Иностранец на Мадейре - Андрей Остальский Страница 50

После обеда жена Рамиру уходит заниматься домашним хозяйством и сыном, и Рамиру сам заступает на пост. До четырех дело идет ни шатко ни валко, так, забредают отдельные личности побаловаться пивком. Но потом торговля быстро набирает обороты, все больше появляется не совсем здоровых личностей с потухшими глазами, в которых после ста грамм зажигается нездоровый блеск… Но это еще начинающие алкоголики, они еще социально приемлемы… Настанет момент, и некоторые из них перейдут в следующий класс… Рамиру кивает головой в сторону окошка под потолком.

Так это случилось, можно сказать, у нас на глазах с одним вполне интеллигентным англичанином, назовем его Джордж.

Два с лишним года назад Джордж, всегда чисто и опрятно одетый, приходил обедать в кафе «ау килу» при небольшом супермаркете «Пингу досе» на Эстрада Монументал. То самое, которое мы с женой прозвали «креветками» в честь неизменно присутствующих в меню королевских ракообразных…

Так вот, Джордж приходил обедать вместе со своей супругой, симпатичной женщиной неопределенного возраста, слегка раздобревшей на мадерьянских харчах. Сам же Джордж, худой, подтянутый, в круглых интеллигентских очках, часто появлялся в шортах. Настоящий курортник. Они с женой обедали легко, по-европейски, и так же по-европейски выпивали бутылку белого вина на двоих. В какой-то момент я заметил, что жена Джорджа выпивает из той бутылки только один бокал, а все остальное достается Джорджу, после чего лицо его делалось малиново-красным. Но он не шумел, не говорил громко, не смеялся. Они с женой доставали по книжечке в бумажной обложке и долго сидели, читая. В основном это были триллеры и детективы, но бывало, что Джордж не брезговал и более серьезной литературой. Даже и Достоевским, «Преступлением и наказанием» например.

Но вдруг настал момент, и Джордж появился в «Ау килу» один. Обедать не стал. Взял бутылку и высосал ее один. Затем стал читать. И это стало повторяться снова и снова. Наконец я обнаружил его однажды в закутке у бара Рамиру. Как-то чудовищно было осознать, что этот интеллигентный человек на наших глазах перешел в категорию тех, для кого закрыта дверь бара, кому не место среди уважаемых посетителей. В категорию алкашей у окошка.

Все-таки страшна бывает иногда жизнь. Даже на Мадейре.

Торговый центр «Oudinot» покинул не один только магазин русской еды, но и многие другие кафе и заведения. Центр опустел и стал похож на призрак. Бр-р, просто страшно смотреть…

То же самое произошло на наших глазах и во многих других торговых центрах. От этого зрелища закрывающихся, захлопывающихся один за другим ресторанов, магазинов, кафеюшек по спине бежит холодок. Страшновато за этим наблюдать. Тем более в такой большой деревне, как Фуншал, где постепенно со многими хозяевами подобных заведений устанавливаются неформальные, почти дружеские отношения: ты знаешь их по имени, обмениваешься рукопожатиями и шутками, осведомляешься о семействах, уже зная, сколько у кого детей и как их зовут. И вдруг видишь закрытые двери, перевернутые стулья, поспешно опустошенные полки… Смерть бизнеса, разорение семьи, сворачивание экономики. Люди уезжают на заработки в прежние колонии – в Анголу прежде всего. Вот парадокс… Да что говорить, если главная телекоммуникационная компания всей Португалии принадлежит теперь в основном ангольскому капиталу. Вернее, в основном одной чернокожей даме с неслабыми связями.

