Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции - Алексей Толпыго Страница 5

В 1771 году Оноре Габриэль в Париже. Он представлен ко двору; он серьезно готовился, рассчитывая произвести впечатление. Увы, Людовик XV не обратил на молодого человека внимания: тот преклонил колени, встал, чтобы начать свою речь, и увидел, что король уже перешел к следующему молодому человеку. Рана, нанесенная самолюбию, не заживала долго. Мирабо вернулся домой… но прежде чем последовать за ним, расскажем об одном эпизоде его пребывания в Париже.

Однажды ночью Мирабо возвращался из притона. Кто-то окликнул его карету; он велел кучеру остановить лошадей и вышел. К нему, немного прихрамывая, подошел совсем молоденький аббат.

– Сударь, можно вас попросить об услуге?

– Разумеется, – ответил Мирабо, – что вам угодно?

Аббату угодно было, чтобы Мирабо приказал кучеру поставить карету рядом с забором; он взобрался на карету, оттуда перемахнул на забор и шасть в свою семинарию. Впрочем, перед тем как исчезнуть, он представился: то был аббат Шарль Морис Перигор, более известный под именем Талейрана.

Рыбак рыбака видит издалека; два молодых человека (Талейран был на 5 лет моложе Мирабо), оба из знатных родов, оба фантастически талантливые и сильно испорченные, быстро сдружились. И именно Талейран на следующий день после смерти Мирабо, когда вся страна скорбела о великом трибуне, прочел в Национальном собрании последнюю речь, написанную Мирабо, речь, которую тот сам уже не смог прочесть.

Но это случится много лет спустя. А сейчас молодой Мирабо возвращается в Прованс. Отец ему по-прежнему не доверял, денег у него не было, было только огромное честолюбие. Что же делать? Он решил, что лучший выход – выгодно жениться. (Кстати, тут его бы поддержал и отец, которому тоже вечно не хватало денег.) Он едет в Экс, столицу Прованса, и начинает сватовство…

Но здесь начинается рассказ о трех женщинах Мирабо.

«Как, – спросит читатель, – только три?»

Разумеется, у Мирабо было их тридцать три или намного больше, но особую роль в его жизни сыграли три. Первая – его жена.

Как сказано, Мирабо счел, что лучшим выходом из его бед и безденежья был бы выгодный брак. Он начинает добиваться руки богатой и знатной Эмили де Кове, дочери маркиза де Мариньян, первой невесты в округе. Однако у нее уже были поклонники получше, чем полунищий и уродливый Мирабо, и жениху отказали – впрочем, вполне корректно, но решительно.

Узнав об этом, отец сильно рассердился и обвинил во всем сына. «Вы потеряли свое состояние по собственной вине, – писал он сыну, – все ваши поступки друг друга стоят; приказываю вам немедленно покинуть Экс, иначе вас отправят под конвоем на остров Сент-Маргерит» [то есть в тюрьму – А. Т.].

Однако Оноре был упрям и решил не сдаваться. Он продолжал ухаживать за Эмили, та готова была поощрять его ухаживания, поскольку он был несравнимо умнее и остроумнее, чем ее официальный жених. В конце концов он сумел настолько скомпрометировать даму, что пришлось ее выдать за Мирабо. 22 июня 1772 года состоялось торжественное бракосочетание графа Оноре Габриэля де Мирабо и Эмили де Кове. В октябре 1773 года у молодых родился сын Виктор.

Эмили была красива, умна и вроде бы очень богата. Но брак не принес Мирабо ни счастья, ни денег. Совсем наоборот. Конечно, он получил приданое, но не такое, как надеялся. Наследство, которое его жена могла бы получить со временем, было в очень далекой перспективе, а сорить деньгами Оноре стал все больше и больше, короче, очень скоро он был в долгах как в шелках.

Мирабо-отец решает вразумить сына. Для вразумления он, как уже говорилось, знал и систематически применял одно средство – «королевские письма». И вот в декабре 1773 года Мирабо-сын получает такое «письмо», пока что довольно милостивое: ему запрещено покидать родовое поместье, а значит – запрещено ездить в Марсель и брать в долг у ростовщиков.

