Генри Морган - Виктор Губарев Страница 54

Адмирал флибустьеров немедленно приказал своим кораблям войти в гавань; одновременно он распорядился подготовиться к занятию форта Сан-Херонимо, что предусматривалось заключенным с испанцами соглашением. Вечером того же дня начался «потешный» штурм всех фортов и батарей Исла-Чики, однако, «несмотря на то, что условились стрелять только вхолостую, Морган приказал своим людям зарядить ружья как можно тщательнее, но стрелять в испанцев только в том случае, если будет замечено, что они ведут огонь ядрами и пулями». Сражение позабавило всех его участников, поскольку «с обеих сторон весело палили из тяжелых пушек и перестреливались из маленьких, не причиняя при этом друг другу никакого вреда».

В полночь флибустьеры, захватив все укрепления, стали хозяевами Исла-Чики. Индеец Хуан де Лао, находившийся на борту одного из английских судов, был очевидцем происшедшего. Позже, сбежав от флибустьеров, он рассказал губернатору Картахены свою версию захвата Санта-Каталины. Первая часть его рассказа вполне согласуется с данными Эксквемелина. Морган действительно отправил письмо Рамиресу, требуя сдать остров и угрожая расправой в случае неподчинения. «После этого я слышал несколько пушечных выстрелов и узнал, что англичане и французы победоносно вступили во владение фортами острова. Они взяли в плен весь гарнизон и всех, кто там находился, не убив ни одного человека». Лао также добавил, что это удивительное сражение стало следствием соглашения между испанцами и французами, договорившимися не проливать кровь в день католического Рождества.

Став хозяевами положения, флибустьеры приказали испанскому коменданту собрать всех жителей острова, после чего их заперли в церкви. Вслед за этим «началось истребление кур, свиней, телят и овец; варили и жарили всю ночь; когда нужны были дрова, валили постройки. Пищу варили всем скопом, и, когда насытились, остатки снесли в церковь женщинам — мужчинам же не дали ничего».

На следующий день Морган приказал отправить всех пленных мужчин на плантации заготавливать провиант.

— А что делать с женщинами, сэр?

— Женщин оставьте под охраной в церкви.

Часть флибустьеров занялась доставкой трофейного ручного оружия, пороха и амуниции на борт кораблей, тогда как другим было велено заклепать орудия, а лафеты сжечь.

Поскольку для удержания острова адмирал не хотел выделять людей из состава экспедиции, он решил разрушить все фортификации. Кроме того, перед уходом решено было предать огню все жилища и деревянные постройки. Пощадили только церковь (на ее сохранении настаивали французские флибустьеры-католики).

Оценивая размер захваченной на Санта-Каталине добычи, Уильям Фрогг отмечал, что она оказалась весьма скромной — захватчикам достались лишь 60 негров-рабов и 500 фунтов стерлингов.

«Когда Морган все уладил, — пишет Эксквемелин, — он приказал узнать у пленных, нет ли среди них разбойников, которые знали бы окрестности Панамы или Пуэрто-Бельо. На призыв пиратов отозвались трое (по свидетельству Моргана, четверо. — В. Г.), они утверждали, что хорошо знают эти места. Морган обласкал их и стал затем допытываться, не смогли ли бы они провести его войска к Панаме, и вообще хотят ли они быть его проводниками; при этом он обещал их выпустить на волю и взять с собой на Ямайку, наделив такой же добычей, как и всех остальных пиратов. Когда пленники уяснили, чего от них, собственно, хотят, они с радостью согласились служить Моргану. Один из них был метисом (по свидетельству Яна Эрасмуса, мулатом. — В. Г.), и он вызвался добровольно сопровождать пиратов, ибо желал отомстить за все те утеснения, которым подвергался у испанцев, а в жизни ему и впрямь не повезло, и, пылая злобой, он убивал, насильничал и воровал. Этот злодей уговорил двух своих товарищей служить пиратам. А эти двое были индейцами, знавшими испанские обычаи, и им ведомы были все местные дороги. Метис угрожал им смертью, если они не пойдут служить пиратам. Моргану он сказал, что те двое дорогу знают отлично, но их нужно нещадно бить, если они позволят себе ослушаться тех, кто им приказывает». Прежде чем двинуться со всем флотом к побережью Панамского перешейка, Морган решил выслать вперед три или четыре корабля с ударным отрядом и захватить форт Сан-Лоренсо, защищавший вход в реку Чагрес.

