить сразу несколько пунктов: 1) недонесение о военных изменниках, за которое ей светило десять лет лишения свободы, или 2) оказание помощи «международной буржуазии», которая не признает равноправия коммунистической системы, стремясь свергнуть ее, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям в осуществлении враждебной против СССР деятельности: наказание – лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества.

Впрочем, чекисты могли и не запугивать Федорову, применив другой метод. Девушку могли попросту заинтересовать перспективами на хорошее будущее: мол, будешь с нами сотрудничать – мы тебе будем помогать во многих твоих начинаниях, в том числе и по служебной линии (это называется «личная, материальная или идейная заинтересованность»).

Ведь отец Зои к тому моменту уже не работал в Кремле и былым влиянием не обладал. То ли дело ГПУ, обладавшее этим влиянием с лихвой. Оно могло помочь девушке не только по работе в Госстрахе, но и по ее переводу в театральную среду, куда Зоя, как мы помним, сильно рвалась. Отец ей здесь был препятствием, но ГПУ вполне могло пригодиться (и, кстати, пригодилось в итоге). Кто может осудить за это 17-летнюю девушку? Да и за что осуждать – за работу на учреждение, которое стояло на страже государственных интересов? Тем более что Зоя Федорова была комсомолкой, представительницей той самой советской молодежи, которая свято верила в социализм. Ведь перед глазами у нее была трагическая судьба двух братьев Прове, которых в октябре 1927 года по приговору суда расстреляли (причем Кириллу в те дни исполнилось 30 лет).

Что же касается Эдуарда Чарнока, то он отделался легким испугом. Будучи лицом, обладавшим дипломатическим иммунитетом, он летом 1927 года был выслан из страны. Впрочем, тогда СССР разорвал дипотношения с Великобританией, и страну покинули все английские дипломаты – как шпионы, так и обычные дипломаты.

Реконструкция (художественная версия)

Зоя смотрела на чернявого еврея, представившегося следователем Вунштейном, который, как прилежный ученик, макал ручку в чернильницу и выводил на листе бумаги заключение по факту ее допроса, и никак не могла поверить, что это происходит именно с ней. Что это не ее, а другую девушку по имени Зоя Федорова вырвали ночью из постели и привезли на Лубянку, в этот кабинет с одним-единственным окном, выходящим на Кузнецкий Мост.