Сын не растерялся и начал распродавать то, что было в замке: старинные портреты, драгоценности. Отец отвечает испытанным средством: он раздобывает новое «письмо», которым сыну предписывается перебраться в маленький городок Маноск.

Именно там Мирабо берется за перо и сочиняет свой первый труд: «Опыт о деспотизме». (Правильнее было бы его назвать «Эссе о деспотизме», но с тех пор, как у нас стали переводить «Essays» Монтеня, принято слово «эссе» переводить как «опыт».)

В Маноске начались новые неприятности. Жена стала изменять Мирабо; конечно, она лишь платила ему, как говорят поляки, pienknum za nadobnie, но он так не считал. Случалось ему и бить жену.

В конечном счете супруги разъехались – как оказалось, навсегда. «Моя ошибка была в том, что я ждал плодов от дерева, которое может давать только цветы», – скажет Оноре через несколько лет.

До сих пор он имел врага-отца – теперь получил еще и врага-жену. Совместными усилиями они раздобыли новое «письмо», которым Оноре был отправлен в замок Иф.

Впрочем, пребывание Мирабо в замке Иф мало чем походило на столь известное нам всем заключение Дантеса – графа Монте-Кристо. Он быстро очаровал коменданта, к тому же старый служака понимал, что сегодня граф Мирабо – его узник, а завтра, может быть, станет министром. Словом, узник за обедом сидел за столом коменданта и был желанным гостем в его доме.

Между тем маркиз Мирабо вел очередной процесс против своей жены, стараясь объявить ее сумасшедшей, и опасался, что сын и дочь встанут на ее сторону. Он понимал, что Оноре может оказаться опасным противником. А комендант в ответ на запросы давал о своем узнике самые лестные отзывы. И маркиз выхлопотал два новых «письма»: дочь, Луизу де Кабри, заключили в монастырь, а сына Оноре из крепости Иф переправили в форт Жу, в горах Юры, на границу с Швейцарией.

Как и раньше, узник очень быстро очаровал коменданта крепости месье де Сен-Мори, и тот сначала стал ему позволять отлучаться из крепости в соседний город Понтарлье на несколько часов, потом – на несколько дней (Мирабо и комнату себе снял в местном трактире) и наконец стал смотреть сквозь пальцы на то, что Мирабо ездит в соседнюю Швейцарию. Впрочем, пока что Мирабо никуда не собирался бежать, так что какая, в сущности, разница, проводит он дни в Понтарлье или в Швейцарии?

Но здесь появляется «вторая женщина» в жизни Мирабо. Начинается его главный роман, великая любовь его жизни.

Дамы в Понтарлье быстро перестали замечать уродство Мирабо, его оспины и были очарованы новым дворянином в городе, обаятельным, исключительно умным и необычайно сладострастным. Он быстро закрутил там один-два романа. Между тем недавно умер король Людовик XV, и на престол взошел молодой Людовик XVI; и вот 11 июня 1775 года на банкете в честь коронации Оноре Габриэля посадили рядом с мадам Софи Монье.

Четырьмя годами раньше 18-летнюю Софи Рюффе выдали за 60-летнего чиновника, первого председателя счетной палаты Доля [13] маркиза Монье. Она не была особенно красива, но отличалась хорошей фигурой и великолепным цветом кожи. Роман начался не сразу, но Мирабо зачастил в особняк Монье, очаровал хозяина, был принят как дорогой гость – и начал флирт с хозяйкой. Та готова была на флирт, пока что только флирт. И выразила свои сомнения: она слышала, что Мирабо непостоянен, она слышала, что у него есть другая связь. (Это, кстати сказать, соответствовало действительности, Мирабо тогда действительно крутил роман с некоей Жаннетон Мишо.) Мирабо пылко возражал: «Это неправда, да и не может быть правдой – ведь я люблю другую».