Майн Рид - Андрей Танасейчук Страница 54

Трудно сказать, понимал ли значение этой встречи сам писатель. Скорее всего, понимал — ведь к нему обратился один из наиболее успешных и опытных издателей тогдашней Великобритании. Среди печатавшихся у Боуга были Ч. Диккенс, У. Коллинз, другие «перворазрядные» викторианские авторы. Он издавал не только романы, но и ежегодные альманахи и журналы (например, самое красочное и богато иллюстрированное периодическое издание эпохи «Журнал Крукшенка»), научные труды и справочные издания (выпускал, например, ежегодники «Люди нашего времени», в которые включались биографии выдающихся современников), был одним из тех немногих, кто с удовольствием печатал американских авторов (например, он первым среди англичан опубликовал «Песнь о Гайавате» Г. У. Лонгфелло и «Листья травы» У. Уитмена). Он был неутомимым экспериментатором и новатором — постоянно искал и находил не только новые имена, но новые литературные формы. Среди его «открытий» — первые так называемые «графические романы» — прообразы современных комиксов, в которых текст выполняет вспомогательную функцию, а основную несет красочный цветной рисунок. Боуг является и одним из «пионеров» литературы для детей. Поначалу он издавал иллюстрированные азбуки, затем стал печатать альманахи-ежегодники, адресованные мальчикам и девочкам, а потом пришел к идее публиковать художественные книги, специально ориентированные на юного читателя. Адресуя свои издания детской аудитории, Боуг полагал необходимым насыщать их тем, что в викторианской Англии называлось «useful knowledge» — то есть «полезными знаниями». Такие книги должны ненавязчиво, в занимательной форме знакомить юных британцев с окружающим миром, сообщая им разнообразную информацию о живой и неживой природе. Он сам как автор-составитель альманахов неизменно следовал этому принципу и требовал того же от своих авторов. Очевидно, что и в сочинениях Майн Рида он увидел эту самую склонность к насыщению текстов «полезными знаниями» и потому решил привлечь его к сотрудничеству. Едва ли возможно преувеличить ту роль, которую сыграл Боуг в писательской судьбе Рида. Именно Боуг «сделал» из Майн Рида детского писателя. Ему первому удалось разглядеть особый дар сочинителя — умение органично сочетать ненавязчивую назидательность с увлекательным сюжетом.

Неизвестно, самостоятельно ли Боуг познакомился с первыми книгами Майн Рида или кто-нибудь обратил на них его внимание, но факт остается фактом: именитый издатель написал молодому литератору письмо, в котором предлагал встретиться и обсудить аспекты возможного сотрудничества. Встреча состоялась, и Дэвид Боуг предложил Майн Риду написать книгу для детей, точнее, роман, адресованный юношеской аудитории. Писатель согласился попробовать свои силы в новой для себя «отрасли». Неизвестны детали соглашения, подписанного между издателем и автором, но можно предположить, что они не были хуже тех договоренностей, что существовали между Скитом и Ридом. В конце концов, нельзя забывать, что на этот раз не писатель искал издателя для своего текста, а сам издатель предлагал автору написать для него текст. Едва ли Рид испытывал какие-либо сомнения в том, что он способен писать для подростков, и дело не в присущей писателю изрядной самоуверенности, а в том, что для новой книги ему не нужно было изобретать какую-то особую новую «художественную вселенную» — он оставался в привычном для себя мире: в соглашении, которое они заключили с Боугом, специально оговаривалось, что действие будущего романа будет вновь развиваться на пространствах американского Дальнего Запада, в уже хорошо знакомой читателям Майн Рида Новой Мексике. Договор был заключен летом (примерно в июне — июле 1851 года) и предусматривал, что текст «вымышленного повествования» будет закончен «в полном и завершенном, готовом для публикации виде» в декабре текущего года. Забегая немного вперед скажем, что роман был закончен Ридом даже до наступления оговоренного срока и получил название «Жилище в пустыне».

