Штурмовик - Евгений Зубарев Страница 5

Это очень тяжелое испытание для профессионального летчика — не дай Бог никому такое испытать.

Саша успел катапультироваться, а самолет начало вращать, и он в штопор сорвался. Как непослушный заигравшийся подросток, который решил подразнить родителей самоубийством понарошку, а вышло по-настоящему.

Внимание британской стороны неоднократно обращалось на возможные самые серьезные последствия поставок новейших вооружений, включая зенитные системы «Блоупайп», афганским бандформированиям, ведущим борьбу против законного правительства Демократической Республики Афганистан. Однако, судя по сообщениям британской печати, власти Великобритании не только не предприняли шагов к тому, чтобы прекратить поток оружия упомянутым группировкам, но и встали на путь направления английских инструкторов для обучения душманов использованию этого оружия. Более того, в своих выступлениях в парламенте 26 июня с. г. министр иностранных дел Дж. Хау и государственный министр Л. Чокер фактически признали причастность правительства к таким поставкам и пытались их даже оправдать.

Великобритания тем самым осуществляет пособничество необъявленной войне против народа Афганистана, предпринимает действия, направленные на подрыв процесса национального примирения в этой стране.

Очевидны крайне опасные последствия передачи современных зенитных ракетных комплексов группировкам, применяющим их против гражданских самолетов. Это создает весьма серьезную угрозу безопасности международной гражданской авиации, как в воздушном пространстве Афганистана, так и в других районах мира. Жертвами такой политики британских властей могут стать мирные люди, как это уже имело место при использовании душманами этого типа вооружений.

Складывающаяся ситуация не может не вызывать серьезной озабоченности в Советском Союзе, и ответственность за ее последствия, за возможные человеческие жертвы ложится также на Лондон.

К январю 1987 года мы уже реально начали выдавливать моджахедов из Афганистана. У них со снабжением серьезные проблемы начались — вокруг Кандагара, на юге вдоль пакистанской границы, в районе Шахджоя, в центре страны. Некоторые мятежные районы и ключевые опорные базы, например возле иранской границы, удалось полностью отрезать от каналов снабжения — там «духи» не только без боеприпасов сидели, но даже голодать начали.

При этом мы работали как проклятые — по четыре-пять боевых вылетов в день, а потом еще и ночью стали летать. Но это была правильная работа, результативная. Разведка доносила, что у «духов» моральный уровень упал как никогда, молодежь охотнее шла в народную армию, чем к моджахедам, — такого давно не было, чтоб народ поверил в победу над бандитами. В войне это очень важно — видеть, что твоя работа приносит результат, что стоит еще немного поднажать на врага, и он сломается окончательно.

И вот на таком радостном фоне разведка нам приносит донесение, что на границе с Пакистаном, чуть ли не на его территории, душманы развернули огромный лагерь для подготовки боевиков, самый большой в стране. Десятки казарменных блоков отстроили, людей туда тысячами согнали и готовят уже первый выпуск.

Причем это не какая-нибудь космическая разведка отличилась, не со спутника фотографии прислали. Это наши, простые советские парни из десанта от души побегали по горам в районе Пешавара, на пакистанской территории.

К слову сказать, ни разу за всю мою военную практику не получали мы информации от космических войск. Хотя тоже, бывало, удивлялись — ведь летают же наши спутники над всем миром, почему не прислать хорошую фотографию района боевых действий? Но нет, ни разу не выручали нас космические братья по оружию — то ли качество снимков неважное было, то ли эту информацию придерживали для каких-то более важных нужд.

И вот собирают нас в штабе, и командир полка ставит мне задачу: одним звеном дойти до лагеря боевиков и уничтожить. Причем понятно, почему только одним звеном, — чтоб, если что, потери были минимальны, не больше четырех самолетов.

Я смотрю на карту и понимаю, что задача очень сложная. Нам из Баграма к цели лететь минут шесть, а в Пешаваре, рядышком с лагерем, база американская развернута. Там истребители дежурят круглосуточно, им три минуты нужно, чтоб взлететь и по нам отработать. Мы не то что уйти, мы дойти до цели не успеем. Плюс ПВО там развернута серьезная — не «Стингеры», которыми «духи» еще толком пользоваться не научились, а мощные радары, ракетные системы плюс зенитки в несколько эшелонов.

И вот смотрю я на карту и размышляю, как буду задачу выполнять, а рядом стоят все мои назначенные на этот вылет летчики. И один из них, пусть будет Володя, начинает прямо при командире полка истошно так верещать мне в уши:

— Товарищ командир эскадрильи, это же почти на территории Пакистана цель! Мы же не можем по чужой территории работать! Это нарушение международного права!

А по морде его красной видно, что не нарушение международного права его сейчас волнует, а целостность собственной шкуры. Не видит штурмовик Володя шансов вернуться с данного боевого задания, поэтому и орет так, что самому стыдно.

Мне тоже стыдно стало — за него. Говорю ему коротко:

— Заткнись.

И понимаю, что обидел, — у Володи в России два пацаненка растут, конечно, он о них думать обязан. И конечно, страшно ему выходить на такое задание без шансов на возвращение. С его точки зрения, разумеется. И вообще, бесстрашных нет, есть только идиоты.

А командир полка смотрит на всех нас с каким-то странным выражением лица, то ли с изумлением, то ли с сожалением.

— Саша, — говорит комполка мне, — я же понимаю, что задача непростая. Сопровождение из истребителей ты получишь, без вопросов. И вообще, планируй операцию, как считаешь нужным. Но цель эту мы уничтожить обязаны.

— Есть, товарищ командир! — отвечаю, как и должно отвечать в таких ситуациях.

Только вот сопровождение из истребителей мне в этой операции совершенно не нужно — они нас только демаскируют, и тогда у нас точно шансов не останется. А я сам умирать не собираюсь и летчиков своих убивать не позволю.

— Разрешите обойтись без истребителей, товарищ командир полка, — говорю.

Комполка кивает — он человек с опытом, все понимает без лишних объяснений. Хотя, что тут объяснять — наши истребители в Афганистане, в отличие от штурмовиков, боевым опытом похвастаться не могут. У «духов» же нет авиации, поэтому наши истребители все больше исполняют устрашающие танцы вдоль границ, а боестолкновений при этом не бывает. Так что, кто там кого сборет в настоящем воздушном бою, американцы или наши, еще не факт. А ведь это будет бой при поддержке современной, чуждой нам американской ПВО. Без потерь точно не получится, и это тот риск, которого вполне можно избежать.