Щепкин - Виталий Ивашнев Страница 51

Самое горячее участие принял Щепкин в судьбе Михаила Лентовского. Тот с детства страстно мечтал о театре, живя в глубокой провинции. Прослышав о великом артисте, написал ему письмо в Москву, почти, как впоследствии Ванька у Чехова — без адреса, имени и отчества, просто — Щепкину. Письмо это своей искренностью и любовью к театру настолько подкупило и поразило семидесятичетырехлетнего артиста, что он не только немедленно ответил молодому человеку, но и уведомил его, что направляет ему на дорогу «80 р. серебром».

Ну а о том, как встретил Щепкин юношу, Лентовский вспоминал так: «… Господи, что это было за радушие! Что за встреча!.. Когда ему доложили, что меня привезли, тотчас же издали раздался крик: «Где он? Где он? Давай его сюда!» Выбежал он в своем коричневом с цветочками по полосам халате, бросился меня целовать, обнимать и немедленно потащил на свет к окну, стал меня разглядывать и вертеть. «Ничего, хорош! Годится!..» Тут же усадил за стол, а к вечеру был уже обут, одет во все новое и отвезен в Малый театр для показа «всем участвующим артистам и начальству». Паренек из Аткарска Саратовской губернии с легкой руки Щепкина вскоре станет одним из ведущих мастеров Малого театра, режиссером, антрепренером театров в Москве и Петербурге.

До наших дней дошло ничтожно мало документов и свидетельств, запечатлевших Щепкина как артиста и человека. Обидно и несправедливо! Но незримая в театральной жизни связь времен оказывается удивительно прочной и непреходящей. Получив непосредственно из рук великого артиста, из живого, каждодневного с ним общения уроки сценического мастерства, его отношения к искусству, уроки этики, усвоив заветы своего учителя, впитав их в себя, молодые актеры воплощали их в своем творчестве, в своей жизни, передавая всем последующим поколениям. Эта цепочка — от учителя к ученикам, от дней минувших к дням настоящим и будущим — неразрывна, в замечательных мастерах нынешнего дня щеп-кинские заветы живут и оказывают свое благотворное воздействие. Ничто не уходит в небытие, не теряется бесследно, если существует преемственность, если есть ученики и последователи, если заповеди учителей живут в делах их потомков.

Наставления Михаила Семеновича Щепкина господам актерам — это заповеди человека, познавшего многие тайны профессии, проникшего в самые ее глубины. Эти заповеди являются и его исповедью — перед днями настоящими для времен грядущих, для искусства и для жизни. Поэтому щепкинские заповеди едино суть, в них профессиональное неотделимо от нравственного начала. Мы постарались более или менее полно раскрыть их. Дополним их еще одним перечнем простых щепкинских истин:

Следи неусыпно за собой; пусть публика тобой довольна, но сам к себе будь строже ее… Возьми себя хорошенько в руки. Учись распоряжаться своими душевными и внешними средствами. Пополняй, облагораживай требования автора, а не унижай.

Не отвергай замечаний, а вникай в них глубже; и для проверки себя и советов всегда имей в виду натуру; влазь, так сказать, в кожу действующего лица, изучай хорошенько его особенные идеи, если они есть, и даже не упускай из виду общество его прошедшей жизни… Всматривайся во все слои общества без всякого предубеждения к тому или другому и увидишь, что везде есть и хорошее и дурное, и это даст возможность при игре каждому обществу отдать свое.

Не пренебрегай отделкой сценических положений и разных мелочей, подмеченных в жизни, но помни, чтоб это было вспомогательным средством, а не главным предметом: первое хорошо, когда уже изучено и понято совершенно второе.

Помни: лучше не доиграть, чем переиграть.

Более всего добросовестнее изучайте свое искусство. Право, оно стоит того… Строгое изучение сделает нас, грешных людей, нравственнее; это я узнал все из опыта жизни; только изучайте его глубоко, и вы найдете в душе… блаженство.

Гимназия и университет не отнимают дороги к драматическому искусству, а, напротив, только очищают.

Помни, любезный друг, что сцена не любит мертвечины — ей подавай живого человека, и живого не одним только телом, а чтоб он жил и головой и сердцем.

Делая шаг на сцену, оставь за порогом все твои личные заботы и попечения; забудь, что ты был, и помни только, что ты теперь.

Никогда не учи роли, не прочитав прежде внимательно всей пьесы. В действительной жизни если хотят хорошо узнать какого-нибудь человека, то расспрашивают на месте его жительства об его образе жизни и привычках, об его друзьях и знакомых, — точно так должно поступать и в нашем деле. Ты получил роль и, чтоб узнать, что это за птица, должен спросить у пьесы, и она непременно даст тебе удовлетворительный ответ.

Читая роль, всеми силами старайся заставить себя так думать и чувствовать, как думает и чувствует тот, кого ты должен представлять, старайся, так сказать, разжевать и проглотить всю роль, чтоб она вошла тебе в плоть и кровь. Достигнешь этого — и у тебя сами родятся и истинные звуки голоса и верные жесты, а без этого как ты ни фокусничай, каких пружин ни подводи, а все будет дело дрянь. Публики не надуешь: она сейчас увидит, что ты ее морочишь и совсем того не чувствуешь, что говоришь.

Ради бога, только… не думай смешить публику: ведь и смешное и серьезное вытекает все-таки из верного взгляда на предмет…

Любите… искусство, мало этого, уважайте его и занимайтесь им добросовестно. Помните, что в искусстве авось не существует, наука и наука…

И еще одна заповедь как бы итоговая:

Театр для актера храм. Это святилище! Твоя жизнь, твоя честь принадлежит бесповоротно сцене, которой ты отдал себя. Твоя судьба зависит от этих подмостков. Отнесись с уважением к этому храму и заставь уважать его других. Священнодействуй или убирайся вон.

Многие эти заповеди перекликаются с принципами системы Станиславского, с его известным призывом к актерам — любить искусство в себе, а не себя в искусстве.

Все, что было лучшего в мыслящей России, не миновало общества и знакомства М. С. Щепкина.

Девятнадцатый век в России оказался удивительно густо замешан талантами. Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, Гоголь, Некрасов, Шевченко, Тургенев, Достоевский, Толстой, Белинский, Глинка, Мусоргский, Чайковский, Римский-Корсаков, Даргомыжский, Бородин, Балакирев, Брюллов, Кипренский, Репин, Суриков, Мочалов, Щепкин… Сколько еще достойнейших имен можно включить в этот список. Несть им числа! «Даровита земля русская; почва ее не оскудевает талантами… — писал Белинский. — Лишь только ожесточенное тяжелыми утратами или оскорбленное несбывшимися надеждами сердце наше готово увлечься порывом отчаяния, — как вдруг новое явление привлекает ваше внимание, возбуждает в вас робкую и трепетную надежду…»

Поселившись в Москве, Михаил Семенович Щепкин попал в желанную среду литераторов, художников, музыкантов, критиков, ученых и не затерялся среди именитых своих соотечественников, а очень скоро стал в ней своим человеком и душой общества. В Москве, как писал С. Т. Аксаков, Щепкин нашел «дружеский литературный круг, в который приняли его с радостью и где вполне оценили его талант, природный ум, любовь к искусству и жажду образования».