Миллион Первый - Алла Дудаева Страница 53

«С.С.» Если бы три года назад вы знали, что предстоят такие испытания, согласились бы стать президентом?

Д.Д. Если бы я даже знал, что мне сто раз предстоят такие испытания на избранном мною пути, я бы не отказался. И нет такой силы, которая могла бы сбить меня с этого пути. Я знаю, что мой путь честен. Только сейчас он сведен к противостоянию с Россией.

«С.С.» Вас как-то сравнили с Фиделем Кастро, который, несмотря на все препятствия, руководит Кубой более тридцати лет. Сколько вы планируете?

Д.Д. Планировать не в моей власти. Все в руках Всевышнего. Только Он может давать жизнь или смерть людям и целым народам.

Грозный-Москва октябрь 1994 г.

К Джохару на прием в Президентский дворец пришел старик. Было странно, что его пропустили к президенту, у которого на счету была каждая минута, но этот старик рассказывал всем, что увидел ночью во сне, и проходил через все двери. Так он дошел и до президента.

Сон старика: «С неба прилетели гвардейцы президентской гвардии, вернее, это были только их светящиеся души на крыльях, как у истребителей. Они сели рядом, и все вокруг озарилось их светом. «Ты пойдешь к президенту, и тебя пропустят, — так сказали они старику. — Передай ему, что Это только Начало. У него гораздо более высокое предназначение…» Потом они улетели и стало быстро темнеть. Джохар потерял одну туфлю, и наступила ночь без звезд и луны. Затем он нашел свою пропажу, и небо начало светлеть, пока, наконец, не стало совсем светло. Джохар стоял на возвышении в белой одежде и светился ярче, чем улетевшие души». А что было дальше, я не имею права пока рассказывать, потому что это еще не сбылось, все впереди.

Когда, вернувшись домой, Джохар рассказал мне сон старика, я была поражена: Ну, если Это только Начало, то что же нас ожидает в дальнейшем? Неужели впереди самое страшное?»

Нападения российских войск ждали каждый день. Малика забрала свою дочь, нашу сноху Бэлу, надеясь уберечь ее от войны у себя в квартире. Катаяма, где находился наш дом, была самой опасной территорией, ее бомбили уже ежедневно. На другой день, 15 ноября, началось наступление оппозиции. Ее банды вошли в город двумя бронированными танковыми колоннами и попытались взять Грозный, стреляя и убивая прохожих на улицах. Гантамировская колонна свернула с трассы Баку-Ростов и заняла 15-й военный городок. Вторая колонна Автурханова и Лабазанова остановилась у поселка Маас. Там ее встретил Шамиль Басаев с небольшим вооруженным отрядом, он показал, как надо побеждать «не числом, а умением». Оппозиция растерялась и остановилась, не зная, сколько военных сил будет встречать их в центре.

Военное руководство ЧРИ на совещании решило в полночь уничтожить обе колонны. Но оппозицию кто-то предупредил, и она срочно покинула город. А к нам в дом Малика опять привезла Бэлу. Когда бронированный поток танков двигался по их улице, они, как и все, подумали, что это наши учения, но потом дула орудий медленно развернулись, и танки начали палить по окнам домов. Прохожие в панике начали разбегаться, танки стреляли прямо по людям. Возле бордюра на асфальте в луже крови валялась отстреленная мужская голова, окровавленное тело было в стороне, горели машины… А российские СМИ объявили всему миру, что войска чеченской оппозиции взяли Грозный и оплот «дудаевского режима».

Теперь Кремль сделал ставку на Саламбека Хаджиева, бывшего министра нефтяной промышленности СССР. Когда в 1991 году Джохар предлагал бывшим руководителям высокие посты, состоялся у него ночной разговор и с Саламбеком. Мы возлагали на него большие надежды, Хаджиев пользовался большим авторитетом в республике. После долгой беседы Саламбек уехал, а Джохар вышел из комнаты расстроенным. «Ну, что он сказал?» — приставала я к нему с вопросами. Джохар отрешенно посмотрел на меня: «Ему дороже нашей независимости его миллионы!»