Все это ужасно несправедливо, ведь португальцы резко отличаются от других средиземноморских народов (или, по крайней мере, от нашего стереотипного представления об оных). Они трудолюбивые, серьезные и обстоятельные. Посмотрите на местное сельское хозяйство, на это террасное земледелие. Звучит красиво и красиво выглядит: все эти зеленые холмы, сплошь покрытые аккуратными порожками, на которых что-то растет, цветет, плодоносит… И представьте себе, сколько нужно бесконечного изнурительного труда, чтобы создать, поддерживать и заставлять плодоносить эти крошечные наделы, сколько тысяч и тысяч мешков за жизнь перетаскать, сколько мотыгой намахаться (техника на таких террасках бесполезна). И после этого плюньте в физиономию каждому, кто скажет вам, что мадерьянцы ленивы…

Да и в городе признаков лени мы не замечаем. Некоторая размеренность, сосредоточенная неторопливость, которая может иногда раздражать нетерпеливого туриста, – да, такие случаи есть. Но есть, кстати, и противоположные примеры. Ух, как мечет тарелки, как быстро говорит и двигается одна сеньора в заведении Au kilo на Авенида Монументал…

В ленивых странах не ходят по расписанию автобусы и не бывает так чисто на улицах. Мы хуже знаем континентальную Португалию, но как-то трудно поверить, что тамошнее население так уж сильно отличается от мадерьянцев своим менталитетом и отношением к труду. Между тем португальцы на 40 % меньше зарабатывают, чем в среднем в ЕС, а 18 % населения официально признаны живущими за чертой бедности. Во всем Евросоюзе хуже обстоит дело только в Польше и Латвии.

Кризис ударил по ним сильнее, чем по другим. Но вот он, национальный характер: не было буйных уличных погромов, какие случились в Греции. Прошли, конечно, интеллигентные и сдержанные демонстрации протеста против затягивания поясов, и все. Затягивание между тем произошло очень сильное.

Мой знакомец Франсишку Клод, знаменитый на Мадейре человек, общепризнанный знаток истории и культуры, занимающий к тому же крупный пост в госаппарате, признался мне, что за последние год-два его реальная зарплата упала почти в два раза. И примерно то же самое произошло с другими бюджетниками. Падают реальные доходы и трудящихся, и капиталистов, и в частном секторе.

В общем, караул. Поэтому мы уже, собственно, перестали радоваться происходящему на наших глазах снижению и без того невысоких цен. Ведь это – оборотная сторона процесса, разрушающего нашу любимую Мадейру.

Но вот на фоне уныло закрывающихся кафе, ресторанов и магазинов произошло на острове поразительное событие, идущее совершенно вразрез с тенденцией. А именно: в самом центре Фуншала, на Авениде Арриага, прямо напротив муниципального парка, открылось новое, очень, чрезвычайно дорогое заведение. По уровню цен оно соответствует и даже превосходит бары самых дорогих пятизвездочных отелей. И вот парадокс: в годину жестокого кризиса оно процветает! Отбоя нет от посетителей.

Называется оно «Cafe Ritz», «Кафе Ритц» (не путать с гостиницей «Reid’s»: они даже не однофамильцы), и расположилось в красивом историческом здании, украшенном совершенно великолепными панно из португальских азулежуш. Раньше там торговали японскими машинами «тойота», что выглядело совершенно нелепо. Представьте себе большой автосалон посреди Старого Арбата… Бред! Еще раньше там что-то тоже такое невразумительное было, не помню даже что…

Если задуматься, то это место просто создано именно для шикарного кафе, и, как выясняется, давным-давно так оно и было, мало того, находившееся там в стародавние времена заведение называлось точно так же: «Ритц». То есть все вернулось на круги своя. Но как вовремя вернулось, какая гениальная бизнес-идея! Это теперь, глядя на феноменальный успех «Ритца», все кривят рты и говорят: «Ну, это же очевидно. Давно известно: кризис – это время крайностей, сохраняются и даже процветают два сегмента – верхний и нижний, а в середине все рушится». Легко быть умным постфактум, а вот рискнуть, пойти на такое никто на самом деле вовремя не догадался, кроме владельца «Ритца», ирландца по имени Майк. Бизнес, как я слышал, зарегистрирован на имя его жены, но все всё понимают. Его супруга, может быть, и прекрасная танцовщица и певица, но бизнесмен в семье – Майк.