Последняя реликвия - Эдуард Борнхеэ Страница 5

— Поймите меня правильно, уважаемый, но я не поступаю на службу к тем, кого не знаю.

Мённикхузен был ответом удивлен. Барон давно привык к тому, что все молодые люди в округе только и мечтали служить под его началом, а здесь он встретил молодого воина, который служить у него не хочет. Видать, не прост. И цену себе знает. Как раз такого и надо бы в отряд…

Барон взял дружеский тон:

— Я должен назвать тебе свое имя? Ладно, господин Габриэль. Я — владелец поместья Куйметса и начальник ливонского мызного отряда [5] барон Каспар фон Мённикхузен. Теперь ты мне больше доверяешь?

— Ваше имя, рыцарь фон Мённикхузен, широко известно, — ответил Гавриил с новым легким поклоном. — И известно оно гораздо дальше, чем вы, может быть, сами думаете. Вы доблестный воин, на вашем счету немало побед. Никто не станет с этим спорить. Но все же я не хочу служить вам.

— Почему? — спросил, нахмурившись, Мённикхузен.

— Я не хочу быть воином мызного отряда.

Сей ответ ничего не объяснил барону. И Мённикхузен занервничал:

— А знаешь ли ты, дерзкий и непокорный, что я могу бросить тебя в темницу или велеть тут же вздернуть на сук?

«Дерзкий и непокорный» вежливо улыбнулся:

— Вы можете подвесить на сук только мое тело… когда в нем перестанет биться сердце. Но бросить меня в темницу или хотя бы заставить служить себе вы никак не сможете. Вы сами воин, рыцарь фон Мённикхузен, и должны бы знать, что настоящего воина угрозами не запугаешь.

Краска гнева залила лицо Каспара Мённикхузена. Этот пришлый человек в платье крестьянина пренебрег его предложением, отказался служить бок о бок с благородными, этот человек не устрашился его угроз; говорит он с вежливостью, но на деле не очень-то вежлив; он как будто с вежливостью швыряет в него угли… Барон оказался в затруднении — не знал, как с ним поступить.

Здесь Агнес снова тихо дотронулась до его рукава, снова шепнула что-то.

Старый рыцарь сердито махнул рукой и проворчал:

— Если тебе так уж хочется помереть с голоду — ступай к своим шведам!.. Они и нам не в состоянии платить жалованье, а тем более такому, как ты, — покосившись на дочь, барон досказал: — Но мое приглашение остается в силе. Если ты захочешь увидеть лучшие дни и пожить в довольстве, приходи ко мне. Сильные и смелые люди мне всегда нужны.

— Я запомню это, господин барон, — вежливо склонил голову Гавриил.

Рыцарь продолжал:

— Сегодня до вечера ворота Куйметса будут для тебя открыты. Благодари Бога, что я не в плохом настроении, благодари своего ангела, что за тебя заступилась моя дочь. И хорошенько подумай… как там тебя!.. Габриэль… прежде чем совершить величайшую глупость в своей жизни и отказаться от моего милостивого предложения.

Сказав это, барон Мённикхузен повернул лошадь и выехал со своими спутниками обратно на дорогу.

Агнес, тронув поводья, оглянулась и увидела, что Габриэль неподвижно стоит на прежнем месте и как бы с сожалением смотрит ей вслед. Она быстро отвела глаза.

— Что за наглый этот мужик! Что за негодяй! — ворчал юнкер Рисбитер, ехавший рядом с Агнес. — Я никак не могу понять, почему твой отец унизился до разговора с ним, почему не наказал его без всяких разговоров.

— А почему ты сам, рыцарь с честью, не наказал его? — спросила Агнес, улыбаясь.

— Но разве я посмел бы пойти против воли твоего отца? — вывернулся Рисбитер. — Я же не хочу попасть в немилость… накануне свадьбы.

Тут юная баронесса придержала свою лошадь:

— А если бы я тебе велела, Ханс, ты бы вернулся туда и проучил бы его — наглого мужика и негодяя?

— Если ты… эт-того так желаешь… — бледнея и запинаясь, проговорил Рисбитер.

— Милая фрейлейн Агнес, — засмеялся юнкер Дельвиг, слышавший их разговор, — не заставляйте своего жениха бросаться безоружным на умелого врага. Не посылайте ягненка в когти льва. Вы же видите — у Рисбитера, бедняги, даже меча нет.

— Где же твой меч?.. — спросила Агнес, сдвинув брови.

В глазах у своего жениха она прочитала полнейшую растерянность.

А юнкер Дельвиг так и сыпал насмешками и колкостями:

— Наш отважный Рисбитер оставил свой меч у ног противника — в знак своего глубочайшего к нему уважения. Наш великодушный Рисбитер простил подлого врага…

И он продолжал в том же духе, демонстрируя завидное красноречие и изощренность ума.

Насмешки Дельвига уже и юную баронессу задевали, поскольку юная баронесса с некоторых пор была известна в здешних землях как невеста Рисбитера.

— Юнкер Ханс!.. — наконец не выдержала девушка. — Вы должны знать, что Агнес фон Мённикхузен никогда не отдаст своей руки тому, кто в эти многотрудные времена не имеет под рукой меча. Как же вы сможете защитить свою молодую жену, если у вас даже нет оружия? Я уж не говорю, сударь, о чести…

— Дьявол и ад! — выругался Рисбитер и хлопнул себя ладонями по бедрам. — И может же человек быть таким забывчивым!

— Ты о чем это, приятель? — юнкер Дельвиг все еще крутился возле них.

— Я нечаянно выронил свой меч и совсем забыл об этом, — отчаянно выкручивался Рисбитер. — Это твоя вина, Агнес, Оно и понятно: неожиданное появление такой красавицы хоть кому помутит память и запутает мысли. Вряд ли найдется человек, который при виде тебя не позабудет не только про свой меч, а еще и про многое другое…

— Слова твои, что не к месту, мне слушать нелегко, — отводила глаза Агнес. — Не был бы ты щедр на слова, а был бы скор на поступки.

— Если только… — продолжал Рисбитер, — этот бродяга не украл его и не удрал с ним!..

— Он еще стоит там, где мы его оставили, — заметила Агнес, снова оглянувшись.

Юнкер Рисбитер тоже оглянулся, но возвращаться не решился.

— Послушай-ка, парень!.. — крикнул он молодому слуге баронессы, ехавшему впереди. — Ступай и принеси оттуда мой меч!

— Нет уж, юнкер Ханс! — Агнес жестом остановила слугу, готового выполнить повеление молодого господина. — Вы должны сами вернуться за своим оброненным оружием.

Дельвиг ухмылялся в усы:

— Если хорошенько попросишь, может быть, подлый крестьянин отдаст его добром, — это прозвучало так язвительно. — Может быть, он даже сам принесет твой меч сюда.