26 ноября 1994 года между «главными» оппозиционерами произошел разлад, никого из них не устраивал выбор Кремля. Но танки были даны Хаджиеву, и это решило дело. До 1 декабря намечался решающий штурм Грозного. Ночью Джохару приснился очень хороший сон: табуны красивых лошадей, белых, каурых, черных, мчались к нему на большое зеленое поле. Вечером начальник штаба Аслан Масхадов принес радостное известие: «Нашли тысячу двести противотанковых снарядов усовершенствованной мощности к гранатометам на складах Шалинского танкового полка». Это известие Джохар приказал хранить в глубокой тайне. «Пусть никто не знает, что у нас теперь есть чем встретить танки». Когда все было готово к приему «непрошеных гостей», он позвонил в Ингушетию Аушеву: «Как обстановка?» — спросил его Руслан. «Срочно нужны противотанковые снаряды к гранатометам», — серьезно отвечал Джохар, прекрасно понимая, что телефоны Аушева прослушиваются. В Кремле начался переполох — пока Дудаев не достал гранатометы, нужно успеть со штурмом Грозного. Только тогда танки, «королева российских полей», смогут беспрепятственно взять город. И «помощь» пошла…

ТРЕТЬЯ АГРЕССИЯ РОССИИ

25 августа 1994 года в Москве на секретном межведомственном совещании, в котором участвовали Ельцин, Лобов, Грачев, Степашин, Севостьянов — его заместитель, Егоров, Ерин, было принято решение о насильственном свержении президента ЧРИ Джохара Дудаева и был утвержден сценарий по восстановлению «конституционного порядка в Чеченской Республике», означавший на деле новое силовое покорение Чечни, восстановление правления метрополии на многострадальной колониальной территории. Депортация чеченцев на этом совещании начала приобретать четкие формы.

Проведение операции было поручено директору ФСК по Москве и Московской области Евгению Савостьянову, который ее с треском, громким скандалом и негативным мировым резонансом провалил 26 ноября 1994 года, когда вооруженные силы России под видом якобы «чеченских оппозиционных сил» в количестве более четырех тысяч человек, имея около 170 единиц бронетехники, при поддержке авиации вторглись в столицу Чеченской Республики Ичкерия, город Грозный, где были наголову разбиты и нашли свой бесславный конец.

Неудивительно, что спустя всего лишь неделю, по горячим следам, Савостьянов был уволен по указу Ельцина.

В конце ноября — начале декабря 1994 года, за несколько дней до широкомасштабного военного вторжения российских войск в Ичкерию, план «Миграция» почти слово в слово был повторен уже в скандально известных депортационных документах нового российского правительства, подписанных на сей раз Черномырдиным. В распоряжении Правительства РФ № 1887-р от 01.12.1994 г. и постановлении Правительства РФ № 1360-п от 09.12.1994 г. высылка чеченцев фарисейски называется «вынужденной эвакуацией», а депортанты определяются как «вынужденные беженцы». Кем и как они «вынуждаются», об этом в документах, понятное дело, ни слова. Но бомбы, ракеты, снаряды и мины вскоре расставили все точки над «i». Таким образом, четко выявляется очень важная тенденция.

Все последние годы правления Ельцина чеченский народ постоянно находился под угрозой осуществления новой депортации. Вот где истоки стойкого неприятия Россией независимости Ичкерии. Еще не начались военные действия, а уже по всему Северному Кавказу стали появляться, как грибы после дождя, так называемые фильтрационные пункты, на самом деле лагеря-душегубки. В этих, с позволения сказать, заведениях, перещеголявших своею славой фашистские застенки, возрожденные «тройки» взялись выполнять, как было широковещательно и цинично объяснено, «функции по выявлению и нейтрализации бандитов». В результате покалечены и умерщвлены тысячи чеченцев! Да и не только они. Много пострадало русских и «лиц кавказской национальности». И это — в судебно-правовом государстве, которое претендует на вступление в Совет Европы накануне XXI века! Чудовищно, иначе не скажешь.