Быстрее молнии. Моя автобиография - Усэйн Болт Страница 50

«Что? – думал я. – Да что же здесь такое происходит?»

Поэтому естественно, что я чувствовал себя странно, когда люди сравнивали меня с ним. На меня сразу накатывалось какое-то напряжение. Это меня угнетало, и каждый раз, когда кто-то говорил мне об этом, я старался не обращать на это внимания или отнекивался.

– Нет, – говорил я. – Не надо говорить мне, что я столь же велик, как и Боб Марли. Да, я – одна из икон Ямайки, и для меня большая честь, что меня сравнивают с Бобом, но он нечто гораздо большее, это точно.

И все же мне приходилось признавать факт, что я стал самым знаменитым атлетом на планете. Я выиграл награду Laureus World Sports Awards в 2009 году (всего я выиграл ее три раза, еще в 2010 и 2013 годах), что было очень весомо, потому что среди предыдущих победителей были теннисист Роджер Федерер, игрок в гольф Тайгер Вудс и гонщик «Формулы-1» Михаэль Шумахер. Все эти парни были великими. Мне было непривычно осознавать, что отныне я в ряду лучших.

Сумасшествие, которое началось в 2008 году, не собиралось стихать. Где бы я ни появлялся, на меня обрушивались просьбы об автографе, зачастую от известных людей. После Олимпийских игр мне отовсюду сыпались приглашения, и каждый вечер выстраивались очереди людей за моей подписью, среди которых были известные спортсмены, музыканты и бизнесмены. Надо признаться, что я не всегда знал, кто есть кто, и часто обращался к Рики за помощью.

– Кто это был? – шептал я, когда очередной парень отходил от моего стола с автографом.

– О, это был чемпион мира в таком-то виде спорта, – говорил он.

Это было безумие.

Иногда мне приходилось встречать классных людей в нелепых обстоятельствах. Сразу после Берлина я тусовался в одном ночном клубе Лондона, весело общаясь с друзьями за бутылкой шампанского, как вдруг ко мне подошел странного вида парень с нечесаными длинными волосами и в какой-то безумной рубашке очень странного цвета: смешение красного, синего и зеленого в крапинку да еще с какими-то блестящими нашивками. Вау, даже моя мама с ее способностями к шитью не смогла бы создать нечто подобное.

– Эй, Усэйн, я Мики Рурк, – сказал он, протягивая руку. – Померяемся силой.

Я знал о Мики из его фильмов. Он был голливудской суперзвездой, но его внешний вид просто потряс меня. Было 4 утра, его одежда оставляла желать лучшего, но я решил, что это будет забавно, поэтому решил попробовать. Когда небольшая толпа, которая собралась вокруг нас, крикнула: «Поехали!», я поддался ему и дал себя побороть на несколько дюймов. Мики тогда было 60 лет, и я не мог себе позволить заставить его краснеть, тем более в 4 утра. Это было бы грубо.

Мир мчался с такой скоростью, что даже я не поспевал за ним. К счастью, со мной всегда были мои друзья: Рики, тренер и Паскаль Роллинг из Puma. Компания Puma была моим давним спонсором, и каждый раз, когда какая-нибудь футбольная команда или школа Ямайки просили меня помочь, Puma отсылала им какое-нибудь снаряжение или тренировочное оборудование. Тем временем я купил дом на Кингстонских холмах, и теперь у меня была возможность отдыхать в тишине и покое. ЭнДжей вернулся на Ямайку и стал работать моим исполнительным менеджером, для чего переехал в мой дом, а еще там поселился мой брат Садики. По вечерам мы обычно играли в видеоигры или домино.

Несмотря на расслабленный образ жизни, в начале нового сезона я был в хорошей форме. В соответствии с расписанием я продолжал бегать стометровки, а также иногда дистанции на 200 метров. Время у меня тоже было хорошее: 9,86 в Даегу и 9,82 в Лозанне на стометровке; а на 200 метрах я сделал 19,56 и 19,76 в Кингстоне и Шанхае соответственно. Я даже пробежал гонку на 300 метров в Остраве, где чуть не побил мировой рекорд, но при отсутствии чемпионата мира или Олимпийских игр в календаре событий ничего не бросало мне серьезного вызова и особо не вдохновляло. После забегов я всегда старался найти какую-нибудь вечеринку.

Однако я был осторожен: каждый раз, когда я шел в клуб, всегда следил за тем, чтобы не выпить слишком много, и старался, чтобы мое поведение особо не бросалось публике в глаза. Единственный раз, когда меня застали врасплох, случился на пляжной вечеринке на Ямайке. Поначалу я даже не был уверен, что хотел туда пойти. Было солнечно, никто не хотел сидеть дома, а это означало, что меня могли там заметить.

Но в итоге я подумал: Что за черт? Это была худшая вечеринка в моей жизни. Там были полураздетые девушки, битники, и все выпивали. Это было нечто сумасшедшее. А затем приятель протянул мне огромную кружку пива, которая, казалось, никогда не кончится. Туда, наверное, налили сразу несколько бутылок пива.

– Эй, ты думаешь, что ты Самый Быстрый Человек на земле, – сказал он. – Посмотрим, как быстро ты сможешь это выпить.

Это был шанс для меня. Я был атлетом и никогда раньше не бывал на школьном балу или студенческой вечеринке. Это был мой шанс побыть обычным человеком, поэтому я проглотил пиво достаточно быстро. Но, черт возьми, на следующий день фотография моей проделки была во всех газетах и в Интернете. Тренер был совсем не в восторге, и, в общем-то, он был прав.

Иногда предъявляли претензии и фанаты. Они видели, что я вытворяю, и им это не нравилось. Однажды в клубе в Кингстоне ко мне подошел парень и начал отчитывать меня.

– Эй, приятель, – сказал он. – Кажется, ты слишком увлекся вечеринками.

Но я перебил его.

– В чем проблема с вечеринками, – сказал я. – Разве я не выполняю свою работу?

Он выглядел взволнованным. Он попытался что-то сказать, но я не дал ему этого сделать.

– Только задумайся на минуту: я хожу на вечеринки и выигрываю, я не хожу на вечеринки и выигрываю. Так в чем же разница?

После этого ему было нечего ответить.

Единственный человек, обладающий полномочиями читать мне лекции, был мой тренер. Он по-прежнему продолжал заставлять меня усердно работать на беговой дорожке и в зале, но даже он уже делал над собой усилие. Это было первое лето за последние четыре года, когда я вернулся на Ямайку в середине сезона. Обычно в это время проходили чемпионаты мира или Олимпийские игры, но в их отсутствие я мог просто отдыхать на родине, а летние вечеринки на Карибах – это нечто грандиозное. Когда в августе я отправился в Европу на забег – первыми были соревнования DN Galan в Стокгольме, – я не был в должной мере подготовленным. Я слишком много ночей провел в развлечениях до поездки в Швецию, где должен был выступить на 100 метрах против Тайсона и Асафы.

Тренеру было достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять, что мое участие будет потерей времени. Я выглядел ужасно, и он сразу понял, что я не справлюсь с соревнованием. У меня не было энергии, и пару дней спустя я финишировал вторым на стометровке. Спина словно окаменела, потому что я не выполнял достаточное количество упражнений, а ноги отяжелели. Мой наработанный ритм ушел. Я отправился в Мюнхен к доктору Мюллеру-Вольфарту на осмотр.

– Нет, нет, нет, Усэйн, – сказал он. – Похоже, что твоя спина и сухожилия стали каменными. Больше никакого бега в этом сезоне.