Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов Страница 52

В итоге Гари все-таки помирился с Ароном и даже отправил ему «Воздушных змеев», свою последнюю книгу, с лестной дарственной надписью. Раймон Арон поблагодарил автора за внимание и отправил ему письмо, написанное еще в 1945 году, в котором выражал свое удивление количеством хвалебных откликов на «Европейское воспитание». 29 ноября 1980 года Гари ответил ему на почтовой открытке:

Уважаемый г-н Арон,

благодарю Вас за письмо, напомнившее мне дни, когда я еще верил во «всё это»: в писательский успех, славу и т. д. и т. п. Теперь всё свелось к «т. д. и т. п.». Я с восхищением слежу за полетом Вашей мысли: Вы так точно указываете на неудачное употребление времен, что порой, читая Вас, начинаешь верить, что этот недостаток возможно устранить. Сила мысли нечасто сочетается с силой характера. Так что желаю Вам — обожаю это расхожее выражение — «не останавливаться на достигнутом».

Через четыре дня, после обеда, 2 декабря 1980 года, Ромен Гари застрелился.

Прочитав в августе 1945 года «Европейское воспитание», Гастон Галлимар выразил Ромену Гари свое восхищение, а закончил письмо следующим: «Когда Вы вернетесь в Париж, свяжитесь со мной и уделите мне один вечер… Не терпится прочесть Вашу новую книгу».

Гари ответил незамедлительно, скромно признавшись в «слабости и несовершенстве» своего произведения и в правоте Роже Мартена дю Гара, нравоучительно напоминавшего ему, что слава портит писателя. Вот почему он решил переработать «Молитву за победителей», завершенную за несколько месяцев до того, прежде чем отсылать ее Галлимару для конфиденциального прочтения. По словам Гари, это лучшее, что он когда-либо писал или напишет, — больше ему нечего сказать миру, но хорошо бы на этом и заработать.

Гастон Галлимар, убежденный, что у Гари блестящее писательское будущее, отослал ему книги Альбера Камю и Жан-Поля Сартра. Гари прокомментировал их так:

Мне очень понравился «Посторонний», и я с большим интересом прочел «Тошноту», но, к сожалению, моего интеллекта и образования не хватило для удовлетворительного понимания этой вещи.

На замечание Роже Мартена дю Гара, знакомого с Гари еще с 1937 года, он ответил, что «мое творчество будет зависеть от судьбы, которая выпадет намою долю, и, хотя я презираю дешевую популярность, она лучше, чем нищета».

Интерес читателей к доселе неизвестному писателю Ромену Гари был огромен, о нем заговорили все. В английском журнале Cadran («Циферблат») появилась невероятная версия жизни Гари, выдуманная им самим и основанная на прочитанных в детстве книгах, честолюбивых надеждах и ожидании новых почестей:

Гари изучал право в Париже и Экс-ан-Провансе, потом пробовал свои силы в журналистике, и это привело его в испанскую тюрьму за антифашистскую деятельность. Поскольку его разыскивала полиция Виши, ему пришлось скрываться в предместьях Касабланки под видом араба. Однажды вплавь он добрался до британского грузового судна, как раз отходившего от берега, и в июле 1940 года прибыл в Англию. В придачу ко всем болезням, которые он, как сувениры, привозил из каждого путешествия: из Литвы — тиф, из Африки — малярию, из Англии — ревматизм, он не раз бывал настолько близок к смерти, что товарищи нередко оставляли его, думая, что он уже мертв.

В конце августа 1945 года Гари просил Пьера Кальмана заплатить ему за десять тысяч экземпляров «Европейского воспитания». «Вероятно, скоро меня демобилизуют. Дело довольно срочное». Чуть ниже была приписка: «У меня создается впечатление, что ваша информационная служба работает далеко не лучшим образом. Мне сообщают о статьях, посвященных моей книге, которые я хотел бы прочитать, но вы утверждаете, что не получали ни одной».

В Париже ходили слухи, что «Европейское воспитание» получит Премию критиков, однако сам Гари к этому не стремился. Но разве скажешь жюри «Не нужна мне ваша премия!» Куда больше его привлекала Гонкуровская премия, но сам он ничего не предпринимал в этом направлении. Его возмущало то, что она предусматривала денежное вознаграждение, а не просто вручение бумажки. Бумаги же не хватало, скорее, типографиям.

Гари прибыл в Париж 23 сентября и снял на неделю номер в гостинице «Рояль Опера», рю д’Антен. Во время ужина с Эмилем Анрио, входившим в состав жюри, он сообщил, что не собирается претендовать на Премию критиков. Своему издателю он поручил уведомить о том же Раймона Арона и Габриэля Марселя.

Пьер Кальман посоветовал Гари опровергнуть информацию о своих российских корнях — при участии в конкурсе на получении Гонкуровской премии это обстоятельство могло насторожить жюри. 15 октября 1945 года Гари ответит ему:

Поймите, что делать какие-то опровержения сейчас — значит открыто проявлять свою заинтересованность. Кроме того, по сути это было бы равносильно для меня отречению — отречению от героев «Европейского воспитания», от своей следующей книги и от всех моих будущих произведений. Пусть они просто забудут мой крест Освобождения, мой орден Почетного легиона, мой крест за боевые заслуги и то обстоятельство, что я дважды проливал кровь за свою страну. Мы с товарищами никогда и не надеялись, что нам отплатят за мужество чем-то, кроме подлости… Есть ли способ осторожно довести до сведения Гонкуровской академии, что я не из России, а из Ниццы? Я сам категорически отказываюсь что-то опровергать. А вы что думаете?

Отказавшись от предложения издательства, Ромен Гари поинтересовался: «Когда я дождусь своих кровных?» В конце письма он, не стесняясь, поучал издателя, что рекламная полоса на обложке оставляет желать лучшего, ее текст никуда не годится, и тут же предлагал свой собственный вариант.

Первый тираж «Европейского воспитания» разошелся очень быстро. Было продано 60 тысяч экземпляров, и издательство готовило новый, десятитысячный тираж.

«Говорят, книга пользуется жутким спросом. Бумаги, бумаги! Меня радует, что вы намерены отпечатать еще десять тысяч экземпляров. Продолжайте!» Гари засыпал письмами и телеграммами Пьера Кальмана, но тот не реагировал. Переводы «Европейского воспитания» вышли в девятнадцати странах, причем Гари запросил за переуступку авторских прав баснословную сумму. Книжный дом Arthème Fayard выдвинул предложение о приобретении «Тюльпана», новой книги Ромена Гари, которую издательство планировало выпустить в серии «Книга будущего».

В октябре Гари написал Франсуа Бонди, что работает над третьим романом и пьесой, но планов на опубликование у него пока нет, за исключением только что завершенного «Тюльпана». Сартр предложил опубликовать этот роман частями в «Тан Модерн».

7 ноября 1945 года, несмотря на все свои маневры, Гари стал лауреатом Премии критиков, которая спонсировалась издательством «Эдисьон дю Павуа», и сумма гонорара составила 100 тысяч франков. В состав жюри вошли Марсель Арлан, Андре Бийи, Морис Бланшо, Жан Бланза, Жан Гренье, Эмиль Анрио, Арман Уг, Робер Кемп, Фредерик Лефер, Габриэль Марсель и Жан Полан. За Гари было отдано шесть голосов, тогда как Андре Дотель за «Улицы на рассвете» получил четыре, а Жак Лемаршан за «Женевьеву и отступления от темы» — один. По примеру Андре Мальро Гари раздавал автографы в форме летчика военно-воздушных сил «Свободной Франции».