Тайные архивы русских масонов - Дарья Лотарева Страница 5

Следующий, 1822-й год был роковым для русских масонов. 1 августа 1822 г. последовал высочайший рескрипт на имя графа Кочубея о закрытии всех масонских лож в России. От него в свою очередь последовали письма великому мастеру великой ложи Астреи графу Мусину-Пушкину-Брюсу и наместному мастеру великой провинциальной ложи Ланскому [23]. Мотивом запрещения были выставлены «беспорядки и соблазны, возникшие в других государствах от существования разных тайных обществ», и желание государя, «дабы твердая преграда полагаема была ко всему, что ко вреду государства послужить может, и в особенности в такое время, когда, к несчастию, от умствований, ныне существующих, проистекают столь печальные в других краях последствия». Вместе с закрытием лож затребованы были подписки от масонов в обязательстве, что «они впредь ни под каким видом ни масонских, ни других тайных обществ, ни внутри империи, ни вне ее составлять не будут». Отдельные ведомства тоже стали отбирать подписки от служащих о непринадлежности к масонству. Так, военный министр предписанием от 17 августа 1822 г. за № 1507 [24] к командующему гвардейским корпусом требовал, чтобы чинами корпуса были даны подобные подписки, присовокупляя: «Государь император надеется, что все г.г. военные чиновники поступят в сем случае с тем чистосердечием и праводушием, какие приличны воинам, знающим правила чести, и обратят свое внимание на то, что, учинив присягу его величеству, они уже не свободны дать какую-либо другую присягу». Это распоряжение должно было быть отданным не приказом по корпусу, т. е. не явно, а «особыми извещениями на имя командующих частями», т. е. более скрытным образом. Подписки отбирались весьма ревностно: отобрана была подписка даже от великого князя Михаила Павловича как командира бригады в 1 гвардейской пехотной дивизии.

При вступлении на престол императора Николая I запрещение масонства было подтверждено: высочайшим рескриптом от 21 апреля 1826 г., данным министру внутренних дел, было повелено снова истребовать по всему государству обязательства от всех находящихся на службе и отставных чиновников и неслужащих дворян о непринадлежности к тайным обществам. После повторного запрещения масонства Ланской доносил министру внутренних дел, что целями масонства было «искание чистейшего познания Бога, человека, натуры»; об «упражнениях» же масонов «правительство ежемесячно извещаемо было в то время, когда собрания сии не были запрещены» [25].

Масонство было запрещено, но ревностные братья не переставали собираться тайно; от ордена отпали те лица, которые не были настоящими масонами по духу и убеждению, а истинные братья сохранили верность масонству. Сохранился документ от 10 сентября 1827 г., свидетельствующий, что после запрещения масонских лож братья сплотились еще теснее, сделав предусмотрительное постановление о приеме впредь новых братьев с большою осторожностью и признав, что в самой постановке масонства, в его организации крылись причины, приведшие к крутой правительственной репрессии. Документ сохранил нам решение масонов ввести строгое подчинение масонскому начальству и обязать членов присягой о невыдаче не только целей собраний, но и их участников. Масонство заключилось в скорлупу, осуществив принцип полной конспиративности. В любопытном вышепоименованном документе читаем [26]: «Будем общими силами продолжать сооружение стен того здания, коего основание столь превосходно и твердо положено было предками нашими; каждому из нас предлежит обтесывание собственного своего дикого камня, а вместе с сим всем нам вообще приготовление и других камней, к строению сему годных; заключим союз любви, верности к ордену, чистосердечия и взаимного дружества в истинном духе собратства; оставим всякую ложь, всякое притворство, самомнение, недоверие, всякую скрытность и все своекорыстные виды; будем все вообще и каждый в особенности служить собственно Богу, ордену и ближним». Сохранились масонские речи Ланского и Поздеева от 1828–1829 гг. [27] Наконец, живучесть масонского духа доказывают уголовные дела, возникавшие после запрещения масонства по доносам. В 1827 г. был привлечен к ответственности за продолжение масонских связей и вербовку новых членов командир инвалидных команд майор Королевский [28], у которого при обыске были обнаружены масонские эмблемы, книги, рукописи. Дело окончилось преданием забвению, однако оно дало новый толчок к усилению репрессии. Чрезвычайно интересна записка сенатора Новосильцева, содержащая, кроме заключения собственно по делу Королевского, еще и пространное рассуждение о необходимости и средствах к искоренению масонства. 12 января 1828 г. Новосильцев писал государю чрез цесаревича заключение о продолжении масонских связей тайным образом, когда они «еще вреднее, нежели при существовании открытых масонских соединений, за которыми правительство по известности оных могло иметь наблюдение». В образец строгости по отношению к масонам он приводит принятые им меры в Царстве Польском, где «с высочайшего соизволения все масонские архивы, масонские украшения лож, знаки, приборы и самые книги были собраны в одно место под наблюдением особо учрежденной комиссии, которая, продав то, что могло идти в общую продажу, соединила вырученные деньги с наличными капиталами лож, отданными по распоряжению правительства вместе с недвижимым масонским имуществом на богоугодные заведения, прочие собственно масонские вещи или истреблены под надзором комиссии, или хранятся в ведении правительства, как-то архивы, для могущих впредь случиться справок; таким образом предупреждено по возможности всякое возникновение масонской связи посредством вещей, служащих эмблемами сего соединения». Далее Новосильцев высказывает мысль, что, «доколе масонство существовало явным образом, оно могло еще быть под наблюдением местных начальств, но если оно продолжать будет существование свое в сокровенности, то тем самым изъемлется от всякого возможного надзора и будет служить орудием заговоров».

Так непостоянно было отношение к масонам русской правительственной власти. Является вопрос, в чем же крылась причина этого отношения.

Обет природы был равенство, но человек нарушил скоро оный. Каменщик восстанавливает первобытные права человеческого племени; он не жертвует никогда народным предрассудкам.

«Вселенная есть отечество каменщика», — читаем в законах ордена св. каменщиков 1812 г. [29] В масонской книжке «Влияние истинного свободного каменщичества во всеобщее благо государств» [30] встречается наименование масонами самих себя «прямодушными космополитами или всемирными гражданами». Великий союз союзов, т. е. орден свободных каменщиков, должен был соединить в одну всемирную семью людей всей вселенной под неограниченной властью одного властителя, имя которого любовь.