Римская диктатура последнего века Республики - Нина Чеканова Страница 5

Этот вопрос предполагает два основных аспекта: 1) расширение территории и проблемы, возникавшие перед обществом и государством в связи с этим процессом; 2) влияние демографического и географического факторов на развитие государства.

К середине III в. [4] в результате активных завоеваний Рима под его гегемонией сложилась римско-италийская федерация. Границы римских владений значительно расширились. На землях италиков было основано большое число римских поселений. По сообщению Тита Ливия, первые колонии были выведены римлянами еще в царский период. Это — Остия и Сигния (Liv., I, 33, 9; II, 21, 7).

Довольно активно процесс римской колонизации Италии происходил в IV—III вв. Опираясь на данные Ливия, мы можем говорить о выводе к середине III вв. более 20 римских колоний (Liv., II, 31, 4; III, 1, 5; IV, 11, 3; 30, 6; V, 24, 4; VI, 21, 4; VIII, 16, 1314; 21, 11; IX, 26, 45; 28, 78; X, 1, 12; Per., 14; 16). Эти сведения в целом соответствуют цифрам, приведенным Веллеем Патеркулом, который говорил о выводе за 383—264 гг. 21-го поселения (Vell., 1,14, 2—7). У того же Веллея есть сообщение о том, что еще 12 римских колоний были выведены за время между 1-й и 2-й Пуническими войнами, т. е. к концу III в. (Vell., I, 14, 8).

Римская колонизация этого периода была вызвана главным образом возникновением относительного аграрного перенаселения и носила военно-земледельческий характер. Полисная система хозяйства предполагала определенную предельную густоту населения. Дальнейшее развитие было возможно либо путем перехода к более интенсивному способу ведения хозяйства, либо с помощью колонизации. Первое требовало времени, знания, средств, психологической подготовки. К этому прибегали, когда не было более простой возможности расширить территорию, например путем колонизации. У населения Рима такая возможность была: расселение римлян могло быть осуществлено в пределах Апеннинского полуострова. Это позволяло, во-первых, наделить землей и материально обеспечить безземельное и малоземельное римское гражданство; во-вторых, ослабить остроту социального конфликта внутри формировавшейся гражданской общины; в-третьих, за счет эксплуатации соседей-италиков получить дополнительные материальные возможности для решения внутренних проблем.

Территориальную экспансию стимулировали геополитические соображения: стремление обеспечить прочные границы, порты, воспрепятствовать захвату римских территорий соседями. В V— III вв. эти задачи были в основном решены — Рим объединил всех италиков под своей властью. Присоединение италийских общин осуществлялось в форме протектората: их административное и общественное устройство, степень автономии зависели в первую очередь от воли Рима; определенную роль играли принцип лояльности италиков к победителю и культурная традиция, наличие накануне римского завоевания четких границ, администрации, писаных законов и т. п. При этом само римское государство по-прежнему оставалось гражданской общиной, изолированной по отношению ко всей остальной территории Италии. В отношениях между римской civitas и италийскими союзниками абсолютный характер приобрела установка «мы» — римляне и «они» — неримляне, что в конечном итоге породило сложнейшую социально-политическую проблему.

Некоторое время в продолжение первых двух Пунических войн у римлян не было возможностей для активного освоения италийских территорий. Веллей Патеркул писал по этому поводу: «Во время войны более необходимо было набирать воинов, чем распускать (их), после войны — собирать граждан, чем расселять (их) — cum esset in bello conquirendus potius miles quam dimittendus et, post bellum, uires refouendae magis quam spargendae» (Vell., 1,15, 3—6). Однако по окончании 2-й Пунической войны колонизационная деятельность Рима оживилась. Как сообщал Ливии, с 264 по 146 г. римлянами были выведены 33 поселения (Liv., XXXI, 4, 2; 49, 56; XXXII, 2, 7; XXXIV, 45,15; 53,1; XXXV, 9, 7; 40, 5; XXXVII, 57, 7; XXXIX, 23, 3; 44,10; 55, 7; XL, 29,1; 34, 2; XLI, 13, 4; XLII, 4, 4; XLIII, 17, 1; Per. 19; 20). Эти сведения частично были скорректированы Веллеем Патеркулом, который говорил о выводе 24 колоний (Vell., I, 14, 8; 15, 1—3).

Более того, во второй половине III в. римская агрессия «выплеснулась» за пределы Италии. Э. Бэдиан полагает, что главными целями Рима при этом были стратегические и политические. На наш взгляд, ученый в данном случае неоправданно отодвигает на второй план экономические мотивы римской агрессии. Еще в 312 г. была проведена военно-торговая магистраль — Аппиева дорога, связавшая Рим с южным морским побережьем (Liv., IX, 29, 6; Diod., XVI, 69). ВЗИг. народным собранием был принят закон о том, чтобы «народ решал (вопросы) о назначении корабельных дуумвиров с целью снаряжения и починки судов — ut duumuiros nauales classis ornandae reficiendaeque causa idem populus iüberet» (Liv., IX, 30, 4, 1—3). Ливии подчеркивал, что последняя акция касалась прежде всего «военного дела». Отрицать военно-стратегическое значение осуществленных в 312—311 г. мероприятий нельзя. Однако нам представляется, что они отражали и усилившийся уже в конце IV в. материальный интерес римского гражданства (причем самых широких его кругов) к морской торговле. Постепенно на первое место в экспансионистских планах Рима выступили экономические мотивы.

В результате 1-й Пунической войны у Рима появились первые провинции — Сицилия, Сардиния и Корсика. Позднее в качестве провинций и зависимых государств, связанных с римской республикой союзническими договорами, под властью Рима оказалось практически все Средиземноморье. Движение на запад диктовалось стремлением найти новые сельскохозяйственные и торгово-ремесленные возможности. Аннексия на востоке была связана со стремлением поставить под римский контроль более развитые в экономическом отношении области Восточного Средиземноморья. На север римлян влекла возможность воспользоваться природными богатствами, стремление получить рынки сбыта ремесленной продукции, необходимые источники сырья и рабов.

Римское государство успешно эксплуатировало провинциальную периферию: из Сицилии и Северной Африки поступал дешевый хлеб [5], из Македонии и Испании — металлы и т. п. Кроме того, в ходе экспансии Рим получал огромные денежные доходы и колоссальное количество рабов. Римские завоевания были столь мощным источником материального достатка, что в середине II в., после кампании Эмилия Павла в Македонии (168 г.), римские граждане перестали платить налоги (Plut. Paul., 38).

Переломными в процессе римской агрессии можно считать события середины II в., когда после подчинения Цизальпинской Галлии и разрушения Карфагена и Коринфа (146 г.) Рим, во-первых, столкнулся с варварским миром галлов, германцев и дунайских племен; во-вторых, оказался перед необходимостью покорения остального эллинистического мира. Однако в это время обнаружилась парадоксальная в истории Римской республики ситуация: следствием каждой новой внешней победы являлось в конечном итоге внутреннее потрясение. Главной причиной этого исторического парадокса было несоответствие между возникшей к середине II в. территориально-административной по существу имперской системой Рима и организованной на полисных основах римской государственностью. Римская экспансия делала прежнюю республиканскую политическую систему, рассчитанную на небольшую общину и нецелесообразную в новых условиях, анахронизмом.