Юлий Цезарь. Политическая биография - Алексей Егоров Страница 52

Примерно в середине заседания выступил Цезарь. Суть его речи, видимо, достаточно адекватно передает Саллюстий (Sail. Cat., 58). Оратор призвал сенаторов решать важные дела без чувства гнева, ненависти и жалости, подчиняясь только соображениям разума. Приведя ряд исторических примеров, Цезарь выразил свое негативное отношение к преступлению катилинариев, но призвал не увлекаться описаниями ужасов заговора, хорошо известных и понятных любому присутствующему. Серьезные решения требуют очень серьезных размышлений. Далее последовал выпад против Силана. Несомненно достойный и мужественный человек, Силан явно поступил под влиянием эмоций, и именно теперь Цезарь перешел к тому, ради чего все это и говорилось. Хотя казнь катилинариев была бы и справедливым наказанием, она стала бы нарушением законов о провокации и, прежде всего, закона Порция. Саллюстий приводит длинное рассуждение о том, что даже однократное нарушение закона, совершенное во имя самых благих целей и даже таким достойным человеком, как Марк Туллий (здесь опять могла проскользнуть скрытая ирония), может создать весьма опасный прецедент. Как бы подтверждением этого тезиса может служить краткая лекция о законе Порция, содержавшая факты, вероятно, хорошо известные аудитории. Естественной является и резолюция: арест заговорщиков, конфискация их имущества и содержание их под стражей в муниципиях с запретом поднимать вопрос перед сенатом и народом (Sail. Cat., 51,43).

Резолюция, приведенная Саллюстием, неясна и, вероятно, правы Аппиан и Плутарх, считавшие, что Цезарь фактически предложил отложить вопрос до победы над Катилиной, разумеется, с учетом закона Порция (Plut. Cic, 21; Caes., 7; Арр. В. С, II, 6). Плутарх, Аппиан и Светоний дают нам только резолюцию, опуская аргументацию Цезаря, показавшую весьма глубокое понимание сущности правопорядка.

Речь произвела сильное впечатление, согласно Саллюстию, сенаторы стали высказываться то за одно, то за другое предложение. Плутарх сообщает, что многие из высказавшихся ранее, включая самого Силана, склонршись к мнению Цезаря (Plut. Cic, 21; Caes., 7–8). Аппиан полагает, что на стороне последнего оказалось большинство (Арр. В. С, II, 6). Так или иначе, вопрос о смертном приговоре повис в воздухе. Нарушая регламент, Цицерон произнес новую речь (4 Катилинария), согласно Плутарху, его поддержал Катул (Plut. Cic, 21). Впрочем, это не смогло изменить положения.

Новый поворот наступил неожиданно. Слово взял один из самых молодых членов сената, М. Порций Катон, духовный лидер молодого поколения оптиматов. Речь Катона также передана Саллюстием в близком к оригиналу варианте. Саллюстий мог даже читать ее оригинал, поскольку по приказу Цицерона речь была записана специально отобранными писцами с очень быстрым почерком (Sail. Cat., 52).

В отличие от Цезаря, Катон должен был апеллировать к эмоциям, страху, недоверию и ожесточению. Предложение Цезаря опасно даже если оно не является актом прямой измены и признаком связи с заговорщиками. Под угрозой жизнь и свобода, а промедление не только неверно, но и опасно. Катилина еще на свободе, в руках у него сильная армия. Плутарх пишет, что Катон открыто заявил, что Цезарь должен радоваться, что вышел сухим из воды (РМ. Cato, 23). Приговор был суровым: надо немедленно казнить обвиняемых катилинариев за участие в заговоре, сделав это как можно скорее (Sail. Cat., 52, 36–37). Речь Катона решила спор. Все консуляры и большая часть сената проголосовали за казнь. В ту же ночь приговор в отношении пяти катилинариев был приведен в исполнение.

