Людовик XI - Жак Эрс Страница 5

Людовик XI не смог пройти без потерь через горнило литературы, либо романтической, либо ангажированной, то есть решительно «республиканской», даже «якобинской». Работники пера, творящие в любых жанрах — от большого романа (Александр Дюма. «Карл Смелый», 1860) до простого памфлета или так называемого исторического труда, — подхватывали одни и те же лозунги, даже не пытаясь искать истину. Вот он, король, его фигура четко обрисована, и читателям нравится ее узнавать. Популярные писатели пили из одного колодца и намеренно оставляли без внимания работу, проведенную задолго до них и их эпохи эрудитами, разыскивавшими и исследовавшими иные документы, кроме хроник и мемуаров. Дошло до полного разрыва между изданиями для широкой публики, в том числе учебниками, и исторической наукой. Все хотели читать только легкодоступные тексты, издающиеся уже давно, сочинения, пересыпанные анекдотами, которые было достаточно пересказать по-иному. Нет необходимости копаться в архивных документах, читать которые зачастую нелегко, это требует определенных навыков и много терпения.

И все же в 80-х годах XIX века целая историческая школа сошла с этого легкого пути, обратившись к фундаментальным текстам и внимательному изучению фактов, не обременяя свои исследования ни легендами, ни, что самое главное, оценками предполагаемых характеров действующих лиц. Эти ценнейшие труды были чаще всего учеными монографиями, ограниченными рамками одного региона или одного города, личностью того или иного советника, одним аспектом отношений с соседней страной. К ним относятся книги Бернара де Мандро (1888—1890), Шарля Самарана (1927) и Жозефа Кальметта (1930). Пьер Шампьон выпустил в том же ключе два своих труда: один о дофине, другой о короле (1928—1935). Позднее вышла книга Рене Гандилона — «Экономическая политика Людовика XI» (1941), не оцененная по достоинству, но остающаяся образцом этого жанра, — точная, документированная. Хорошая книга Пьер-Рене Госсена, вышедшая в 1975 году, не была в полном смысле слова «Житием» Людовика XI или анализом его политики, но исследованием Франции того времени, ее институтов, форм правления, собраний и советов.

У авторов больших биографий была возможность полностью обновить свою документацию. Сделали ли они это или избрали другой путь? Книга Пола Мюррея Кендалла «Людовик XI», опубликованная в 1971 году, в этом смысле вписывается в давнюю традицию. Автор поразительно владеет материалом, разбирает шаг за шагом ход событий, распутывая клубок конфликтов и интриг.

Нельзя сказать, что книга Кендалла устарела. Но она следует определенной манере исследовать личность короля и его правление. Автор не скрывает, что прежде всего основывался на повествовательных источниках, которые долгое время считали основными. Это приводит к повторению ус-тановленных истин, не привнося нюансов в сложившуюся картину и оставляя в тени многие важные аспекты жизни и личности короля. Кендалл широко использовал хроники и мемуары, а также депеши миланских послов, но намеренно оставил без внимания две тысячи писем, продиктованных секретарям и давно уже изданных в десяти томах с превосходными комментариями, так же как и королевские ордонансы (четыре толстых фолианта) и реестры счетов — разумеется, не изданные и нелегкие для чтения, но содержащие множество ценных указаний, какие не найти ни в одной хронике.

Возобновить эту работу, опираясь на другие источники, показалось нам интересной задачей. Вот почему в этой книге есть множество ссылок на письма, эдикты, ордонансы, счета казначейства, складывающихся в иной, более прямой подход, пробивающийся сквозь завесу, созданную третьими лицами, которые служили своему господину или своему делу пером, как другие — шпагой.

В первой части мы проследим за Людовиком — сначала дофином, потом королем, за его политическими, дипломатическими или военными шагами. Ни одно историческое исследование не может не опираться на подробное воспроизведение событий. Но затем следует показать короля «за работой». Понаблюдать, как он ведет дела и войну, выбирает своих агентов и распоряжается ими. Попытаться, наконец, понять, в чем тогда состояли государственные интересы, и проследить, через его распоряжения и дела, за человеком, который, столкнувшись с сопротивлением со всех сторон, умел его преодолевать.

Людовик родился в Бурже 3 июля 1423 года. Его отцу, Карлу VII, едва исполнилось двадцать лет, и он всего год как был королем. Его враги, жаждавшие его погибели, — англичане, бургиньоны [4] из Бургундии и из Парижа, — относились к нему лишь как к «королю Буржа» [5] — хилому правителю с жалкой судьбой, бедному, забившемуся в какой-то закуток. Они заявляли во всеуслышание, что их партия скоро его одолеет, и тогда всем королевством будет править английский король — совсем юный Генрих VI, сын Генриха V, которого стареющий и больной Карл VI назначил своим наследником. Однако король Буржа очень быстро, задолго до явления Жанны д'Арк, освобождения Орлеана и своего помазания в Реймсе, проявил редкую энергию и совершил несколько славных подвигов. Рождение сына выглядело символично и сильно укрепило его позиции.

Сына — дофина — крестили в соборе Святого Стефана в Бурже. Его крестными отцами стали Жан, герцог Алансонский, и Мартен де Гуж, епископ Клермонский и канцлер Франции; крестной матерью — Катрин де л'Иль-Бушар. Таким образом, восприемниками младенца мужского пола стали, как и подобало законному наследнику, знатные господа, надежные и уважаемые люди. Однако выбор их был продиктован и скрытыми намерениями: Катрин, женщина красивая и рассудительная, весьма деятельная и хорошо разбиравшаяся в политике, была тогда женой Пьера де Жиака — «силовика», тогдашнего фаворита короля (недоброжелатели утверждали, что король чересчур к нему благоволит; во всяком случае, к нему прислушивались в Совете и обращались соискатели должностей). Овдовев в 1427 году, она еще до Агнессы Сорель стала любовницей или, по меньшей мере, близкой советчицей короля Карла, а затем вышла замуж за Жоржа де JIa-Тремуйля — главы целого клана, находившегося в фаворе и годами заправлявшего политической игрой и заключением союзов (особенно во времена Жанны д'Арк), убежденного сторонника герцога Бургундского.

В «мрачной обители» — замке Лош — Людовика вверили заботам Катрин, пользовавшейся доверием бургиньонов. В 1433 году Ла-Тремуйля схватили среди ночи в замке Шинон и вывели из Королевского совета; тогда восторжествовал его давний соперник — коннетабль Артур де Ришмон, явный сторонник анжуйцев. Это суровое и драматичное крушение союзов вынудило короля перевезти дофина в Амбуаз, а потом в Тур, к его матери Марии Анжуйской, тоже с головой ушедшей в конфликты между партиями и борьбу за влияние. Победили анжуйцы. Таким образом, сын короля, залог в борьбе честолюбий и в соперничестве кланов, боровшихся за место в ближнем окружении Карла VII, по-настоящему узнал свою мать и свою семью только в десять лет. Некоторые не преминули написать, что у него остался от этого горький осадок в душе.