Сталинские генералы в плену - Олег Смыслов Страница 53

Я попал в сектор старших штабных офицеров от майора до полковника. Младшие офицеры размещались в других секторах по соседству с нами».

Ходил он и к генералам, тем более многие из них были старыми знакомыми: «…встретил генерала Шепетова, товарища по Академии им. Фрунзе. После первых приветствий и обмена новостями узнал от него, что здесь находится еще один наш товарищ по выпуску — генерал Ткаченко Семен Акимович и наш любимый преподаватель профессор Академии Генштаба генерал Карбышев Дмитрий Михайлович. Ткаченко тот самый, который в 1937 году спас нашего однокашника Гладкова.

Ткаченко и Шепетов жили в одной комнате. Я пошел к друзьям по Академии, а потом мы втроем вышли на прогулку. Было о чем переговорить, вспомнить, погоревать и посмеяться… Во время нашей беседы подошел генерал авиации Тхор. Ткаченко познакомил меня с ним и кратко изложил суть моей беды. Генерал Тхор спросил, сколько нас прибыло и есть ли среди прибывших смелые, надежные люди, чтобы вовлечь их в подпольную работу. Я ответил, что сюда прибыла вся наша подпольная организация, полностью сохранившая свою дееспособность. <…>

От друзей я узнал, что существует и генеральская группа подпольщиков, которой руководит Карбышев. В нее входили генералы Шепетов, Ткаченко, Тхор, Зусманович, Мельников и другие».

По мнению Н.П. Дембицкого, «тяжелые условия лагерной жизни, строгая изоляция от внешнего мира, активная пропагандистская работа среди военнопленных существенно влияли на подавление духа и достоинства людей, вызывая чувство безысходности. Многие в результате увиденного и пережитого, поддавшись вражеской пропаганде, человеческим эмоциям, различным посулам и угрозам ломались и становились на путь сотрудничества с врагом, тем самым сохраняя себе жизнь, но при этом переходили в разряд изменников Родины. <…>

Значительное число военнопленных приспосабливалось к лагерной жизни и занимало выжидательную позицию. Вместе с тем в лагере находились и те, кто имел крепкие нервы и огромную силу воли. Именно вокруг них группировались единомышленники. Они совершали побеги, саботировали производство и совершали диверсии, оказывали помощь нуждающимся, верили в Победу и возможность выжить…»

Итак, побеги…

По одной из версий, командир 4-й танковой дивизии генерал-майор танковых войск А.Г. Потатурчев в ноябре 1945 года, после освобождения из концлагеря в Дахау, был арестован органами НКВД и умер в тюрьме в июле 1947 года. Но есть и другая версия, более правдивая. Ее приводит в своей документальной повести историк М.Ф. Кадет, опираясь исключительно на воспоминания вдовы генерала Марии Алексеевны Потатурчевой: «Пробираясь к линии фронта, Андрей Герасимович переоделся в гражданское. В Бобруйске случайно столкнулся с вольнонаемным, работавшим в тылу 4 дивизии, и тот узнал генерала. Завхоз (по определению Марии Алексеевны) предложил Потатурчеву на время укрыться и подлечиться в доме его родственника. Генерал согласился, а ночью его схватили немцы: завхоз, судя по всему, оказался предателем. После двухсуточных допросов Потатурчева повели на расстрел. Пуля навылет прошла ниже сердца. Мария Алексеевна позже видела шрамы на груди и спине. Очнулся Андрей Герасимович в воде, куда его, посчитав убитым, немцы сбросили с обрыва. Заполз в камыши. Под вечер окликнул мужчину, пасшего коров. Когда стемнело, за Потатурчевым пришла девочка и привела в хату. Там его вымыли, переодели, накормили. Позже отправили к партизанам. Оттуда генерал вновь направился к линии фронта. Дальнейшие подробности рассказала Мария Алексеевна: “В ночь на 4 января 1942 года Андрей Герасимович вышел из окружения в Тульской области и при содействии военных властей на машине доехал до Москвы. 5 января он явился в наркомат обороны, где ему предложили написать дома подробное объяснение всего произошедшего и затем приехать в наркомат. Утром 6 января мужа вызвали по телефону в наркомат и прислали за ним машину. Я проводила его до здания наркомата. Вечером позвонила повторно в наркомат, где мне ответили, что Андрей Герасимович приедет позже. Больше я его не видела. Мужа сначала держали в Лефортовской тюрьме, куда я носила передачи. Затем его перевели в Бутырскую тюрьму. Вскоре не стали принимать передачи. Позже объяснили, что 30 сентября 1945 года Андрей Герасимович умер в тюремной больнице. Он долго болел. 11 августа 1953 года я была вызвана в пенсионный отдел Министерства Обороны СССР, где меня известили, что есть постановление МВД СССР от 5 августа 1953 года о прекращении дела в отношении генерала Потатурчева Андрея Герасимовича и мне назначена пенсия за реабилитированного мужа…”»

