Ранняя христианская мысль - Линн Торндайк Страница 50

Синезий о прорицании и астрологии

Мы уже говорили о вере Синезия в прорицание. Он считал его одним из самых благородных дел человека. Он написал трактат о снах, которые считал очень важным и очень полезным явлением. Они помогали ему в повседневной жизни, а однажды даже спасли от покушения с помощью магических приспособлений. Однажды ему приснился сон, что у него родится сын, и он написал для него трактат еще до появления младенца на свет. Разумеется, Синезий верил в астрологию. Звезды никогда не покидали его мыслей. В своем трактате «Похвала храбрости» он называл кометы дурными предзнаменованиями, провозвестниками самых худших общественных бед. В трактате «О провидении» он объяснял предполагаемый факт, что история повторяется благодаря тому, что звезды периодически возвращаются в исходное положение, а звезды определяют нашу жизнь. В трактате «О даре астрологии» Синезий заявляет, что астрология, помимо того, что является божественной наукой, готовит людей к пророческим мистериям теологии.

Синезий как алхимик

И, наконец, он разделял мнение, бытующее среди людей, изучающих магию, что знание о ней должно быть эзотерическим; что в мистерии и чудеса магии следует посвящать лишь избранных, которые способны их воспринять, и что они должны использовать язык, непонятный вульгарной толпе. Вероятно, именно поэтому один из самых древних дошедших до нас трактатов по греческой алхимии приписывают ему. Впрочем, Вертело не сомневался, что автором этого трактата был действительно Синезий, утверждая, что «нет ничего удивительного в том, что Синезий писал труды по алхимии».

Макробий о числе, снах и звездах

Труды Синезия повлияли на ученых Византийского периода, но, вероятно, в западном Средневековом мире их знали очень плохо. Среди ранних средневековых латинских манускриптов чаще всего встречается «Комментарий» Макробия к труду Цицерона «Сон Сципиона». В 12 веке Макробия часто цитировал Абеляр, который называл его «великим философом», а в 13 веке его цитировал в качестве знатока неоплатоников, Фома Аквинский. Сам Макробий утверждал, что книги Вергилия содержат практически все необходимые человеку знания, и что трактат Цицерона «Сон Сципиона», никем не превзойден, и содержит идеи философии. Макробий верил, что числа обладают оккультной силой. Он посвятил много места описанию чисел от одного до восьми, подчеркивая совершенство и далеко идущее значение каждого из него. Макробий разделял идею пифагорейцев о том, что мировая душа состоит из чисел, что числа управляют гармонией небесных тел, и что мы выводим численные значения музыкальных консонансов из музыки сфер. Он верил в то, что внимательные исследователь может выявить оккультные значения с помощью снов и других ярких событий. Что касается астрологии, то он считал звезды знаками, а не причинами будущих событий, точно так же, как птицы своим полетом или пением предсказывают вещи, о которых они сами ничего не знают. Таким образом, Солнце и другие планеты, хотя, в определенном смысле, и обладают божественной природой, являются всего лишь материальными телами, и человеческая душа была создана не ими, а Мировой душой (чистым разумом), которая породила и их самих. В другой своей работе, дошедшей до нас, «Сатурналиях» Макробий демонстрирует веру в оккультные свойства природных объектов — когда врач Дизаурий отвечает на такие вопросы, как, например, почему застрявший в дичи медный нож препятствует ее гниению.

Марциан Капелла

Трактаты Марциана Капеллы, написанные в 5-м веке, и пользовавшиеся в Средние века большой популярностью, «Наптиалы философии и Меркурия» и «Семь свободных искусств», так часто цитировались, что не требуют подробного в нашей книге, хотя до сих пор не известно, почему монастырский христианский мир выбрал в качестве учебника по свободным искусствам работу, в которой содержится так много языческих мифов, не говоря уж о брачной церемонии. Нет нужды повторять его подробный аллегорический сюжет и скудное научное содержание. Кассиодор сообщает нам, что автор был родом из Мадавры, города в Северной Африке, где родился Апулей; что он был неоплатоником, который говорил о небе, звездах и старых языческих богах, используя краткие и туманные поэтические описания.

