Онассис. Проклятие богини - Сергей Марков Страница 57

Свинтив телевик, поставив обычный «полтинник», я поспешил к двери, ведущей на чердак, чтобы успеть спуститься. Но она была заперта! Понимая, что Кристина не вынесет больше нескольких минут перевод пустой болтовни, с которой к ней обратятся в загсе, и штампованных поздравлений, убедившись, что другой двери на крыше нет, я стал яростно молча ломиться.

Да и что я мог кричать? Что у внештатного агента КГБ СССР, вознамерившегося сверху охватить панораму перед Дворцом бракосочетания и в то же самое время сделать несколько «гениальных снимков крупным планом», вся карьера накрывается медным тазом из-за двери, столь некстати кем-то захлопнутой у него за спиной?! Но тут я заметил в углу здания, на внутренней, обращённой во двор стороне пожарную лестницу…

1

Впервые чета Кеннеди гостила на яхте «Кристина О.» в 1959 году. Пока Джон Ф. Кеннеди с сэром Уинстоном Черчиллем беседовали о высокой политике, Аристотель Онассис показывал первой леди Соединённых Штатов Америки своё плавучее сокровище. «Это было невероятно. Всё как в сказках „Тысячи и одной ночи“», — с восторгом описывала Джеки свои первые впечатления.

На «Кристине» Онассис сблизился с князем и княгиней Радзивилл, Каролиной (Ли), урождённой Бувье, родной сестрой Жаклин Кеннеди. Джон Ф. Кеннеди и Станислав Радзивилл были очень дружны. В 1961 году, возвращаясь в Америку с Венской конференции (в которой принимал участие и Н. С. Хрущёв), Кеннеди заехал в Лондон, чтобы стать крёстным отцом дочери Станислава Радзивилла, который за год до того крестил его сына. 5 июня в Вестминстерском королевском аббатстве в присутствии официальных лиц Англии и Америки девочка была крещена и получила имя Анна. На следующий день президенты с жёнами и супружеская пара Радзивиллов присутствовали на банкете у её королевского величества Елизаветы II. Это был звёздный час Радзивиллов: свет славы американского президента озарил и этот старинный княжеский род.

Летним вечером 1963 года после выступлений в Лондоне, Париже, Берлине и Копенгагене Мария Каллас прилетела в Монте-Карло, где на борту «Кристины О.» её ждал Ари с многочисленной компанией, в которой заметна была и семейная пара Радзивиллов. Они направились в Египет, в Красное море, где в порту Джидда у Онассиса была назначена встреча с королём Саудовской Аравии Фейсалом, затем вернулись в Средиземное море, чтобы совершить очередной круиз, во время которого Ли Радзивилл и стала (по другой версии, их интимные отношения начались раньше) любовницей Онассиса. Посреди круиза Ли сошла на берег, чтобы срочно улететь к сестре Жаклин Кеннеди, у которой только что умер новорождённый ребёнок. Но из Вашингтона почти сразу Ли прилетела в Афины, где вернулась к компании, и круиз был продолжен. Пока плыли из Пирея к Лазурному Берегу, Ли рассказывала Онассису, как убивается сестра по поводу смерти ребёнка.

В Монте-Карло Онассис направил в адрес спецслужб, охранявших первую леди США, приглашение для Жаклин. Джон Ф. Кеннеди высказывал сомнения по поводу того, надо ли это делать, но в тот момент был больше увлечён одной из своих многочисленных пассий. Советники Белого дома, спецслужбы были против того, чтобы «жена президента плавала на яхте с более чем сомнительным и подозрительным греком-миллиардером», и попробовали представить некий компромат на него. Но Жаклин приняла приглашение Онассиса, заверившего, что яхта будет находиться в полном её распоряжении, а его самого она не услышит и не увидит.

Скандал устроила Мария Каллас:

— Ты — никто, ты просто хам и выскочка!

— А ты — общественное бедствие! — отвечал магнат.