Начальник автобронетанковых войск 18-й армии генерал-майор танковых войск Н.Д. Гольцев удачно бежал из плена уже через две недели — 30 августа 1941 года, а 14 октября был арестован органами НКВД по обвинению в добровольной сдаче в плен врагу. Согласно записке Л. Берии, генерал Гольцев сознался в этом на следствии:

«10. ГОЛЬЦЕВ Николай Дмитриевич 1897 года рождения, бывший член ВКП/б/ с 1919 года, из рабочих. До ареста — начальник автобронетанковых войск 18-ой армии, генерал-майор. Арестован 14/Х-1941 года. Без сопротивления сдался немцам в плен. Сознался».

Имя Гольцева было внесено в список лиц, подлежащих суду с применением расстрела, который 29 января 1942 года утвердил И. Сталин, а 13 февраля Николай Дмитриевич был приговорен к высшей мере наказания. Сам приговор был приведен в исполнение 23 февраля. 17 сентября 1955 года определением Военной коллегии Верховного Суда СССР Гольцев был посмертно реабилитирован.

Командир 6-го стрелкового корпуса генерал-майор И.И. Алексеев в немецком плену содержался в комендатуре по охране тыла, а затем в Полтавском лагере военнопленных. «К работам немцами не привлекался, — писал в своей автобиографии генерал. — В период отправки пленных из г. Полтавы в центральный лагерь для военнопленных в г. Кременчуг, во время следования, в пути, в составе колонны (до 1000 чел.), бежал и в дальнейшем, пробираясь по тылу немцев, в конце октября 1941 г. вышел через фронт в районе г. Харьков на свои войска. По состоянию здоровья из штаба Юго-Западного фронта был отправлен на лечение в госпиталь в г. Куйбышев. 15 декабря 1941 г. по выходе из госпиталя был арестован органами НКВД. С 15 декабря 1941 г. по январь 1946 г. находился под следствием в Москве».

Алексеев был освобожден в январе 1946 года и в этом же месяце восстановлен в рядах армии и прежнем воинском звании. Из распоряжения Главного управления кадров был направлен на учебу на Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова. В июне 1947 года Алексеева назначили на должность начальника военной кафедры Уральского государственного университета в Свердловске. В сентябре 1953 года он вышел в отставку и прожил еще долгую жизнь. Умер Иван Иванович в 1985 году, всего год не дожив до своего девяностолетия.

Командир 51-й стрелковой дивизии генерал-майор П.Г. Цирульников бежал из лагеря военнопленных в Днепропетровской области. В ноябре 1941 года он вышел к своим, а 18 февраля 1942-го Петра Гавриловича арестовали, обвинив в преступном руководстве войсками и потере управления. На допросах в НКВД генерал Цирульников признал свою вину и даже рассказал о своем сотрудничестве с немцами, которому выдал всю известную ему служебную информацию. Однако категорически отрицал тот факт, что был завербован германской разведкой. 29 января генерала уволили из рядов Красной армии и практически в течение десяти лет он находился в заключении. Затем его осудили к 12 годам лишения свободы и только в августе 1953 года реабилитировали, восстановив в армии и прежнем воинском звании. После окончания Высших академических курсов генерал-майор Цирульников был назначен начальником военной кафедры Московского авиационного института. В 1957 году он вышел в отставку и умер в январе 1985 года.