Сталинские генералы в плену - Олег Смыслов Страница 55

15) Начальник артиллерии 3-й ударной армии генерал-майор артиллерии М.О. Петров умер в плену 21 ноября 1943 года от полученных ранений в момент пленения.

16) Командир 196-й стрелковой дивизии генерал-майор К.Е. Куликов в плену содержался в лагерях военнопленных в г. Владимире-Волынском и в г. Хаммельбурге. 12 февраля

1943 года был передан гестапо. Умер от туберкулеза. Например, из материала А. Громова можно узнать о генерале Куликове следующее: «Через два месяца плена, в ноябре 1941 года, генерал Куликов пишет письмо Адольфу Гитлеру. Командир предложил создать военное подразделение из русских солдат и офицеров. Но отчего-то немцы отклонили предложение генерала Куликова. И только через год была создана Русская освободительная армия, чьим идеологом стал генерал-лейтенант Андрей Власов.

— Скорее всего, таким образом генерал Куликов пытался вырваться из плена и совершить массовый побег, — убежден Владимир Пяткин. — Об этом косвенно свидетельствует то, что дело плененного генерала передали в гестапо. Там Куликова жестоко пытали и истязали. Судя по документам допросов, он не выдал никаких данных, которые реально помогли бы немцам в войне против СССР.

После пыток в гестапо генерала Куликова отправили в концлагерь в Хаммельбурге, затем в концлагерь Флоссенбурга, где он работал в мастерской по ремонту обуви и колодок для заключенных. К лету 1944 года Константин Ефимович совсем ослабел, и 30 июня немцы убили его уколом яда»

17) Командир 280-й стрелковой дивизии генерал-майор С.Е. Данилов содержался в немецких лагерях в Бобруйске и Молодечно. За отказ от сотрудничества был переведен в Нюрнбергскую тюрьму, а затем в Флоссенбюргский лагерь смерти. В конце февраля 1944 года за связь с антифашистским подпольем был казнен с особой жестокостью: забит палками. Скончался, не приходя в сознание, 1 марта 1944 года.

18) Заместитель по тылу командующего 6-й армии Юго-Западного фронта генерал-майор Г.М. Зусманович в плену лето и осень 1942 года провел во Владимире-Волынском, затем проходил лечение в городе Холм, где и был оставлен в лагере военнопленных. В том же году был переведен в Хаммельбург. За отказ от сотрудничества прошел через Нюрнбергскую тюрьму и крепость Вайсенбург. Умер в Освенциме в июле 1944 года.

19) Командир 175-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Д. Кулешов в плену содержался в лагере смерти Флоссен-бюрг, где весной 1944 года умер от побоев и истощения.

20) Командир 109-й стрелковой дивизии генерал-майор П.Г. Новиков после пленения под Севастополем был отправлен в Германию в лагерь Хаммельбурга. Там он, как подчеркивает Б. Тынчеров, «активно участвовал и руководил движением сопротивления вместе со знаменитым генералом-фортификатором Дмитрием Михайловичем Карбышевым.

Весной 1943 года по настоянию гестапо Петр Георгиевич Новиков был переведен в один из самых таинственных фашистских концлагерей — небольшой Флоссенбург, расположенный в округе Нейштадт, Верхняя Бавария, в котором происходил отбор заключенных с целью проведения специальных медицинских экспериментов.

Из-за жестокого режима, голода, побоев генерал Новиков сильно отощал, но продолжал стойко бороться с врагом. Находившиеся вместе с генералом во Флоссенбурге рассказывали, что он до конца держался мужественно и достойно, отказавшись служить фашистам.

В конце января — начале февраля 1944 года последний командующий Обороной Севастополя Петр Георгиевич Новиков после очередного конфликта с охраной лагеря, а скорее всего, за участие в подпольной коммунистической организации в лагере Флоссенбург после ее разоблачения и отказ выдать своих собратьев по сопротивлению, был зверски забит палками до смерти и застрелен».

21) Профессор генерал-лейтенант Д.М. Карбышев первые несколько месяцев плена содержался в распределительном лагере под Островом-Мазовецким. Нечеловеческие условия он пережил наравне со всеми, переболев тяжелой формой дизентерии. И только в октябре 1941 года его переведут в Замостье, где разместят в бараке. В марте 1942-го Дмитрия Михайловича отправят в другой лагерь — в Хаммельбург. Именно здесь его встретит В. Новобранец: «Из краткой беседы с Карбышевым и от других товарищей я узнал и понял, что он неплохо информирован о событиях на фронте. Он хорошо знал немецкий язык и как-то сумел установить связь с местной коммунистической организацией Хаммельбурга. От немецких товарищей он получал газеты, сводки Советского информбюро. Он же давал нам продуманные деловые советы по организации побегов. Основное направление для беглецов он указывал на Югославию и Чехословакию. Не рекомендовал бегать в Швейцарию, так как правительство этой страны выдавало беглецов обратно немцам.

Карбышев пользовался в лагере большим уважением, авторитетом и любовью. Когда он шел по лагерю, его приветствовали, стоя по команде “смирно”. В то же время мы всячески презирали немецких офицеров, при встрече с ними мы поворачивались к ним спиной. За это многие поплатились жизнью, но немцам так и не удалось заставить нас приветствовать их офицеров».

Дмитрию Михайловичу было тогда 62 года. Безусловно, ему было тяжелее всех переносить немецкую неволю, но он не унывал: «Да, товарищи, не повезло нам всем. Но вы люди молодые, вы еще дождетесь победы, светлых дней, увидите Родину, а я уж не увижу. Начинаю сдавать, не по возрасту такие физические и моральные переживания. Но будем крепиться, будем бороться и не складывать оружия».

Следующий пункт назначения генерала Карбышева был Берлин. В германской столице пленного советского генерала поместили в одиночную камеру без окон, с яркой, постоянно мигающей электрической лампочкой, не давая прогулок. Именно так фашисты готовили Карбышева к сотрудничеству: через состояние полной апатии и атрофии воли. Но ничего не вышло у них и на этот раз. Однажды спокойно выслушав условия «сотрудничества», Дмитрий Михайлович так же спокойно ответил: «Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной». Несговорчивость известного генерал-лейтенанта инженерных войск обернулась для него переводом в лагерь смерти Флоссенбюрг. Там он работал в сарае, обтесывая гранитные столбики для дорог, облицовочные и намогильные плиты. По поводу последних Дмитрий Михайлович как-то заметил: «Вот работа, доставляющая мне истинное удовольствие. Чем больше намогильных плит требуют от нас немцы, тем лучше, значит, идут у наших дела на фронте».

Как пишет В. Миркискин, «почти шестимесячное пребывание Дмитрия Михайловича на каторжных работах закончилось в один из августовских дней 1943 г. Пленник был переведен в Нюрнберг и заключен в тюрьму гестапо. После непродолжительного “карантина” его отправили в так называемый “блок” — деревянный барак посреди огромного вымощенного булыжником двора. <…>

Затем последовали Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен — лагеря, которые навеки войдут в историю человечества как памятники самых страшных злодеяний германского фашизма».

До конца жизни над кроватью вдовы генерала Карбышева Лидии Васильевны на шнурке будет висеть маленькая иконка, которую он забыл взять с собой в тот последний отъезд из дома в июне 1941 года. Но уберегла бы она его от плена?