Крестовые походы. Миф и реальность священной войны - Пьер Виймар Страница 5

Ибн аль Асир, Полный свод всеобщей истории

Турки глазами франков

Турки и туркмены имеют одни корни; они родом с земель, расположенных в северной части Сирии. Это грубые и малопривлекательные люди. У них нет ни страны, ни поселений, они постоянно передвигаются в поисках пастбищ для своих животных. Никто из них не жил ни в замке, ни в крепости… Они идут вместе со всем своим имуществом, рабами и слугами, табунами лошадей, стадами быков, коров и овец… В них заключено все их богатство. Они не обрабатывают землю, ничего не знают о торговле, ибо у них нет денег; чтобы удовлетворять свои потребности, они довольствуются тем, что обменивают животных, сыр и молоко… Эти люди за весьма короткое время завоевали не только персидское государство, но и все арабские земли. Скоро они будут господствовать над всем Востоком… Эти люди после великих завоеваний пожелали захватить Египет, который славился в те времена силой и богатством; они вошли в Сирию и овладели этой страной и основными городами, среди которых был и Святой Иерусалим. Они подвергли гонениям жителей, мучили их и обложили небывалыми доныне налогами и данью.

В правление Василия II Византийская империя достигла максимального развития; мы видели, как это могущественное государство было вынуждено полностью изменить политику, чтобы воспрепятствовать возможному нашествию турецких кочевников. Ожидаемый удар был все же нанесен, но в совершенно неожиданной форме; турецкое вторжение в Анатолию и туркменские налеты были лишь вторичным проявлением огромного наплыва турок, который завершился победой султана под теоретической властью халифа: турки полностью завладели всей восточной политической системой от Хорасана до границ с Византией и Египтом.

Современнику Василия II, удачливому предводителю турецкого разбойничьего отряда, удалось основать государство, простиравшееся от Хорасана до северной Индии, которую он к тому же продолжал завоевывать. Пока непривычный климат разлагал боевой дух и истощал силы грубых степных воинов, турецко-монгольский клан Сельджуков восстал и захватил Хорасан. Пока Тогрул Бек, глава клана, настойчиво стремился провести в жизнь свою политическую программу, его неугомонные родственники грабили и расхищали кто персидские провинции, кто Грузию, кто Армению, кто Месопотамию. В то время как большинство турецких воинов практиковали древние шаманские ритуалы, принесенные из центральной Азии, соратники Тугриль Бека благодаря набожным миссионерам, жившим на границах мусульманского мира, исповедовали ислам. Обращение в эту религию являлось необходимым условием для тех, кто хотел сделать политическую карьеру на арабско-персидской земле, и тем более для тех, кто рассчитывал заполучить верховный титул султана. Эта причина объясняет тот факт, что Сельджуки исповедовали ортодоксальный упрощенный ислам.

Взлет Тогрул Бека, сопровождающийся приведением в порядок персидского государственного строя, подчиняется строгой логике: его карьера началась в Нишапуре (Хорасане), продолжилась в Рее и Испахане, где он возродил персидскую империю, и дошла до Багдада, где халиф, владыка правоверных, пожаловал ему официальный титул султана, правителя Востока и Запада (1055 г.). Новый правитель стремился заставить признать свою власть на всей территории, находящейся под религиозным покровительством аббасидского халифа; за несколько лет он заложил основы мощного, несмотря на свою протяженность, государства с персидской административной структурой, турецкой военной силой и культурным блеском арабской науки и диалектики. Не последнее место среди парадоксов турецкого завоевания занимает именно этот переход от анархии кочевых племен к оседлому образу жизни.

В качестве временного правителя, возведенного на этот пост аббасидским халифом, высшим авторитетом ортодоксального Ислама, турецкий султан обязан был стать непримиримым врагом фатимидского халифа в Каире, который, разделив Общину правоверных, отнял у нее большую и богатую часть территории Ислама. Если на выступление против Египта турецкого султана толкали политические обстоятельства, то долг любого мусульманского правителя вести «священную войну» должен был неумолимо привести его к завоеванию Византийской империи.

Тем не менее, одной из первых целей Тогрул Бека было упрочить и заставить уважать свою власть на всей подчиняющейся ему земле; поэтому он стремился, прежде всего, отвоевать некоторые территории, захваченные византийцами во время походов времен Василия II: многолюдный город Эдессу, взятый около 1031 г. благодаря неслыханному мужеству неизвестного военачальника одного пограничного гарнизона, несколько небольших арабско-курдских эмиратов, отделенных армянскими княжествами и захваченных христианской армией наудачу. Но византийские военачальники довели искусство фортификации и технику осады до совершенства: они использовали метательные машины, нефть, горючие вещества, вели подкопы. В силу обстоятельств, поход, который султан повел против восточной империи, являлся классической кампанией, похожей на все прежние исламо-византииские войны. Однако осадные войны не были коньком турецких войск, которые не могли проявить в них свои обычные качества.

Воины Тогрул Бека долго бы топтались перед небольшим городом Манцикерт, если бы один любопытный случай не побудил их сняться с лагеря. Во время этой долгой осады одна турецкая баллиста разрушала крепостную стену, что сильно усложняло оборону города жителями; один франкский наемник, состоявший на службе Византии, решился совершить поступок, своей дерзостью граничивший с безумием: «Легко вооружившись, он спрятал три горшка с нефтью под одеждой и, оседлав лучшую лошадь гарнизона, устремился во вражеский лагерь. Чтобы его приняли за посланника, он размахивал копьем с наколотым на него письмом. Осаждающие, привыкшие к появлениям гонцов, пропустили его. Поравнявшись с баллистой, он швырнул один за другим три горшка с нефтью, которые тотчас же загорелись. Пораженные турки кинулись к оружию, но не смогли ни потушить огонь, пожиравший баллисту, ни остановить франка, галопом вернувшегося в город» (Матвей Эдесский). Несколько дней спустя Тогрул Бек снялся с лагеря.

Равновесие сил могло бы сохраняться еще долго, если бы его постоянно не нарушали неуправляемые банды: многочисленные отряды туркменских грабителей обрушились на византийскую территорию — Румскую землю, как они ее называли — не только ради того, чтобы грабить, но также чтобы не подчиняться суровому султанскому порядку. Часто случалось, что султанские военачальники, когда пытались призвать отряд кочевников к повиновению, то в ответ слышали: «Либо наш повелитель султан позволит нам передвигаться как нам вздумается в поисках пастбищ (подразумевалось: «и тем хуже для полей и владений оседлых подданных»), либо мы перейдем на Румскую землю». Иногда можно было наблюдать неожиданное зрелище — как непокорные грабители искали укрытия на византийской территории, а за ними по пятам гнался отряд султанских воинов. Случалось и такое, что пришедшие из-за границы два отряда принимались грабить и собирать добычу, каждый сам за себя, а в это время с высоты своих стен греки, поборники стратегии, ждали, пока эти дикари соизволят начать вести с ними нормальную войну!