Лидия Русланова. Душа-певица - Сергей Михеенков Страница 54

Статут ордена предписывал, за какие подвиги и достижения военнослужащий может быть награждён орденом той или иной степени. К примеру, орденом 1-й степени награждались лётчики тяжёлой бомбардировочной авиации за двадцатый успешный боевой вылет. Лётчики штурмовой авиации — за двадцать пятый успешный вылет. Лётчики-истребители — за шестидесятый. «Кто с боем захватил артиллерийскую батарею противника…» «Кто во время боя эвакуировал не менее трёх подбитых противником танков…» А также: «Кто отлично организовал материально-техническое обеспечение операций наших войск, способствовавшее разгрому противника».

Дивизион новеньких «катюш» — это ли не материально-техническое обеспечение наших войск? Разве такой дар не есть подвиг? И разве он не способствовал разгрому противника? А песни Руслановой? За годы войны она дала на фронте, а точнее и правильнее дала фронту 1120 концертов.

В приказе командующего 1-м Белорусским фронтом реляция несколько расплывчатая. Маршал Жуков конечно же знал, как руководство в Москве относится к всенародной любимице.

Этот поступок победителя не прошёл незамеченным. Через два года приказ маршала отменят и орден у Руслановой отнимут.

Тот знаменитый концерт состоялся 2 мая 1945 года. Русланова, именно она, и никто другой, пела в Берлине, на ступеньках рейхстага. Это был финал величайшей трагедии века. Апофеоз Второй мировой войны по-русски. Красный флаг над куполом. Возбуждённые солдаты среди развалин, где ещё не успели убрать тела убитых в последней схватке. И — русская песня! Как молитва над неостывшим полем боя. Во славу победителям и на помин души всем павшим.

Вначале выступил казачий ансамбль 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Казаки в полном соответствии с моментом исполнили что-то торжественное, посвящённое Верховному главнокомандующему.

Потом майор Туганов отыскал глазами Русланову. Она, уже одетая в концертное платье, в ответ кивнула ему и пошла вверх по лестнице, подметая широким подолом русского сарафана облупленные, со сколами от пуль, ступеньки истории.

Всё, что связано с этим концертом, со временем стало легендой. И сам концерт вошёл в народную мифологию берлинских победных дней, оброс различными историями. У историй, как это происходило и с песнями, появились варианты. К примеру, рассказывают, что когда Русланова с музыкантами шла к рейхстагу, — а в окрестностях ещё продолжалась перестрелка, рвались мины и гранаты, — офицер, командир подразделения, которое вело зачистку квартала от фаустников и одиночных снайперов, увидев её, разнаряженную, праздничную, в концертном костюме, в расшитой праздничной рубахе, закричал:

— Куда идёшь?!

Тут раздался взрыв, над головами пролетели осколки, посыпались штукатурка и кирпичная крошка.

— Ложись! Убьют! — снова закричал офицер.

Русланова продолжала стоять. Обстрел вскоре прекратился. Всё стихло. Она посмотрела на офицера и, вскинув голову, сказала:

— Где это видано, чтобы Русская Песня врагу кланялась! — И пошла дальше, в сторону рейхстага.

Существует легенда о том, что, когда ансамбль казаков с Руслановой и её аккомпаниаторы продвигались к рейхстагу и Бранденбургским воротам, откуда ни возьмись появилась группа немцев, которые с боем прорывались к окраинам города в надежде затеряться где-нибудь в окрестностях, а потом уйти к союзникам. Артисты взялись за оружие и отбили контратаку немцев. Только после этого двинулись дальше.

А вот версия марша к рейхстагу самой Руслановой, опубликованная в журнале «Советская эстрада и цирк» в одном из номеров за 1968 год. Можно предположить, что над этим рассказом нашей героини, прежде чем материал поставить в номер, хорошенько поработали журналисты.

«Весна 1945-го застала нас на подступах к Берлину — мы шли с частями, штурмовавшими столицу фашистского рейха. Мы — это конный казачий ансамбль, в прошлом артисты цирка, которые добровольцами ушли на фронт, и я… Ранним утром 2 мая у какого-то предместья Берлина молоденькая регулировщица останавливает нас:

— Дальше опасно!

— Девушка!.. Это же гвардии певица Русланова! — убеждают её Туганов и Алавердов…

Но она непреклонна:

— Я всю войну храню ваши пластинки. А вдруг — шальная пуля… Нет, знаете, не пущу!

Пришлось задержаться. Но не прошло и получаса, как неожиданно, именно в этом месте прорвались гитлеровцы… Казаки залегли и тотчас же открыли огонь. Фашисты отступили… А днём, вслед за нашими войсками, и мы вступили в Берлин. Кто-то крикнул: „К рейхстагу!“».

Судя по рассказу самой Руслановой, ансамбль майора Туганова продвигался к центру Берлина с оружием. И ничем, в сущности, не отличался от обычного отряда, пехотного подразделения. Потому с такой лёгкостью вступил в бой и успешно отбил контратаку прорывающихся из города немцев.

Когда бойцы увидели Русланову в сопровождении казаков ансамбля майора Туганова, начали просить её:

— Лидия Андреевна! Спойте!

— Спойте славянам, Лидия Андреевна, что-нибудь душевное!

Но сначала выступил хор. Солдаты и офицеры различных частей, смешавшись у рейхстага на площади и на ступенях, уже весёлые, гремя фляжками, поздравляли друг друга с победой. Снова обратились к Руслановой, чтобы спела теперь она.

Певица кивнула аккомпаниаторам. Их было несколько. А к своим зрителям обратилась с такими словами:

— Спою. Спою, мои дорогие! Все песни спою, которые попросите. Для того мы сюда и пришли. — И она жестом обвела всю площадь, заполненную победителями.

Кто-то выкрикнул:

— «Валенки»! Лидия Андреевна, дорогая вы наша певица! Матушка родная! «Валенки»!

Она кивнула и сказала:

— Спою и «Валенки». Всё спою, что попросите. А сейчас «Степь да степь кругом…».

Подала знак гармонистам. Те грянули зачин.

Эх, что тут вскипело в сердцах сотен, а может, и тысяч её слушателей!

Она пела всем им, живым и мёртвым, победителям в самой жестокой и кровавой войне.

Позже говорила: «Главное, я видела глаза победителей».

Некоторые из бойцов плакали. По закопчённым щекам текли слёзы радости и страданий. Солдаты, слушая её песню-сказ об умирающем ямщике, вспоминали своих погибших товарищей, снова и снова переживали бои 1941-го, 1942-го, 1943-го, 1944-го и последнего, победного года своего бесконечного марша. «Путь далёк…» Ох, далёк оказался их путь от Москвы и от Волги до распроклятого Берлина.