Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии - Кайюс Беккер Страница 5

Это двадцатитысячник!

«Лакония» получила сильный крен, с борта спускали шлюпки. «U-156» осторожно приблизилась, уже можно было различить голоса уцелевших при взрыве членов экипажа.

– Amico, amico… – звучало со всех сторон. Итальянцы, что ли?..

Одного из барахтавшихся в воде парней втащили на палубу. Черные волосы, итальянская военная форма. Действительно итальянец!

Там есть еще итальянцы?

Человек эмоционально всплеснул руками и очень быстро заговорил. Он тараторил довольно долго и без умолку, правда, не по-немецки. Удалось понять только то, что он все время повторял слова: «Тысячи товарищей». Тем временем на палубу втащили еще нескольких человек, среди которых наконец нашелся один, знавший немецкий язык. От него узнали больше. Выяснилось, что на борту транспорта «Лакония» находились от 1400 до 1800 итальянских военнопленных. По его утверждению, охранники-поляки после попадания торпед не открыли помещения, где содержались пленные; однако некоторым удалось протиснуться через иллюминаторы, чтобы спастись с тонущего корабля.

К этому времени на палубе «Лаконии» было уже около 100 человек, выловленных из воды. Среди них оказалось несколько англичан.

На «Лаконии» находились 463 члена экипажа, еще 268 человек направлялись в Англию в отпуск. Также там было 80 женщин и детей. 22 спасательные шлюпки находились в воде. А сколько еще людей плавало вокруг, взывая о помощи?

В ночь с 12 на 13 сентября в штабе подводного флота во Франции была получена радиограмма следующего содержания:

«Британское судно „Лакония“ потоплено Хартенштайном в квадрате 7721. К сожалению, на борту находились 1500 итальянских военнопленных. На настоящий момент удалось подобрать 90. Жду указаний».

Дежурный офицер немедленно разбудил Деница. Спустя две минуты адмирал уже стоял перед картой с местонахождением подводных лодок. Радиограммы из штаба следовали одна за другой: Дениц отдавал приказы командирам находящихся вблизи подводных лодок, чтобы они помогли подобрать уцелевших.

Все это время подводная лодка Хартенштайна оставалась у тонущего транспорта. Со всех сторон, насколько хватало глаз, в воде виднелись людские тела. Тех, кто подплывал ближе, немецкие моряки вытаскивали на палубу. К утру лодка уже была сильно перегружена. Из-за дополнительных 193 человек на ней в полном смысле негде было повернуться. Люди набились плотно, как сельди в бочке. Теперь лодка не имела возможности выполнить срочное погружение – это закончилось бы катастрофой. Люди подплывали со всех сторон и не могли понять, почему им отказывают в спасении. Немецкие моряки посылали людей к менее загруженным спасательным шлюпкам, которые располагались неподалеку, но толку от этого было немного.

Получив очередной доклад по радио, Дениц чувствовал большую озабоченность. Он знал лучше многих, какой опасности подвергаются направленные к месту трагедии подводные лодки. Спасая других, они неминуемо должны были пожертвовать собственной безопасностью. А если к месту гибели «Лаконии» подойдут военно-морские силы противника? Или еще хуже – пожалуют бомбардировщики? Вероятность такого исхода была велика…

И снова заработали радисты:

«Ни при каких обстоятельствах нельзя подвергать опасности подводные лодки.

В любой момент следует быть готовым к срочному погружению.

Уделите особое внимание наблюдению за вражескими самолетами и субмаринами.

Все подводные лодки, включая лодку Хартенштайна, должны принять на борт такое количество пассажиров, чтобы это не отразилось на мореходных качествах кораблей».

Командование подводным флотом во Франции договорилось с французским адмиралтейством о направлении в квадрат 7721 быстроходных французских кораблей из Бингервиля и Дакара, которые должны были принять на борт спасенных и освободить от них подводников.

Три немецкие лодки «U-156», «U-506» и «U-506» были перегружены пассажирами, к тому же имели на буксире по четыре-пять переполненных спасательных шлюпок. В таком виде они очень медленно направлялись к согласованному месту встречи с французскими кораблями. С того утра, когда затонула «Лакония», Хартенштайн каждые несколько часов передавал на международных 25-и 600-метровых диапазонах текстовые сообщения на английском языке:

«Любой корабль, который придет на помощь экипажу „Лаконии“, не будет мной атакован, при условии что я также не подвергнусь нападению кораблей или самолетов. Немецкая подводная лодка».

Один корабль, судя по силе сигнала находившийся поблизости, никак не отреагировал. А многочисленные береговые радиостанции союзников многократно продублировали это сообщение, в том числе и американская радиостанция на одном из аэродромов, расположенных на западном побережье Африки.

16 сентября 1942 года в 11.25 (через четыре дня после гибели «Лаконии») «U-156» была занята сбором своих четырех спасательных шлюпок, которые ночью разбросало в разные стороны. Неожиданно сигнальщик на мостике прокричал: – Вижу самолет, пеленг 70 градусов! Люди на мостике автоматически бросились к люку, ведущему во внутренние помещения. Скорее вниз и нырять! Но что делать со спасательными шлюпками на буксире, как быть с сотней итальянских и английских офицеров, женщин и детей, находящихся во внутренних помещениях лодки?

Но командир заранее предусмотрел такую возможность. Последовал приказ:

– Поднять флаг с красным крестом!

Шестифутовое квадратное полотнище, спешно сшитое членами экипажа, было развернуто на палубе. Шесть матросов держали его так, чтобы противник – приближающийся тяжелый четырехмоторный «либерейтор» с американскими опознавательными знаками – его не мог не заметить. Следующее мгновение покажет, сбросят ли американцы глубинные бомбы. Сотни людей на «U-156» и в спасательных шлюпках затаив дыхание следили за бомбардировщиком. Он неотвратимо приближался, теперь уже поздно бомбить! «Либерейтор» с ревом пролетел над лодкой, изменил курс, снизился и снова начал сближение с лодкой.

В этот момент к немецкому командиру на мостике подошел английский офицер – летчик. «Лакония» должна была доставить его домой в отпуск.

– Послушайте, сэр, – сказал он, указав на сигнальную лампу, затем на себя и на приближающийся самолет, – я могу попробовать поговорить с ним на нашем языке, используя наши сигналы и сокращения.

Несколько мгновений Хартенштайн колебался, мало ли что… Но все-таки приказал включить лампу.

– Хорошо, но вы заранее будете мне сообщать, что собираетесь передавать. – С этими словами он отдал лампу англичанину.

Это был необычный, странный, волнующий момент. Подобных эпизодов в войне на море было немного. Пленный британский офицер передавал с борта немецкой подводной лодки сообщение азбукой Морзе пилоту американского бомбардировщика, совершающего заход для атаки. Его бомбы могли принести смерть и разрушения врагам и друзьям – немцам, англичанам, полякам, итальянцам; мужчинам, женщинам, детям.

Сначала американский пилот никак не отреагировал. Правда, бомбы он все же не сбросил, но продолжал летать вокруг. Англичанин передал сообщение о сложившейся ситуации, объяснил, что люди должны перейти на другие корабли, которые уже находятся поблизости. Реакции снова не последовало. Английский офицер снова начал передачу: