Старая пинакотека - И. Кравченко Страница 5

Сюжет, лежащий в основе картины, восходит к Книге пророка Даниила о благочестивой замужней женщине Сусанне, которой стали домогаться два подглядывавших за ней во время ее купания старца. Альтдорфер в отличие от других художников изобразил молодую женщину одетой: служанки причесывают ей волосы и омывают ноги. Слева за кустами видны нечестивцы, угрожавшие красавице, если она не отдастся им, обвинением в тайной встрече с юношей. Справа по ступенькам поднимается служанка с кувшином и лилиями — символом чистоты и непорочности, намекающими на невиновность главной героини.

Но воплощение библейской истории является здесь лишь одним из фрагментов прекрасного, сияющего мира, созданного кистью мастера. Море мягкой, пушистой зелени «плывет» к скалистым горам, дымно голубеющим вдали. Впрочем, и пейзаж отходит на второй план перед великолепием архитектурного сооружения, наделенного той ролью, которую у Альтдорфера обычно играет природа. Фантастическое кружевное палаццо в ренессансном духе, с множеством арок, колонн, пилястр, опоясанное балконами и галереей внизу, уходит ввысь, подобно тому, как тянутся к небу в картинах мастера густые кроны деревьев. Перед дворцом Иоакима и Сусанны, на огороженной балюстрадой площадке, идет активная жизнь, и вместе с высоким строением людской муравейник вносит в произведение мотив Вавилонской башни.

Альбрехт Альтдорфер (около 1480–1538) Битва Александра Македонского с Дарием (Битва при Иссе) 1529. Дерево, масло. 158,4x120,3

Когда герцог Вильгельм IV Баварский и его жена Якобея Баденская заказали нескольким немецким художникам картины на библейские и исторические сюжеты, лучше всех с задачей справился Альбрехт Альтдорфер — глава школы, которую позднее назовут дунайской. Он представил батальное полотно, сюжетом явилось сражение между Александром Македонским и персидским царем Дарием в 333 до н. э., увенчавшееся победой греческой армии. Несмотря на то что в действительности событие происходило в Малой Азии, художник смело перенес его в свои родные Альпы и нарядил людей в современные ему одеяния.

На полотне разворачивается увиденная с высоты грандиозная панорама битвы: войско греков теснит противника. Людская лавина, освещенная лучами заката, то течет, то образует водовороты, то волнуется, подобно морю, над которым колышутся разноцветные знамена. При таком обилии персонажей мастер старательно выписал фигуры большинства сражающихся, латы и плюмажи на шлемах, тюрбаны персов, оружие, колесницу, украшения на конских головах, а также передал разнообразие движений. Поток, подчиненный цветовому ритму, течет, огибая гору с замком на ней, к тому месту, где стоит военный лагерь и виднеется немецкий городок. Там заканчивается человеческая история и начинается природная, всемирная, в которой совершается своя захватывающая битва.

Альтдорфер, часто вводивший в свои работы пейзаж на правах полноправного участника происходящего, здесь превзошел самого себя. Далекий вид погружен в синие сумерки, пылающее закатное солнце освещает две летящие и сталкивающиеся гряды облаков и обрушивает свои золотые лучи в вечерние темнеющие воды. В левом углу картины виден тонкий серп луны, а появление на небосводе сразу двух светил во время какого-то события означало его особый смысл. Художник объединил две ипостаси земного бытия — природу и человека и дал почувствовать, что люди и окружающий их мир живут общей жизнью, подчиненной высшему закону.

Адам Эльсхаймер (1578–1610) Бегство в Египет 1609. Медь, масло. 31x41

Уроженец Франкфурта-на-Майне, Адам Эльсхаймер в молодости уехал в Италию, жил сначала в Венеции, потом в Риме, где попал под влияние Караваджо. Так в работах мастера соединилась любовь караваджистов к магическому освещению и немецкий спиритуализм, выразившийся в том числе и в тяге художника к необычным живописным эффектам. Названные особенности проявились в картине, написанной на сюжет евангельского события, последовавшего за пришествием волхвов: «Когда же они отошли, — се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью, и пошел в Египет» (Матфей, 2:13–14).

Вокруг путников на картине Эльсхаймера разворачивается ночная феерия, где один источник света сменяется другим, и все вместе они сливаются в единую симфонию. Разгоняет мрак костер, вокруг которого видны пастухи со стадом, сияет, отражаясь в неподвижных водах, золотистая луна, а на темно-синем небосводе, над почти черными купами деревьев рассыпались мириады звезд и туманно мерцает след от пролетевшей кометы. Художник сопоставил головокружительную высоту неба и маленькие фигурки на земле, человека — и безъязыкий, но захватывающе прекрасный мир, околдованную тьму — и божественное начало, которое царит в ночи и сосредоточено в крошечном Младенце. Теплом и уютом веет от фигур Марии, Христа и святого Иосифа, при этом распахнутый над ними космос напоминает о том, что перед нами — событие вселенского масштаба. Эльсхаймер расширил до невиданных пределов границы изображенного им мира, в то же время наделив его удивительным единством: здесь «и звезда с звездою говорит», и костер с луной, и земля с небом, и человек с Богом.

Ян Брейгель Старший (Бархатный). Проповедь Христа в гавани. Фрагмент. 1598

Рогир ван дер Вейден (1400–1464) Поклонение волхвов. Центральная часть «Алтаря Колумбы». Около 1455. Дерево, масло. 139.5x152.9

Нидерландский художник Раннего Возрождения Рогир ван дер Вейден значительно раздвинул границы европейской живописи. Созданные им образы необычайно возвышенны и одновременно приближены к человеку, что можно видеть на примере находящегося в Пинакотеке триптиха, исполненного для церкви Святой Колумбы в Кельне. В центральной части алтаря изображено Поклонение волхвов, в боковых — Благовещение и Принесение во храм. Главная живописная сцена разворачивается на фоне крытого соломой строения, означающего хлев, где родился Спаситель. Полуразрушенное «античное», точнее, романское, по стилю сооружение символизирует конец старого, ветхозаветного, мира и начало нового, христианского.

Дева Мария с нежностью и затаенным восторгом, прижимая руку к груди, смотрит на Сына и осторожно пододвигает Его к одному из волхвов. Тот, встав на колени и вдохновенно взирая на маленького Христа, поддерживает Его ножки и целует Ему ручку. Другой волхв с приношением новорожденному в руке подходит к ним, третий приветствует Младенца, Богоматерь и святого Иосифа. Радостным, трепетным чувствам участников сцены вторит пейзаж с бархатистыми зелеными холмами, опрятными домами немецкого города и прозрачным небом, синева которого сгущается наверху, где ярко сияет «примостившаяся» на уступе крыши Вифлеемская звезда. Во всем чувствуется божественное присутствие — в образах персонажей, раскинувшемся вокруг мире, красках картины.