Старый Краков - Наталья Фролова Страница 5

Казимир Ягеллончик

Тогда в руках немногочисленной группы магнатов оказались и политическое могущество, и обширные земельные владения. Польская верхушка, надеявшаяся использовать нового короля для своих политических интриг, была разочарована, когда он проявил жесткость, не позволив собой манипулировать. Казимир IV не остановился перед конфликтом с церковью и присвоил себе право назначать епископов. Кроме того, Ягеллончик, стремящийся к централизации государственной власти, нашел поддержку у мелкого и среднего дворянства.

Спустя 7 лет, зная, что в условиях новой войны с Тевтонским орденом, Казимиру IV была необходима поддержка, шляхта потребовала от него привилегий. В результате переговоров король выпустил Нешавские статуты, узаконившие прямой контроль за королевской властью со стороны дворянских региональных съездов. Однако система оказалась громоздкой и требовала упрощения.

При правлении Яна I Ольбрахта – преемника Ягеллончика – представители регионов стали съезжаться к королю, чтобы согласовывать спорные вопросы. Так были созданы нижняя палата сейма, представленная шляхетским сословием, и верхняя – сенат, королевский совет.

Сын Казимира IV Ягеллончика Ян I Ольбрахт воспитывался людьми учеными, в частности историком Яном Длугошем и гуманистом Каллимахом, имевшими сильное влияние на короля. Последний, чье настоящее имя Филипп Буонакорси, славился неординарными взглядами и строптивым нравом, за что испытал неприязнь папы римского Павла II, позже перешедшую в гонения. Спасаясь от преследования, ему пришлось проделать длинный путь из Рима через Турцию в Польшу. Благодаря благосклонности епископа Гжегожа Каллимах был представлен Казимиру Ягеллону и, завоевав расположение царственной особы, занялся воспитанием его сыновей. Имея бунтарский дух и прогрессивные для своего времени взгляды, ученый выступал против политики духовенства и шляхты, чем навлек на себя гнев последних и вызвал небывалую ненависть первых. В результате после смерти короля ему пришлось снова отправиться в бега теперь уже во Львов, под крыло своего покровителя епископа Гжегожа.

Ян Ольбрахт

Когда на польский престол взошел его воспитанник Ян Ольбрахт, Каллимах смог вернуться в Краков. Будучи не только наставником и советником в делах, но и хорошим другом короля, он не раз отправлялся с ним на поиски ночных развлечений: укрывшись плащами, чтобы их не узнали, «озорники» бродили по городу инкогнито, ввязывались в переделки, что, впрочем, не мешало Каллимаху серьезно заниматься наукой, политикой и литературой. Оставив после себя программу управления государством – «Каллимаховы советы», – он намного опередил свое время, предложив читателям избавиться от зависимости папы римского, улучшать положение крестьян и низших сословий горожан, всяческими способами заботиться о процветании городов. Своеобразная личность Каллимаха стала образцом прогрессивного мыслителя того времени и примером для тех, кто желал воплотить это в реальность.

Во время правления Сигизмунда I Старого был издан закон, согласно которому впредь король должен был выбираться всем дворянским сословием. Начавшаяся в Европе Реформация докатилась и до Польши. И хотя Сигизмунд II Август содействовал распространению этого движения, польский народ не захотел изменять католицизму. Самым главным событием в пору правления Сигизмунда Августа считается образование нового государства – Речи Посполитой, – появившегося на свет в июле 1569 года после заключения и утверждения Люблинской унии – соглашения об объединении Польского королевства и Литовского княжества.

Ян Матейко. Люблинская уния

Как видно из названия, ее ратифицировали в Люблине с одобрения сейма, состоявшего из польских и литовских депутатов. В итоге, кроме единого устройства, оба государства получили общую денежную систему и общий орган власти, то есть Польско-литовский сейм. Главой державы стал избранный дворянами польский король, но разделение земель сохранилось. Согласно Люблинской унии Польша получила часть владений Литовского княжества, а Ливония стала общей собственностью. Несмотря на то что в Литве остались свои суды, законы, казна и войско, остальные признаки национальной государственности в этой стране медленно исчезали.

В 1572 году умер Сигизмунд II Август – последний король из династии Ягеллонов. Вопрос о его преемнике вызвал горячий интерес у всей Европы. Сейм рассматривал разные кандидатуры, от русского царя Иоанна IV до шведского короля Юхана III Габсбурга, сына императора Максимилиана II. Выбор неожиданно пал на брата французского короля Карла IX Валуа, герцога Анжуйского Генриха, который страстно желал хоть какой-нибудь короны.

Ян Матейко. Сигизмунд II Август и Барбара Радзивилл

Для подстраховки, чтобы не остаться без политических и церковных привилегий, сейм принял дополнительно два документа, которые представляли собой соглашение страны с новым монархом во избежание посягательств на польскую государственность. Согласно первому документу («Pacta Conventa»), француз Генрих, помимо прочего, был обязан оплатить внешние долги Речи Посполитой и вдобавок ежегодно вносить в ее казну немалую сумму. Это соглашение, неохотно подписанное его представителем, подтверждало жгучее желание французской стороны занять польский престол, тем самым утерев нос своим извечным соперникам Габсбургам.

Другой документ («Articuli Henriciani») поначалу вызвал у Генриха даже не удивление, а прямо-таки животный страх. В нем были закреплены основы государственности Речи Посполитой, но главное – утверждался принцип выборности короля, чем сводились к минимуму права монарха, что вынуждало того мириться с неограниченной властью дворянства. Однако самым неприятным в документе являлась едва прикрытая угроза мятежа в случае нарушения хотя бы одного положения.

Самый эксцентричный король Польши Генрих Валуа

Несмотря на ультимативные требования, в результате трудных переговоров Генрих дал присягу, выразив готовность править незнакомым государством, и получил грамоту об избрании себя королем. К удивлению новых подданных, он не спешил ехать в Польшу и выполнять данные под нажимом обещания. Изнеженному французу, любившему наряды и прически (он сам укладывал волосы и себе, и своим домашним), было нелегко решиться сменить цивилизованный Лувр на «дикарский» Вавель, тем более что положение во Франции казалось прочным, а власть в Польше – туманной, грозившей многими неизвестными неприятностями.

Потянув время, Генрих все же отправился в Краков, захватив королеву-мать Екатерину Медичи и окружив себя свитой из 1200 человек, многие из которых прослыли отважными воинами и хитрыми дипломатами. Короткое 146-дневное правление короля-француза началось с момента пересечения границы, когда его покинула мать, чьи советы он очень ценил. После невеселых пиров и варварски пышных церемоний пришла пора столкнуться с действительностью: выявились проблемы, связанные и с бытом, и с особым положением польской аристократии.