Повседневная жизнь Парижа в средние века - Симона Ру Страница 54

Одежда составляла часть необходимых расходов. Этот вопрос занимал людей того времени с нескольких точек зрения. Тексты и изображения создают достаточно полную базу для исследования, по меньшей мере в том, что касается богатых и знатных. Поэтому можно описать эволюцию костюма на протяжении разных веков. Но простая повседневная одежда, занимающая промежуточное положение между лохмотьями нищего и роскошным платьем вельможи, не поддается точному исследованию. Однако ее роль в жизни общества заслуживает некоторых пояснений.

В своем прямом назначении (защита от холода и прикрытие наготы) одежда упоминается в связи с благотворительной деятельностью: одевать голых. Помимо этой первой необходимости одежда является одним из прямых указаний на общественное положение и должна соответствовать статусу человека, который ее носит. Церковь, запрещающая ношение мужской и женской одежды противоположным полом, регулярно напоминает о необходимости ясного самовыражения через одежду. Об этом же говорят, в свою очередь, городские власти и короли, издающие законы против роскоши. В этих документах каждого обязывают вернуться к костюму и образу жизни, соответствующим его статусу. Порицаются, в частности, буржуа, подражающие роскоши дворян и таким образом стирающие видимую грань между сословиями, установленную Божественным Провидением. Расходы на нарочито роскошные одежды предосудительны, говорится в ордонансах. Роскошь в одежде аморальна, поскольку узурпирует внешние признаки и обманывает относительно положения в обществе. Яростнее всего обличается «одежный обман» проституток, украшающих себя серебряными поясами, шелками и вышивкой — аксессуарами знатных женщин и мещанок, женщин честных и добродетельных.

На протяжении трех столетий конца Средневековья, несмотря на изменения в мужской и женской одежде, привнесенные придворной и дворянской модой, одежда признавалась как признак принадлежности к тому или иному общественному слою, поскольку носившие ее должны соблюдать некоторые основные правила. Длинное платье из грубой ткани, темной расцветки, без украшений было признаком скромности, смиренности; ее носили монахи, клерки, мужчины и женщины, отказавшиеся от светской жизни, чтобы заявить о своем религиозном обете; обычно скромность в одежде была нормой для костюма беднейшего сословия.

Следуя логике социального представительства, образованные группы отличались друг от друга костюмом, надеваемым при определенных обстоятельствах или каждый день. Во время важных церемоний и официальных кортежей, при вступлении в город короля буржуа шествовали в ливрее, пошитой для такого случая за счет городской казны. Во время войны между арманьяками и бургиньонами парижанам пришлось носить цвета победившей партии, и отсутствие соответствующей накидки говорило о том, что перед тобой враг. В мирное время члены парламента и профессора университета выделялись своими костюмами, тогда как у мелкого духовенства как такового еще не было единообразной черной одежды и особого облачения типа сутаны, только тонзура помогала с первого взгляда отличить клириков от мирян.

Женская и мужская одежда различалась головными уборами, покроем платья, украшениями и аксессуарами. Если мужчины носили длинные платья, это отражало почетный социальный статус, подходивший священнослужителю, магистрату, судье, профессору университета или врачу, а то и богатому купцу. Мастеровые, солдаты, крестьяне и батраки — все те, кто занимался ручным трудом и имел дело с орудиями производства, — носили короткую одежду. В XV веке дамы украшали себя экстравагантными шляпами, а придворные, следившие за модой, носили камзол — приталенную короткую одежду, открывающую ноги. Богатые и знатные вводили новую моду, которую моралисты обличали как возмутительное и греховное мотовство. Так, проповедник брат Ришар в 1429 году взволновал парижан, явившихся его послушать, когда призвал их изменить свою жизнь: в ознаменование своего отказа от роскоши и светских удовольствий слушатели публично сожгли игорные столы, карты и прочие орудия страстей, побуждающих к насилию и богохульству, женщины бросали в очищающий огонь свои шляпы с различными украшениями, кусочками кожи или китовым усом, которые они вставляли в головные уборы, чтобы придать им причудливую форму.

Однако обычные смертные в повседневной жизни, напротив, очень заботились об одежде — дорогостоящем имуществе, которое следовало сохранять. В одежде надо различать белье (рубашку, штаны) и платья и покровы, надеваемые сверху. Нательное белье редко обозначено напрямую в текстах или на изображениях, известно только, что на ночь его снимали, поскольку принято было спать голышом, но обернув голову тканью или надев ночной колпак, поскольку эту часть тела не защищали одеяла или перины. Обычно о белье упоминается, когда нужно его стирать или заказать его швеям, работающим на дому или в городе: они обрабатывали коноплю и лен для одежды, столового (скатерти и салфетки) или домашнего постельного (простыни) белья. В зажиточных домах держали про запас несколько штук тканей для регулярного обновления белья, о чем свидетельствуют посмертные описи имущества.

Верхняя одежда — роб, сюрко (платье без рукавов), мантии, плащи и накидки с капюшоном, покрывающие плечи, — стоила дорого и обновлялась нечасто. Если она была из качественного шерстяного сукна и оторочена мехом, ее завещали наряду с книгами, ювелирными изделиями или деньгами. Изношенную одежду, предварительно починенную и перешитую, перепродавали старьевщики. Вопрос об обуви гораздо занимательнее, ведь если платья и мантии носили очень долго, то обувь заменяли часто. В документах (договорах, счетах и т. д.), где речь идет об обязательствах по содержанию ребенка или слуги, указано, что башмаки следует обновлять два-три раза в год. Башмаки практически не имели твердой подошвы, поэтому, выходя на улицу, поверх такой обуви надевали деревянные сабо или сандалии.

Чтобы проследить эволюцию костюма, появление различных модных тенденций, касавшихся также различных украшений и драгоценностей, нужно основываться на изображениях — жанровых сценках или иллюстрациях на религиозную тему, которые содержатся в манускриптах. Чаще всего там изображены одежды знатных и влиятельных людей: только они, например, были достойны одевать статую Богородицы. Мужчины не отставали от женщин в том, что касается богатства тканей, драгоценностей или вышивок герцог Орлеанский, например, заказал себе платье, на котором были вышиты жемчугом ноты и слова любовной песни.

Повседневная одежда описана гораздо меньше, нечасты и пояснения, касающиеся моды и отражаемых ею требований. Автор «Парижской домохозяйки» рекомендует своей супруге тщательно одеваться, когда она выходит из дому: никакого высовывающегося воротника сорочки или выглядывающей нижней юбки, никакой небрежно надетой шляпки, из-под которой выбиваются волосы, — иначе женщина прослывет неряхой. Хорошая жена должна подбирать себе одежду не слишком роскошную, но и не слишком унылую, она всегда должна помнить о чести своего супруга. Главное — знать свое место в социальной иерархии и то, какая одежда отражает его наилучшим образом. Нам теперь этого уже никто не сможет объяснить на конкретных примерах.

Устраивать трапезы и кормить семью — дело супруги, автор «Парижской домохозяйки» постоянно об этом говорит. Поддерживать чистоту в комнатах, чистоту одежды и белья — тоже ее прямые обязанности. Количество советов и уловок, собранных в этой книге, свидетельствует о том, что такие практические и привычные вопросы занимали большое место в повседневной жизни и, должно быть, служили пищей для разговоров. Это была целая наука, которую женщины передавали друг другу, но эта наука была доступна и мужчинам, и автор «Домохозяйки» — тому доказательство. Во вступлении к книге автор объясняет, что написал ее по просьбе своей юной супруги: ей пятнадцать лет, а главное — у нее нет ни отца, ни матери, ни близкой родственницы в Париже, к кому она могла бы обратиться за помощью и советом. Это замечание показывает, что обычно именно мать просвещала свою дочь по поводу ведения хозяйства. Но это не тайное знание, и мужчинам оно доступно. Поэтому они способны, как в данном конкретном случае, восполнить отсутствие матери и женской поддержки в воспитании молодой супруги. В доме, как и в мастерской, узаконенное разделение труда между мужчинами и женщинами не приводило к полной сегрегации.