— Если она появится здесь, меня здесь не будет, выбирай! Я не говорю про твоих официанток, гетер, так называемых хостесс, которые выхаживают здесь почти голыми и ублажают тебя и твоих гостей!

Мало того что ты трахаешься с её сестрой!..

(Много позже Мария признает: «Джеки оказалась более проницательной, чем я. Он бы на мне женился, если бы я предложила ему заключить сделку».)

В первых числах октября, получив телеграмму от первой леди США, Онассис вновь «поднял паруса» своей суперъяхты. Он позвонил в Париж Марии, рассказал о согласии Джеки принять участие в их плавании, осведомился, когда ожидать её, Марию, — но в ответ получил отказ.

Мишель Глотц, знаменитый продюсер, много лет проработавший с Марией Каллас и Гербертом фон Караяном (который называл его своей «музыкальной совестью»), уговаривал Марию не отказываться от круиза, не оставлять Онассиса наедине с сёстрами:

«Каждый день вместе с Маджи Ван Зайлен мы говорили ей одни и те же слова: „Мария, ты должна ехать! Тебе нельзя оставлять Аристотеля одного на ‘Кристине’!“ Она с упрямством отвечала: „Никогда!

Ни за что на свете я не стану составлять компанию этим двум интриганкам! Никогда не соглашусь помогать Ари соблазнять их! Мне известны все его повадки! Я прекрасно помню, как он обхаживал и совращал меня!“ В приступе гнева она открывала нам самые интимные подробности их совместной жизни, обливая Онассиса дерьмом с головы до ног».

Да и в глазах других её близких знакомых, с которыми она делилась сокровенным, Онассис представал теперь извращенцем, чуть ли не сексуальным маньяком.

Мария категорически отказалась участвовать в круизе, который называла оргией. «Я прокляну оба ваших дома!» — напоследок воскликнула она, как в «Ромео и Джульетте».

На борту «Кристины О.» в тот раз оказалось сразу три княгини. (Любовные отношения Джеки Кеннеди с Онассисом, по одной из версий, начались ещё в 1962 году, хотя встречи с первой леди США были не часты и, естественно, происходили втайне.) Гостьей Онассиса была русская княгиня Ирина Голицына — «княгиня мировой моды», жена Медичи. (Поговаривали, у Аристотеля Онассиса и с ней был роман.)

Ирэн — потомок эмигрантов, представительница древнего русского аристократического рода Голицыных, знаменитый итальянский модельер, владелица Дома моды Galitzine. В Италии её считают самой элитной среди своих кутюрье и называют «причепесса» — «принцесса». Её имя прочно вошло в историю мировой моды XX столетия наряду с такими мэтрами, как Ив Сен-Лоран, Джанни Версаче, Джон Галлиано, Карл Лагерфельд…

«Семнадцатого июля 1963 года я получила письмо от Джеки, — пишет в своих мемуарах Голицына. — „Дорогая Ирэн, я прочла статью о твоей коллекции, и мне показалось, что твои модели необычайно красивы и некоторые из вечерних платьев подходят мне для домашних приёмов…“ В постскриптуме было сказано: „Этой зимой ты обязательно должна найти время, чтобы приехать к нам!“ 23 октября я отправилась в Вашингтон по приглашению Жаклин (несколько недель назад, отметим, трагически потерявшей новорождённого сына Патрика. — С. М.), захватив с собой платья из новой коллекции.

Вечером в день приезда я сидела на кровати в спальне Кеннеди, а моя ассистентка помогала Жаклин примерять платья, когда неожиданно мы услышали свист. „Должно быть, это Джон зовёт нас“, — сказала Джеки. Меня поразило, что президент вызывает свою жену свистом, это было довольно необычно. Но от них исходила такая лёгкая, беззаботная атмосфера! Президент вышел из Овального кабинета и присоединился к нам. „А вот и Джон“, — представила его Джеки. Президент посмотрел на меня и иронично сказал: „Наконец-то и мне удалось увидеть эту знаменитую Ирэн. Ну, что поделываете?“ — „Сижу на вашей кровати“, — ответила я, и он расхохотался.