Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен Страница 52

Я очень надеялась, что Джуди все же не станет подходить ближе и говорить что-нибудь, что могло бы смутить моих гостей. У нее, вероятно, был бы нервный срыв, если бы я открыла ворота и впустила всех. Трейси продолжала смотреть на меня выжидающе: «Ну… и?.. Ты собираешься пригласить нас к себе?»

Мы стояли и болтали минут тридцать, и я все больше злилась на себя. У меня хватило сил выдержать пристальные взгляды Джуди, но я знала, что не смогу заставить себя показать моей сестре и ее подруге дом, где я живу.

Я так боялась, что Джуди наговорит всякого Трейси и всем остальным! Мне хотелось закричать: «Да, Джуди, есть люди, которые путешествуют на том, что, по вашему мнению, нужно вывозить на свалку». Так на самом деле живет большая часть Америки, и это называется отправиться в путешествие, где разводят костер и поджаривают алтей, чтобы приготовить сморс [90]. В действительности это очень здорово — быть на природе, смотреть на звезды. И чтобы рядом была твоя семья.

Почему я бьюсь головой о кирпичную стену или, в данном случае, о кирпичный особняк? Я знаю, моя сестра понимает, почему я не провела для них экскурсию, и это ранит даже больше, чем осознание того, что я теряю свою собственную личность. Вот что делает страх перед боссом!

Трейси сказала, что видела Райана. Ему очень скверно без меня. Он хочет приехать. Как я по нему скучаю! И еще я очень скучаю по дому.

Наша сексуальная жизнь была загублена появлением на свет первенца, два года назад… Мы не могли больше быть такими раскованными, — боялись, что нас услышит нянька. Мы справились с этим, но нам пришлось сильно измениться — мы не могли больше кричать и стонать так, как привыкли делать это раньше.

Наступила осень. Хэллоуин прошел без фанфар. Мне было интересно, как все это будет. Будем ли мы трезвонить у всех ворот и кричать «Кошелек или жизнь?» [91] во все интеркомы соседних домов? Но, как оказалось, беспокоиться было не о чем: дети не надевали никаких костюмов и целый вечер никуда не выходили. Подозреваю, их родители просто не хотели, чтобы они ели сладости, полные искусственных красителей и ароматизаторов.

Выше нос, выше нос! На День благодарения — на Гавайи! После долгих шести часов утомительного полета мы наконец приземлились. Позднее наша команда встретилась с семейством Аль Чечи: Аль, его жена и трое детей, их няня Дженна. Она была привлекательной девушкой моего возраста, с длинными блестящими черными волосами и широкой улыбкой, но гораздо более смелая и раскованная, чем я. О мистере Чечи я знала не много, лишь то, что он — большая шишка в какой-то авиакомпании, а Джуди сказала, что денег у него больше, чем у них. (Но после первых двадцати миллионов так ли уж это важно, у кого их больше?)

Пока мы регистрировались в отеле «Хилтон» на большом острове, Дженна спросила меня, не хочу ли я присоединиться к ней этим вечером, чтобы провести ночь в городе. Я уставилась на нее, раскрыв рот.

— Ты можешь выходить? — не поверила я своим ушам. — Я имею в виду, тебе действительно можно покидать отель?

— Конечно, пока мы на Гавайях, после шести вечера я свободна.

Нет, для меня это исключено. Сама мысль о том, чтобы «быть свободной» во время отпуска босса, никогда даже не приходила мне в голову. Дженна ухаживала за тремя детьми такого же возраста, и я подумала: а ведь мы в одинаковом положении! Я чуть не задохнулась. «Ладно, остынь. Ты сама это себе устроила. Вот тебе еще один пример того, что ты не отстаиваешь свои права».

— Просто спроси миссис Овитц, можно ли тебе пойти со мной, — беззаботно предложила Дженна.

— Ты в своем уме?

— Если не возражаешь, я сейчас спрошу, — сказала она так, будто в этом не было ничего особенного. У меня задрожали колени при одной мысли о том, что она заговорит с Джуди.

А она тут же это и сделала, абсолютно уверенно и спокойно. Холодное молчание Джуди недвусмысленно показало: она не в восторге от этой идеи. Позже, когда мы остались одни, мне объяснили, что предложение Дженны исполнить невозможно, и я никуда не пойду не только этим вечером, но и в любой другой вечер. Короче говоря, Дженне не удалось докопаться до лучшей стороны Джуди. На следующий день она повысила температуру моей хозяйки еще на несколько градусов, начав массировать Майклу плечи, пока тот сидел в шезлонге. Это не было похоже на заигрывание, однако само по себе было достаточно странно, и понятно, что его жену возмутила эта внезапная фамильярность. В довершение, заметив, какие крепкие у него мускулы, Дженна сказала Майклу, что он должен сейчас почувствовать необыкновенную легкость. Все, что она сделала, она сделала как бы непреднамеренно, случайно (как вам нравится?). Похоже, Майкл был настолько оглушен, что даже не сразу совладал с собой. Или, возможно, просто наслаждался массажем. Джуди тоже не произнесла ни звука, но я до сих пор не могу забыть выражения ее лица. Думаю, вторжение в их интимное пространство так потрясло ее, что у нее не нашлось слов. Думаю, сама она вряд ли рискнула бы дотронуться до мужа подобным образом без приглашения.

На следующий день, оказавшись в моем номере, Джуди посчитала необходимым заявить мне: «Ту девицу (это стало именем Дженны до конца путешествия) забыть».

Пока она молола всякий вздор, в дверь постучали. Дженна! Я пригласила ее войти. Джуди поспешила убраться. Мы с Дженной плюхнулись на кровать, и я начала рассказывать историю, которая предварила собой целый ряд новых. Мы мгновенно прониклись духом товарищества. Цеховое братство! Забавно, что когда няньки собираются вместе, всегда всплывает тема денег.

— Твои ребята приезжают в аэропорт на лимузине? — спросила Дженна.

— Да, — ответила я. — Всегда, когда мы путешествуем всей семьей.

— Мистер Чечи никогда бы не позволил этого! Он заставляет повара возить нас в старом «субурбане». Говорит, что лимузин — не для этих случаев.

Неужели это говорит человек, заплативший за полет няни в первом классе 747-го?

Я понимающе засмеялась. Как узнаваемо!

— А что скажешь на это? Едва мы прибыли сюда, мои хозяева устроили шум по поводу мини-бара. Ни при каких обстоятельствах ни я, ни дети не должны ничего оттуда брать! Джуди сказала, что купит сок для детей в гастрономе. И при этом отправляет детское белье с посыльным, чтобы его выстирали и выгладили.

Дженна рассмеялась:

— Моя подруга — няня одного большого режиссера. Он получает шесть миллионов долларов за картину. Так вот, он попросил свою маму поговорить с ней о том, что она расходует слишком много туалетной бумаги. Мать попросила няню быть более экономной и отучать детей от подобной расточительности.