Заседание сената 5 декабря 63 г. вызывает ряд вопросов. Одним из них является вопрос о причинах выступления Цезаря. Достаточно часто его объясняют связями лидера популяров с заговорщиками и даже его причастностью к заговору, но, похоже, что это не находит серьезного подтверждения. Никаких конкретных фактов после очень странных событий 66 г. нет. Саллюстий категорически отвергает эту возможность, однако и другие авторы, включая Светония, не высказывают никаких определенных суждений (Plut. Caes., 8; Suet. Iul., 7–8). Как мы увидим, противники не раз пытались привлечь Цезаря к суду, но им это не удалось. Примечательно молчание Цицерона. Последний часто поступал под воздействием выгоды, но даже в таких антицезарианских произведениях, как трактат «Об обязанностях», он не решается бросить прямое обвинение. Известно, что в октябре 63 г. Красс открыто встал на сторону Цицерона, а потому продолжение контактов Цезаря с катилинариями (если они, конечно, были) оказывается тем более непонятным. Наконец, произнесение защитной речи не есть свидетельство связей; если бы они были, логичнее было бы молчать.

Итак, почему Цезарь, рискуя своим положением и успехами этого года, решился выступить. Одна из причин была в том, что он говорил то, что хотел сказать: это была речь против «крайнего решения» в защиту права провокации, законности и прав личности. Получалось, что Цезарь, уже долгое время боровшийся за эти принципы, просто не мог безоговорочно согласиться на казнь римских граждан. Видимо, было и другое: Цезарь и, возможно, некоторые другие предпочитали уничтожение катилинариев при помощи Помпея.

Другой, еще более примечательный факт — это голосование, которое, возможно, и объясняет речь Цезаря. Судя по рассказам, консуляры вначале проголосовали за казнь, а затем вдруг «изменили мнение». Маловероятно, что на искушенных политиков могло произвести такое впечатление выступление оппозиционера и его лекция о законе о провокации. Можно примерно установить состав голосовавших консуляров. Среди них были союзники Цезаря, П. Сервилий (79 г.), Ман. Ацилий Глабрион (67 г.), Л. Аврелий Котта (65), Л. Юлий Цезарь (64) и нейтральные лица, Г. Марций Фигул (64 г.), Л. Волькаций Тулл и Ман. Эмилий Лепид (66 г.) однако, большинство составляли сулланцы и оптиматы. В сенате точно присутствовали Г. Скрибоний Курион (76 г.), М. Лициний Лукулл (73 г.), Л. Геллий (72 г.), Г. Кальпурний Пизон (67 г.). Двое, Метелл Критский (69 г.) и Марций Рекс (68 г.) командовали войсками. Если первая группировка (ее мнение и выразил Силан) была более или менее настроена против катилинариев, хотя и не поддерживала какие-либо радикальные действия (речь Цезаря могла отразить и их позицию), то вторая, при всем желании избавиться от маргиналов, оказалась заложником своего сулланского прошлого. Показательно поведение Катула и, возможно, Красса. Согласно Плутарху, Катул выступил после речи Цезаря (Plut. Cic, 23), что противоречило всем правилам иерархии, но другие авторы об этом не сообщают. Отношения с Катулом Каталина поддерживал до конца, поручив ему жену, Аврелию Орестиллу (Sail. Cat., 34, 36). Красс вообще не пришел на заседание, его положение было особенно сложным (Cic. Cat., ГУ, 10.). Консуляры, действительно, колебались между желанием избавиться от катилинариев и старыми связями или опасениями перед обвинениями в слишком жесткой позиции. В предложении Цезаря они могли увидеть неплохой выход из деликатного положения, и уже в который раз он столкнул «респектабельных оптиматов» с их сулланским прошлым, что, возможно, и вызвало их ярость и замешательство. Быть может, не без сарказма Цезарь сослался на пример Суллы: справедливо покарав Демазиппа, он открыл путь беззакониям и насилию (Sail. Cat., 51, 32).

Победа Цезаря могла бы нанести удар по Цицерону, разрушив его образ спасителя государства. Оратор увидел опасную перспективу возвращения к ситуации выборов, когда оптиматы выбирали между ним и Катилиной. Наконец, оставление в живых заговорщиков было для него просто опасно. Именно речь Катона показала оптиматам реальность.