В отличие от предыдущего романа, который Рид писал в родительском доме в Ирландии, книга «Жилище в пустыне» сочинялась в Лондоне, где теперь — сразу после выхода «Охотников за скальпами» — писатель прочно обосновался: он снял дом, обставил его мебелью и нанял приходящую прислугу. Коммерческий успех романа и, следовательно, неплохие деньги, полученные за книгу, а также договор на издание следующего романа (и, в перспективе, очень вероятно — даже следующих романов, поскольку Боуг, составляя соглашение с Ридом, говорил о серии романов для юношества), заключенный с Боугом, давали литератору все основания вглядываться в будущее с оптимизмом и строить новые планы.

Понятно, что теперь литературная деятельность стала занимать главное место в жизни Майн Рида, поглощать львиную долю его времени (тем более что сроки представления новых рукописей, как мы видим, были очень жесткими и короткими). Однако сочинение новых романов, конечно, не исключало участия Рида в повседневной, обыденной жизни, разнообразных контактов, общения и взаимодействия с людьми за пределами «литературного круга». Насколько можно судить по доступной на настоящий момент информации, основной круг общения писателя в его первые английские годы составляли так называемые демократические круги британского общества — причем он явно больше общался с эмигрантами из Европы, нежели со своими соотечественниками. Понятно, что это было связано не только с убеждениями Рида (хотя и это, видимо, играло свою роль), но и с тем весьма специфическим кругом общения, который сложился у Рида в его первые недели и месяцы после возвращения из Америки, — прежде всего благодаря знакомствам и контактам, восходящим к Ф. Геккеру и его окружению. Рид довольно активно общался с политэмигрантами, обосновавшимися в Лондоне, участвовал в сборе средств в их поддержку, выступал на митингах, которых тогда — в начале 1850-х годов — проводилось довольно много не только в Лондоне, но и в других крупных городах Англии. Насколько можно судить по воспоминаниям вдовы Рида и по его собственной, во многом автобиографической книге — роману «Жена-дитя», писатель был даже включен в конспиративную работу и выполнял поручения деликатного свойства, связанные с получением британских паспортов для политических эмигрантов и переправкой конфиденциальных сообщений на континент. Впрочем, он не делал ничего такого, что могло бы вовлечь его в серьезный конфликт с законом.

Но, сколь бы интенсивным ни было взаимодействие Рида с европейскими политэмигрантами, его социальная активность этим не ограничивалась. Майн Рид, превращаясь в популярного, высокооплачиваемого писателя, вне зависимости от симпатий или антипатий, естественным образом должен был постепенно вливаться в повседневность викторианской Англии. Конечно, Рид был не настолько викторианцем, чтобы вступить в какой-нибудь респектабельный клуб (да и приняли бы его — выходца из Ирландии, не аристократа по рождению, к тому же еще и республиканца по убеждениям?) и проводить там свой досуг подобно многим британским джентльменам. Подобное времяпрепровождение было чуждо не только его «классовым инстинктам», но и его деятельной натуре. Хотя гипотетически можно предположить, что если бы в то время существовал некий клуб оппозиционно-демократической ориентации, то Рид непременно вступил бы в него. Тем более что, оставаясь при всех своих американо-республиканских симпатиях все-таки британцем, он не мог отвергать этот институт. Поскольку клуба, который удовлетворял бы его, не существовало, писатель решил создать собственный — и выступил одним из инициаторов учреждения стрелкового клуба. Он получил название «Бельведер» и объединял любителей того, что мы сейчас назвали бы «спортивной стрельбой». То есть его члены не ставили перед собой каких-то практических задач, но встречались лишь для того, чтобы потренироваться в стрельбе. Устраивались и соревнования, но они явно не походили на современные мероприятия и не отличались массовостью участников — соревновались между собой, в «камерной», так сказать, обстановке. Членство в стрелковом клубе расширяло круг знакомств Рида и тоже способствовало его адаптации в викторианской действительности. К тому же возникали новые связи, завязывались новые знакомства. Например, среди членов клуба было немало аристократов — любителей охоты. Некоторые из них время от времени устраивали охоту на лис, фазанов и куропаток, куда нередко приглашали членов стрелкового клуба, а среди них и капитана Майн Рида, известного как опытного охотника и меткого стрелка.