Для нападения на Сан-Лоренсо Морган отобрал 470 добровольцев, которых возглавил вице-адмирал флота Джозеф Брэдли. Под его командованием находился 14-пушечный фрегат «Мейфлауэр». В помощь Брэдли были выделены капитан Ричард Норман, командовавший 10-пушечным фрегатом «Лилли», и голландец Ян Эрасмус Рейнинг, шедший на 12-пушечном «Сивилиэне». Давид Марли называет капитаном «Сивилиэна» Йохана Йеллеса де Леката, но последний, скорее всего, был заместителем Яна Эрасмуса. В этой акции участвовал также Геррит Герритсзоон по кличке Рок Бразилец.

По данным Эксквемелина, для переброски отряда Брэдли к побережью Панамского перешейка Морган выделил «четыре корабля и барку». В «Правдивом отчете…» говорится, что под командование вице-адмирала Брэдли были переданы три корабля с тремя капитанами и четырьмя лейтенантами.

Направив к Сан-Лоренсо меньшую часть своих сил, Морган не знал, что президент Панамы дон Хуан Перес де Гусман значительно усилил гарнизон этой крепости.

Из письма дона Хуана королеве-регентше от 19 февраля 1671 года видно, что о планах флибустьеров атаковать Картахену, Портобело или Панаму он узнал еще 5 (15) декабря 1670 года. Это известие доставил ему «по дарьенской дороге» посланец дона Педро де Ульоа, губернатора Картахены. Испанцы ошибочно полагали, что в объединенном войске английских и французских корсаров насчитывается около трех тысяч человек. Поскольку президент Панамы не располагал военными кораблями и не мог разбить неприятеля на море, он решил сосредоточить усилия на защите трех сухопутных районов — города Панамы, коммуникаций на перешейке и карибского побережья. Предполагалось, что Морган может выбрать один из двух возможных путей: либо высадиться в Портобело и пройти к Панаме по «дороге мулов», либо захватить крепость Сан-Лоренсо, подняться по реке Чагрес до селения Вента-де-Крусес, а уже оттуда нанести удар по Панаме. Соответственно, дону Хуану пришлось отправить дополнительные силы, провиант и военное снаряжение как в Портобело, так и в Сан-Лоренсо.

Обычно гарнизон Сан-Лоренсо не превышал 160 солдат. Однако ситуация была угрожающей, и дон Хуан усилил его почти в два раза. С этой целью он перебросил в крепость 50 солдат панамского гарнизона во главе с адъютантом Луисом Гонсалесом и 150 ополченцев из милицейских частей города (в том числе 70 испанцев и 80 мулатов, самбо и свободных негров) во главе с капитаном Хуаном де Легисано. Они прибыли в Сан-Лоренсо за две недели до прихода флибустьеров и поступили в распоряжение коменданта крепости дона Педро де Лисальдо-и-Урсуа. С приходом подкреплений общая численность гарнизона Сан-Лоренсо превысила 350 человек (Эксквемелин определил его численность в 314 человек, Фрогг — в 370 человек).

«Примерно за пять месяцев до этого я консультировался с доном Хуаном де Арасом, капелланом аудиенсии, и другими разумными персонами, — писал губернатор Панамы. — И они убеждали меня, что форты на реке, как и крепость, неприступны. В ответных письмах, которые я получил от дона Педро де Лисальдо, он заверил меня в том же относительно [укреплений] Чагре, дабы я не беспокоился о них, поскольку если бы даже и шесть тысяч человек подступились к ним, он с теми фортификациями и людьми, коими располагал, смог бы защититься и разбить их». Комендант Сан-Лоренсо полагал, что «если даже вся Англия придет, они [англичане] не смогут захватить крепость».