Отсутствие астрологии

В работе Капелла почти ничего не говорит об астрологии. В рассуждении о совершенных числах, приведенном во второй книге, число семь связывается с фатальным курсом звезд и их влияние на созревание ребенка в матке матери; но восьмая книга, которая посвящена астрологии, как одному из свободных искусств, ограничивается простым астрологическим описанием небес.

Классификации духов

Темой, которая больше всего интересует нас в этом трактате — это рассказ о различных порядках духовных существ и их расположения по отношению к небесным телам. Юнона приводит девственницу Филологию к воздушным цитаделям и рассказывает ей о множестве различных сил. От высшего эфира до солнечного круга обитают существа яростной и пылающей субстанции. Это — небесные боги, которые готовят тайны оккультных случаев. Они — чистые, бесстрастные и бессмертные и почти не имеют связей с человечеством или имеют опосредованные связи. Между Солнцем и Луной располагаются духи, которые отвечают за ясновидение, сны, чудеса, предзнаменования и прорицание по внутренностям животных и гадание. Они часто предупреждают людей или сообщают им через оракула о грядущем с помощью курса звезд или грома. К этому классу относятся гении, связанные с отдельными смертными, и ангелы, «которые передают тайные мысли высшей силе». Греки называют этих духов демонами. Их великолепие проявляется менее ярко, чем великолепие небесных жителей, а их тела недостаточно телесны, чтобы люди смогли их разглядеть. В эту категорию попадают лары и самые чистые человеческие души после смерти. Между Луной и Землей находятся духи трех видов. В верхней атмосфере живут полубоги. «Он имеют небесные души, святой разум и облечены в человеческую форму ради блага всего мира». К ним относятся: Геракл, Аммон, Дионис, Осирис, Изида, Триптолем и Асклепий. Другие духи из этой категории становятся сивиллами и ясновидящими. От среднего воздуха до горных вершин обитают герои и манны. И, наконец, сама Земля населена долгожителями, которые живут в лесах и рощах, в фонтанах и озерах и реках. Их называют панами, фавнами, сатирами, сильванами, нимфами и другими именами. В конце концов, они, как и люди, умирают, но обладают даром предвидения и могут причинить вред. Из этого описания становится ясно, что мир духов в представлении Капеллы приспособлен для астрологии, прорицания и магии.

«Небесная иерархия» Дионисия Ареопагита

Мир, описанный в трактате «Небесной иерархии», который, как полагают, создал Дионисий Ареопагит, совсем другой. Существует девять классов духов, которые делятся на три группы, состоящие из трех видов: Серафимы, Херувимы и Престолы; Господства, Силы и Власти; Начала [Архонты — М. Б.], Архангелы и Ангелы. Деление на тройки напоминает классификацию Капеллы, но на этом сходство заканчивается. Пседво-Дионисий позаимствовал все классы из Ветхого и Нового Заветов, а не из классической мифологии и классификации духов, составленных Апулеем. Дионисий начинает свой трактат со следующих слов из Библии: «Всякий добрый дар и всякий совершенный дар нисходят свыше, от Отца света», «Иисус Христос — истинный свет, который освещает всякого человека, приходящего в мир». Он использует такие выражения, как «архифотический Отец» и «теархический луч», и мы ожидаем, что нам будет предложена классификация в стиле гностицизма, где духи связаны с различными небесами и небесными телами, но Дионисий говорит о духах, как о небесных гиперкосмических умах божественной формы, и неизречимых священных тайнах. Из-за того, что они невидимы, бесконечны, трансцендентальны и непостижимы, их описание может быть только символическим и фигуральным. Их функции, по-видимому, заключаются, в основном, в созерцании божества или высших классов духов, и просвещении человека и низших классов духов. Дионисий не связывает их с какими-нибудь конкретными небесными телами, и еще меньше — с земными объектами, поэтому его рассказ создает основы для астрологии и магии, если только его трансцендентны мистицизм не обидит какого-нибудь необычного человека и не заставит его создать совершенно нематериальную разновидность теургии и сублимированной теософии.