Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков Страница 53

Павел Нечаев пишет, что всё увиденное им случилось при отступлении его бригады. Архивные документы позволяют нам точно установить, когда это было. 1 гв. тбр отступала из района Лебяжье в ночь на 26 июля 1942 года [247]. Это факт. Теперь вспомним, что по совокупности всех данных Лизюков погиб утром 23 июля 1942 года в районе южного отрога рощи южнее высоты 188,5. То есть, если верить письму Нечаева, получается, что перед тем, как мёртвого Лизюкова подобрали с поля боя, он двое с лишним суток пролежал там в новой офицерской форме, с документами и наградами и немцы никуда его не утащили! Причём по Нечаеву выходит, что голова погибшего вовсе не была обезображена до неузнаваемости.

Из документов следует, что военнослужащие из 1 ТК (скорее всего, ими были танкисты 89 тбр) осмотрели местность вокруг подбитого КВ Лизюкова, обнаружили в поле убитого танкиста с разбитой (или раздавленной) головой, обыскали его и нашли в кармане комбинезона вещевую книжку Лизюкова. Никаких других признаков, которые бы говорили о том, что перед ними лежит мёртвый генерал, они не обнаружили!

А теперь представим себе, что этот самый генерал лежит вблизи своего танка, со всеми документами в карманах и орденами на груди! А бойцы ходят вокруг него и «не замечают»! При этом они тщательно обыскивают труп неизвестного танкиста, находят тоненькую вещевую книжку, но в упор «не видят» убитого генерала, личность которого (если верить рассказу Нечаева) можно было легко опознать по документам даже перед погребением!

Возможно ли такое? Совершенно невозможно! Уж если бойцы 89 тбр смогли в первый же вечер обнаружить вещевую книжку Лизюкова в кармане комбинезона погибшего танкиста, как же могли они за два с лишним дня(!), что бригада находилась в районе рощи, не обнаружить вблизи того же танка убитого генерала в форме со всеми его документами и наградами?!

Может, нас хотят уверить, что это случилось потому, что его и всех других погибших членов экипажа утащили в Хрущёво немцы? Это — вздор! У немцев не было ни смысла, ни времени зачем-то тащить все трупы туда! Более того, у них не было даже возможности сделать это, так как район подбитого КВ вскоре оказался под контролем танкистов 89 тбр, а труп Ассорова к вечеру 23 июля так и оставался на башне подбитого КВ, что доказывает, что немцы не утащили его. Подбирать же и тащить куда-то других рядовых членов экипажа им тем более не было смысла! Если же они всё-таки потащили бы труп самого генерала, то уж явно не в сторону наших войск, а к себе в тыл!

Если же предположить, что трупы всех погибших зачем-то (зачем???) повезли в Хрущёво (что стояло практически на передовой, только западнее рощи!) наши бойцы, то сначала всех погибших надо было ещё обнаружить! Сделать это можно было только в районе действий 89 тбр, а не 1 гв. тбр, части которой вели бои много западнее рощи. В этом случае Давиденко непременно узнал бы о проводимых поисках (как это произошло и на самом деле, но, увы, слишком поздно!), а его танкисты и были бы первыми, кто привёл бы поисковую группу к подбитому КВ. В этом случае они неизбежно «обнаружили» бы у танка труп Лизюкова в форме, а также свисающее из башни мёртвое тело Ассорова — генерала и комиссара, которых они, если верить пересказу письма Нечаева, никак «не могли заметить» двое суток! Тогда бы замкомбрига 89 тбр Давиденко сразу же доложил бы обо всём по команде и никакой неопределённости вообще бы не было! Да и офицеры 1-й гв. тбр тоже сообщили бы об обнаружении Лизюкова!

Нечаев пишет о том, что его поразила новая офицерская форма убитых, а также утверждает, что с погибшего танкиста, которым, по его мнению, был Лизюков, офицеры сняли ордена и вытащили из карманов документы. Эта деталь ещё раз говорит о том, что похороненный в Лебяжьем танкист не был Лизюковым, поскольку все награды и документы генерала Лизюкова, кроме вещевой книжки, никем так и не были обнаружены после его гибели. Да и вещевая книжка была найдена рядовыми танкистами 89 тбр на неопознанном трупе на поле боя, а не подполковниками из 1 гв. тбр в Лебяжье!

Если же предположить, что неопознанный танкист с разбитой головой и вещевой книжкой на имя Лизюкова и был на самом деле погибшим генералом Лизюковым (по совокупности всех имеющихся данных это предположение и является наиболее достоверным!), то версия Нечаева оказывается несостоятельной и по хронологическим причинам. Дело в том, что к ночи на 26 июля Лизюков был уже похоронен танкистами 89 тбр у рощи! Следовательно, привезти его подобранный на поле боя труп Нечаев никак не мог!

Но может быть, труп Лизюкова откопали у рощи, чтобы перезахоронить в Лебяжье? Это предположение также не выдерживает критики, поскольку упоминание об этом обязательно было бы в показаниях Давиденко, через которого только и могли офицеры 1-й гв. тбр искать могилу Лизюкова у рощи. К тому же зачем для перезахоронения в Лебяжьем мёртвого Лизюкова надо было сначала везти чуть ли не через немецкую передовую в Хрущёво? Ведь именно там, по рассказу Нечаева, и были подобраны убитые!

Надо сказать и ещё об одной детали, косвенно опровергающей захоронение Лизюкова и Ассорова в Лебяжьем. Танкисты 1-й гв. тбр вовсе не выходили из окружения, чтобы снимать с генерала одежду (как уверяют нас!) и наспех хоронить его в селе, которое, судя по обстановке, могло вскоре оказаться в руках противника. Бригада организованно выходила из боя в новый район сосредоточения без спешки и паники.

Невозможно представить себе, чтобы в этих условиях офицеры-подполковники отдали бы приказание побыстрее закопать генерала и полкового комиссара в оставляемом врагу Лебяжье (и затем сровнять всё с землёй, чтоб следов не осталось!), а не приказали бы вывезти их тела в тыл для последующих похорон со всеми подобающими для погибших такого ранга почестями. Ведь для этого у них были все возможности!

Описание Нечаева красноречиво говорит о том, что в Лебяжьем были похоронены отнюдь не генерал и высокопоставленный политработник, а военнослужащие гораздо менее высокого звания, которых оставили в Лебяжьем не потому, что не могли вывезти в тыл, а потому, что не считали нужным делать это, и похоронили, как и многих других танкистов, едва доставив их с поля боя! Их останки и лежали у церкви в Лебяжьем все эти десятилетия, пока их не нашли и не решили объявить вдруг всех сразу мифическими «членами экипажа Лизюкова»! Настоящих-то членов экипажа того КВ так никто и не нашёл… Не нашли и Лизюкова, останки которого остались где-то у рощи на высоте 188,5 и, скорее всего, так и остаются там в затерянном захоронении до сих пор!

Факт захоронения у рощи подтверждается послевоенным свидетельством полковника Давиденко. Утверждение же Нечаева не подтверждается ничем.

Есть в документе и ещё одна важная деталь, которую предпочитают не замечать те, кому надо во что бы то ни стало доказать подлинность найденных в Лебяжье «останков Лизюкова». В докладной записке было однозначно сказано, что (простите меня, читатель, за эти тяжёлые подробности!) у погибшего военнослужащего, в кармане комбинезона которого и была обнаружена вещевая книжка Лизюкова, голова была раздавлена. Это означает, что череп Лизюкова был, мягко говоря, сильно повреждён, а деформация его очевидна.