Око ворона - Сьюзен Фрейзер Кинг Страница 54

Роуэн с такой силой сжал зубы, что заныли челюсти. Больше всего на свете ему хотелось наотрез отказать бабушке. Вот так взять – и заявить, что с Майри Макрэй он на Спорную землю не поедет. Но он лишь издал очередной тяжкий вздох.

Выхода нет.

Оставить Майри в Блэкдраммонд-Тауэр – значит открыть дорогу сюда Саймону Керру, который не замедлит потребовать пленницу. Джок и Сэнди, разумеется, откажут. Начнется перестрелка… Нет уж, лучше взять девушку с собой. А если и не лучше, то хоть безопаснее.

Он резко кивнул, ставя точку в разговоре.

– Ладно, я ее возьму, – сквозь зубы процедил Роуэн, не глядя на девушку. – Только пусть помнит, что она по-прежнему под арестом. И ведет себя… соответственно.

– Ну конечно! – расцвела Анна. – Девочка будет ниже травы тише воды!

Только теперь он остановил взгляд на Майри.

Щеки ее пылали, в блестящих глазах отражалось пламя очага.

Молчание глухой, непробиваемой стеной окружало Роуэна от самого Блэкдраммонд-Тауэр.

Майри повернула голову, глянула на него сквозь пелену белесого тумана, укрывшего холмы и пустоши. Стальной шлем Роуэна был надвинут на брови, лицо застыло каменной маской, рот упрямо сжат. Казалось, Черный лэрд не замечает спутницы, погрузившись в свой собственный, скрытый от нее мир.

Майри вздернула подбородок, прищурилась на него из-под края шлема. «Стальной берет», как называли эту штуковину Роуэн и Джок, был очень тяжел и неудобен, несмотря даже на толстый мягкий подшлемник. От веса этого «берета» у Майри ныли мышцы шеи, а утром, когда шел дождь, монотонный стук капель по металлу едва не свел ее с ума.

Кожаная куртка, из которой Роуэн вырос, Майри оказалась слишком велика, зато его же шерстяной камзол, поддетый для тепла под куртку, был удобен и грел не хуже плотных накидок горцев.

Майри расправила плечи – левое все еще побаливало – и пошевелила онемевшими от поводьев пальцами, спрятавшимися под длинными рукавами куртки. По настоянию леди Анны больную руку поддерживала перевязь.

Девушка вновь посмотрела на Роуэна, и шлем не упустил возможности в очередной раз сползти ей на глаза. Майри со злостью сдвинула его назад.

Как же она устала!

Устала от молчания и напряжения, исходивших от Роуэна. Устала от тумана и мелкого дождя; устала от этого чертова шлема. Сейчас бы туда, где сухо и тепло. Сейчас бы проглотить хоть что-нибудь горячее.

Майри знала, что на Спорную землю они едут за Джейми, маленьким сыном Алека Скотта. Но никто не объяснил ей, почему Джейми надо отвезти в Блэкдраммонд-Тауэр и почему Роуэн согласился на это опасное путешествие.

Знала она и о том, что их ждет недолгий отдых в какой-то таверне, куда Роуэн должен вызвать какого-то приятеля, который и привезет малыша Джейми.

И наконец, Майри знала, что взять ее с собой Черный лэрд согласился скрепя сердце.

– Таверна уже близко? – рискнула нарушить молчание девушка.

Роуэн даже не повернул головы.

– Еще лиги две.

– А этот человек… Лэнг Уилл, кажется? Он что, живет где-то поблизости?

Шлем опять сполз на глаза. Майри подтолкнула передний край вверх.

– Да. – Роуэн бросил на нее быстрый взгляд. – Шлем тебе велик.

Точно соглашаясь с его словами, тот съехал ей чуть ли не на нос.

– Ничего не велик. Все нормально, – упрямо буркнула Майри.

– Это из-за волос. – Он протянул руку, вернул шлем на место. – Они такие гладкие, что металл скользит.

Роуэн даже не дотронулся до нее – всего лишь сдвинул шлем, но от его внимания щеки Майри запылали.

Запрокинув голову, она сумела-таки удержать проклятую штуковину на месте, зато задний край врезался в шею. Раздраженно выдохнув, Майри решительным жестом сдернула шлем с головы. Толстая коса упала на спину.

– Зачем он мне вообще нужен?

– Затем, что ты должна выглядеть как парень. – Роуэн забрал у нее опостылевший «берет» и вновь нахлобучил на голову.

– Но мне неудобно!

– А мне неудобно скакать с девицей по Спорной земле. Эскорт из полусотни местных негодяев меня лично не устраивает. Да и тебя, надеюсь, тоже.

Майри вновь схватилась за край шлема, явно собираясь его снять.

– Не смей, – прорычал Роуэн. – Если не хочешь, чтобы я обкорнал тебя под мальчишку.

Скорчив кислую физиономию, она все-таки опустила руку. Черный лэрд погрузился в молчание. Девушка молча скакала рядом, следя за ним краешком глаза.

После их знаменательного спора наутро ее первого дня в Блэкдраммонд-Тауэр Роуэн прочно занимал мысли Майри. Сначала ею владела одна только злость за то, что он посмел схватить ее и посадить под арест, пусть хотя бы и в своей спальне. Но забота и нежность, которыми Черный лэрд окружил свою пленницу, когда ей было так плохо и больно, внесли смятение в чувства и мысли Майри. И его упорное ледяное молчание все последующие дни терзало ее сильнее всяких ожиданий.

Ей даже стало казаться, что мимолетная нежность Роуэна – не более чем фантазия, рожденная ее собственным затуманенным алкоголем сознанием.

Майри устремила взгляд на раскисшую дорогу, но навязчивые мысли по-прежнему не оставляли ее.

Уловив искру добра и тепла в душе Черного лэрда, она не в силах была вызвать ненависть к нему в своей собственной душе. Гнев, ледяной коркой сковывавший ее чувства к Роуэну, начал таять. А под этой ледяной коркой бурлили чувства столь жгучие, как и слезы, что сейчас навернулись на глаза.

Нежность Роуэна, его поцелуи разожгли в ней пламя страсти. Майри думала… надеялась, что Черный лэрд сгорает в том же пламени. А он отгородился от нее глухой, как скала, стеной молчания.

Наверное, она ошибалась…

Майри бросила на спутника осторожный взгляд из-под металлического края шлема. Все то же непроницаемое лицо, все так же жестко стиснутый рот.

Она вздохнула, возвращая взгляд на дорогу. Черный лэрд подозревает ее в связи с испанскими шпионами, а она не может оправдаться.

Ведь тогда пришлось бы сказать, что написанное на испанском письмо было спрятано в тайнике, о котором знали лишь двое. Сама Майри и ее брат-близнец.

Эта находка стоила Майри многих бессонных ночей. Вера девушки в невиновность Айана подверглась жестокому испытанию, но Майри убедила себя, что это, должно быть, дело рук Алека Скотта. Наверняка Алек передал письмо Айану, чтобы тот его сохранил. Иного объяснения не было. И быть не могло.

Об ином Майри даже думать не хотела. Потому и спрятала страшную улику вместе с документами, отобранными у королевских гонцов, в часовне Линкрейга. Там, где, как ей казалось, их никто не найдет.